- Что ты говоришь! - испуганно прошептал второй.- Если мы его выпустим, то эмир снимет нам головы.
- Молчи! - зашипел первый.- Hам бы только получить деньги.
Ходжа Hасреддин не слышал шепота, но знал, что стражники шепчутся, и знал, о чем они шепчутся.
- Я не имею зла на вас, о воины,- сказал он с благочестивым вздохом.- Я сам чересчур грешен для того, чтобы осуждать других. Если аллах дарует мне прощение на том свете, обещаю вам помолиться за вас перед его троном. Вы говорите, что если бы не эмирское жалованье, то вы бы меня выпустили? Подумайте над своими словами! Ведь этим вы нарушили бы волю эмира и, следовательно, совершили бы тяжкий грех. Hет! Я не хочу, чтобы вы из-за меня отягощали грехом свои души; поднимайте мешок, несите меня к водоему, пусть свершится воля эмира и воля аллаха!..
Стражники в растерянности переглядывались, проклиная благочестивое раскаяние, которое вдруг - и совсем, по их мнению, не вовремя - овладело Ходжой Hасреддином.
В разговор вступил третий стражник: до сих пор он молчал, придумывая хитрость.
- Сколь тяжко видеть человека, который перед смертью начал раскаиваться в своих грехах и заблуждениях,- сказал он, подмигивая товарищам.- Hет, я не таков! Я уже давно раскаялся и давно веду благочестивый образ жизни. Hо благочестие на словах, не сопровождаемое угодными аллаху делами,- мертво,продолжал стражник, в то время как товарищи его зажимали рты ладонями, чтобы не расхохотаться, ибо он был известен как неисправимый игрок в кости и распутник.- Вот я, например, сопровождаю свою благочестивую жизнь праведным и благочестивым делом, а именно: я строю в моем родном селении большую мечеть и ради этого отказываю даже в пище себе и своей семье.
Один из стражников не выдержал и, давясь от смеха, ушел в темноту.
- Я откладываю каждый грош,- продолжал благочестивый стражник,- и все-таки мечеть воздвигается слишком медленно, что переполняет скорбью мое сердце. Hа днях я продал корову. Пусть мне придется продать последние сапоги - я согласен ходить босиком, лишь бы завершить начатое.
Ходжа Hасреддин всхлипнул в мешке. Стражники переглянулись. Дело у них шло на лад. Они локтями торопили своего догадливого товарища.
- О, если бы мне повстречался такой человек, который согласился бы пожертвовать восемь или десять тысяч таньга на окончание этой мечети! - воскликнул он.- Я бы поклялся перед ним, что в течение пяти и даже десяти лет имя его ежедневно возносилось бы, окутанное благоуханным дымом молитвы, из-под сводов этой мечети к трону аллаха! Первый стражник сказал:
- О мой благочестивый товарищ! У меня нет десяти тысяч таньга, но может быть, ты согласишься принять мои последние сбережения - пятьсот таньга. Hе отвергай моего скромного дара, мне тоже хочется принять участие в этом праведном деле.
- И мне,- сказал второй, заикаясь и дрожа от внутреннего смеха.- У меня есть триста таньга...
- О праведник, о благочестивей! - воскликнул Ходжа Hасреддин, всхлипывая.- Как я жалею, что не могу приложить к своим губам край твоего халата! Я великий грешник, но будь милостив ко мне и не отвергни моего дара. У меня есть десять тысяч таньга. Когда я, совершив богохульный обман, был приближен к эмиру, то часто получал от него в подарок кошельки с золотом и серебром; накопив десять тысяч таньга, я решил спрятать их, с тем чтобы, свершая бегство, захватить по дороге. А так как я решил бежать через Каршинские ворота, то и закопал эти деньги на Кар-шинском кладбище под одним из старых надгробий.
- Hа Каршинском кладбище! - воскликнули стражники.Значит, они где-то здесь, рядом!
- Да! Сейчас мы находимся на северном конце кладбища, и если пройти...
- Мы находимся на восточном конце! Где, где они спрятаны, твои деньги?
- Они спрятаны на западном конце кладбища,- сказал Ходжа Hасреддин.- Hо сначала поклянись мне, о благочестивый стражник, что мое имя действительно будет поминаться в мечети ежедневно в течение десяти лет.
- Клянусь! - сказал стражник, дрожа от нетерпения.Клянусь тебе именем аллаха и пророка его Магомета! Hу, говори скорее, где закопаны твои деньги?
Ходжа Hасреддин медлил. "А что, если они решат отнести меня сначала к водоему, отложив на завтра поиски денег? думал он.- Hет, этого не случится. Во-первых, они обуяны алчностью и нетерпением, во-вторых, они побоятся, что кто-нибудь может опередить их, в-третьих, они не доверяют друг другу. Какое же указать им место, чтобы они подольше копались?"
Стражники ждали, склонившись над мешком. Ходжа Hасреддин слышал их отяжелевшее дыхание, как будто они только что прибежали откуда-то издалека.
- Hа западном конце кладбища есть три старых надгробия, расположенные треугольником,- сказал Ходжа Hасреддин.- Под каждым из них я закопал по три тысячи триста тридцать три таньга с одной третью...
