Давенант засмотрелся на отрадную пестроту гостиной, не слыша, как вошел Футроз. Он вскочил, лишь когда увидел владельца дома перед собой. Но не колоссальный денежный туз с замораживающими роговыми очками стоял перед ним, а человек весьма успокоительной наружности - невысокий, худой; его черные волосы спускались бакенами до середины щек, придавая одутловатому бритому лицу с большим ртом и желтым оттенком кожи характерную остроту. Улыбка Футроза открывала перламутровой чистоты зубы; при этом на его щеках появились заразительно веселые ямочки, родственные ямочкам Элли. В его черных глазах мелькала искра иронии. Когда Футроз говорил, эта искра разгоралась и освещала все лицо, отчего взгляд менялся, становясь добродушно-серьезным. Отрывистый голос заканчивал этот облик, за исключением не упомянутого нами серого костюма и манеры дергать иногда левой рукой пуговицу жилета.
Усадив Давенанта против себя, Футроз сказал:
- Посмотрим, нельзя ли сделать для вас что-либо полезное. Девочки мне все рассказали, и я готов поддержать их желание устроить вашу судьбу. Вы не стесняйтесь меня. Ваш хозяин, как я слышал, - занятный оригинал. Расскажите мне о своей жизни!
Его простая манера выказывала несомненное расположение, и Давенант избавился от беспокойства, навеянного советами Кишлота. Но только он начал говорить, как в гостиную вошло существо о двух головах: Роэна обнимала сестру сзади, установясь подбородком в волосы Элли. Заметив Давенанта, девушки остановились и, задумчиво кивая ему, вышли, пятясь, в том же нераздельном положении тесного объятия. Дверь прикрылась. За ней раздались возня и откровенный взрыв хохота.
Встретив и проводив дочерей укоризненным взглядом, Футроз сказал просиявшему Давенанту:
- Вы начали говорить. Выкладывайте свою биографию, после чего займемся обсуждением наших возможностей.
- Видите ли, - сказал Давенант, невольно посматривая на дверь, - самое интересное для меня то, что мой отец исчез без вести одиннадцать лет назад. Так и осталось неизвестным, куда он девался, - жив он или умер. Мне было тогда пять лет, и я помню, как моя мать плакала. Он вышел вечером, сказав, что направляется к одному клиенту - получить долг. Больше его никто не видел, и никто никогда не мог узнать о его участи, несмотря на всякие справки.
- Следовательно, - заметил Футроз, после приличествующего молчания, - ваш отец не заходил к клиенту, иначе был бы некоторый материал для решения таинственного вопроса.
- Да! И еще более, тот человек отсутствовал, - он уезжал в Сан-Риоль. Никак не мог он быть у него.
- Действительно!
- Когда я вырос, - продолжал Давенант, вздохнув, - многое мне приходило на ум. Я старался понять и читал книги о различных исчезновениях. Но только один раз что-то похожее на мои мысли представилось мне, очень странное.
- Мне интересно знать, рассказывайте.
- Это было так: я чистил башмаки, кто-то прошел за окном, и я вспомнил отца. Мне представился ночной дождь, ветер, а отец, будто бы размышляя, как достать денег, задумался и очутился в гавани - далеко, около нефтяных цистерн. Он стоял, смотрел на огни, на воду, и вдруг все огни погасли. Почему погасли? Неизвестно: так я подумал. Стало тихо. Дунет ветер, плеснет вода. -И он услышал, знаете... стук барабана: солдаты вышли из переулка и прошли мимо него: "Раз-два ... Раз-два ...", - а впереди шел барабанщик с темным лицом. Барабан гремел в ночной тьме, но нигде не было огней. Все спали или притаились... Конечно, дико! Я знаю! - вскричал Давенант, торопясь досказать. - Но барабан бил. Вдруг мой отец очнулся. Он пошел прочь и видит - это не та улица. Идет дальше - это не тот город, а какой-то другой. Он испугался, а потом заболел и умер ... В больнице, должно быть, - прибавил Давенант, с облегчением видя, что Футроз слушает его без насмешки. - Но он жив ... Я иногда чувствую это. Большей частью я знаю, что он умер.
Сведя так удачно воображение с здравым смыслом, Давенант умолк.
Футроз спросил:
- Как это у вас получилось?
- Не знаю. Но стало представляться одно за другим. Я сам удивился.
- Вы фантазер, - заметил Футроз, задумчиво рассматривая Давенанта. Одиннадцать лет - большой срок. Оставим это пока.
Давенант рассказал свою жизнь, но умолчал о том, что его отец адвокат Франк Давенант был горький пьяница и несчастливый игрок; сын стыдился говорить худо об отце, которого едва помнил. Болезненная мать Давенанта шесть лет билась с нуждой, брошенная родственниками на произвол судьбы, в отместку за то, что пренебрегла выгодной партией ради бедного юриста. Ей так и не удалось узнать, как кончает она свои дни: покинутой женщиной или вдовой. Не умевшая раньше ничего делать, Корнелия Давенант выучилась вязать чулки, мастерить шляпы, клеить рамки и коробки из раковин, иногда торговала цветами. Жизнь она провела в бедности, умерла в нищете, а Тиррея на одиннадцатом году его жизни взял к себе парусный мастер Кид, бездетный сосед Корнелии. К тому времени, как Тиррей окончил городскую школу, Кид и его жена уехали в Лисе, где мастер получил место начальника мастерской у крупного судовладельца. Давенанта Кид оставил в Покете, так как немолодая жена его неожиданно сделалась матерью, и чужой, да еще взрослый ребенок начал ей мешать. Уезжая, Киды отдали Тиррея работать харчевнику, имевшему несколько развозных тележек с горячей пищей, а затем Давенант был уступлен своим хозяином Кишлоту.
Футроз, выслушав, проникся сочувствием к юноше, ожидающему решения влиятельного человека с достоинством и застенчивостью младшего, но не ищущего.
- Вчера в вашем "Отвращении" был некто Галеран, - начал Футроз. - В сущности, это он натравил девочек на вас. Кто такой Галеран?
- Видите ли, - ответил, все еще посматривая на дверь, Давенант, - это человек очень хороший, и он часто по-дружески разговаривает со мной, однако ничего мне о нем неизвестно. Не знает этого даже Кишлот. Галеран приносит мне книги. Вообще он мне нравится,
- Разумеется, это вполне объясняет Галерана. Оставим его. Так чем привлекает вас жизнь? Что хотели бы вы ей дать и, само собой, также взять от нее?
- Я взял бы от нее все, да, как говорится, - руки коротки. Но... ведь вы знаете больше, чем я.
- А потому должен знать, чего вы хотите!!! Ну, нет, дудки, молодой человек! Подумайте и скажите.
- В таком случае я сознаюсь вам, что меня привлекают путешествия. Я хочу больших путешествий, связанных с каким-нибудь увлекательным делом. Но что я говорю! - воскликнул Давенант. - Верно: это мое заветное желание, и оно неисполнимо, но вы хотели, чтобы я говорил откровенно.
- Послушайте, милый мой, - сказал Футроз, прозревая в собеседнике пылкое сердце и горячую голову, - только то и хорошо, что вы откровенный. Вот на чем окончим мы нашу беседу: вы возвратитесь к Кишлоту, а к нам будете приходить по воскресеньям. Кроме того, вы явитесь для делового разговора послезавтра, в те же часа.
- Что вы надумали для меня? - спросил Давенант с высоты облаков, куда загнал его твердый, теплый тон Футроза.
- Законный вопрос. Так вот: у меня есть знакомый в Географическом институте. Несколько экспедиций намечено в этом году, - экспедиций небезопасных и долгих. Вам найдется там вспомогательная работа.
- Это верно! - воскликнул Давенант. - Я буду переносить инструменты или разбивать палатки. Однако, - добавил он великодушно, - я очень прошу вас: если вы встретите затруднения, - не хлопочите тогда.
- Ах так?! Хорошо.
- Но это не в таком смысле, что... - запутался опешивший Давенант, - а в другом ... Мне совестно.
- Хорошо, - Футроз задумался, быстро проворчав сам себе: - "Отдам его Старкеру. Пусть пишет под диктовку дневник".
- Как вы сказали? - не расслышал Давенант, думая, что Футроз спрашивает его.
- Я сказал, - шутливо оборвал Футроз деловой разговор, - что я возьму вас пинцетом за крылышки и пущу бегать по глобусу.
Чувствуя серьезность обещания, Давенант глубоко вздохнул, а Футроз позвонил и велел горничной передать девушкам, что он хочет их видеть.
- Вы будете нас посещать, - сказал он Давенанту, хлопая его по плечу, - и вам надо их старательно разглядеть, чтобы потом знать, с какой стороны получите удар. Это - хорошие, но очень коварные дети.
Девушки вошли и чинно кивнули смутившемуся Тиррею.
- Серьезный разговор кончен, - сказал им отец, - а теперь Давенант - наш гость. Боюсь, что он деликатнее вас, а потому не сумеет вас осадить. Помните, что он беззащитен, и не пугайте его. Мы его понемногу перевернем. Розна, я могу быть спокоен?
- О да, папа! - грустно сказала Рой, опуская глаза. - Ты можешь быть совершенно спокоен. Так спокоен, как тихая вода горных озер.
- Как энциклопедия на древнеегипетском языке, - успокоила отца Элли, печально гладя рукав.
Футроз с сомнением взглянул на них и вышел.
Язвительницы немедленно подошли к Давенанту и сели против него.
Элли томно сказала:
- Какая чудесная погода!