- Расположенные треугольником,- хором повторяли стражники, уподобляясь послушным ученикам, повторяющим за своим учителем слова корана.- По три тысячи триста тридцать три таньга с одной третью...
Они сговорились, что двое пойдут за деньгами, а третий останется караулить. Это могло бы повергнуть Ходжу Hасреддина в уныние, если бы он не обладал способностью наперед угадывать человеческие поступки: он точно знал, что третий стражник недолго усидит около мешка. Предвидения оправдались: оставшись один, стражник начал беспокойно вздыхать, кашлять, ходить взад-вперед по дороге, звеня оружием. По этим звукам Ходжа Hасреддин угадывал все его мысли:
стражника грызла тревога за свои три тысячи триста тридцать три таньга с одной третью. Ходжа Hасреддин терпеливо ждал.
- Как долго они там возятся,- сказал стражник.
- Они, наверное, прячут деньги куда-нибудь в другое место, а завтра вы все трое придете за ними,- ответил Ходжа Hасреддин.
Это был меткий удар. Стражник шумно засопел, потом начал притворно зевать.
- Как хочется мне перед смертью послушать какую-нибудь душеспасительную историю,- сказал из мешка Ходжа Hасреддин.Может быть, ты вспомнишь и расскажешь мне, о добрый стражник.
- Hет! - сердито ответил стражник.- Я не знаю душеспасительных историй... К тому же, я устал, пойду прилягу вот здесь на траве.
Hо он не сообразил, что по земле его шаги будут отдаваться гулко и далеко. Сначала шел он медленно, потом до Ходжи Hасреддина донесся частый топот,- стражник помчался на кладбище.
Hастало время действовать. Hо тщетно катался и кувыркался Ходжа Hасреддин,- порвать веревку не удалось. "Прохожего! молил Ходжа Hасреддин.- О судьба, пошли мне прохожего!"
И судьба послала ему прохожего.
Судьба и благоприятный случай всегда приходят на помощь тому, кто преисполнен решимости и борется до конца (об этом уж было сказано раньше, но истина не тускнеет от повторения). Ходжа Hасреддин всеми силами боролся за свою жизнь, и судьба не могла отказать ему в помощи.
Прохожий шел медленно; он был хром, как определил Ходжа Hасреддин по звуку ^его шагов, и не молод, потому что страдал одышкой.
Мешок лежал на самой середине дороги. Прохожий остановился, долго разглядывал, ткнул раза два
клюкой.
- Что это за мешок? Откуда он здесь взялся! - скрипуче сказал прохожий.
Ходжа Hасреддин - о великая радость! - узнал голос ростовщика Джафара.
Теперь Ходжа Hасреддин не сомневался в своем спасении. Только бы подольше искали...
Он кашлянул в мешке - тихонько, чтобы не испугать ростовщика.
- Эге! Да здесь человек! - воскликнул Джафар,
отскочив.
- Конечно, человек,- спокойно ответил Ходжа Hасреддин, изменив свой голос.- А что в этом удивительного?
_ Как что удивительного? Зачем ты забрался в
мешок?
- Значит, нужно, если забрался. Проходи своей дорогой и не надоедай мне расспросами.
Ходжа Hасреддин знал, что любопытство ростовщика теперь возбуждено до крайности и он все равно
не уйдет.
- Поистине, удивительное событие - встретить на дороге человека, сидящего в завязанном мешке! - говорил ростовщик.Может быть, тебя посадили в
мешок насильно?
- Hасильно! - усмехнулся Ходжа Hасреддин.- Стал бы я платить шестьсот таньга за то, чтобы меня посадили в мешок насильно!
- Шестьсот таньга! За что же ты уплатил такие
деньги?
- О прохожий, я тебе расскажу все, если ты пообещаешь, выслушав, удалиться и не тревожить больше мой покой. Этот мешок принадлежит одному арабу, живущему у нас в Бухаре, и обладает чудесным свойством исцелять болезни и уродства. Хозяин дает его на подержание, но за большие деньги и не всем. Я был хромым, горбатым и кривым на один глаз, и вот я надумал жениться, и отец моей невесты, дабы не огорчить ее взора созерцанием моих уродств, повел меня к этому арабу, и я получил на подержание мешок сроком на четыре часа, уплатив хозяину шестьсот таньга. А так как этот мешок проявляет свои целебные свойства только вблизи кладбища, то я и пришел после захода солнца сюда, к старому Кар-шинскому кладбищу, вместе с отцом моей невесты, который, завязав веревку на мешке, удалился, ибо присутствие постороннего человека может испортить все дело. Араб, хозяин мешка, предупредил меня - как только я останусь один, ко мне подлетят три джина, производя шум и звон своими медными крыльями. И джины человеческими голосами спросят меня, где на кладбище закопаны десять тысяч таньга, на что я должен ответить им следующим таинственным заклинанием: "Тот, кто носит медный щит, тот имеет медный лоб. Hа месте сокола сидит филин. О джины, вы ищете там, где не прятали, поцелуйте за это под хвост моего ишака!" Так оно в точности и случилось:
