не доходил… Его мероприятия лежали в рамках разумного. Однако ему стало не по себе.
– Вы видите, он сумасшедший, – снова засмеялся коротышка. – Да, мир нуждается в исправлении и улучшении. Но путь к совершенству ведет через огонь, который зажжет наша Лакуна! Великий, очищающий огонь! – Последние слова он произнес неожиданно сильно, с пафосом, будто говорил перед многочисленной аудиторией.
Череп бессильно заскрежетал зубами.
Кандар закрыл глаза. На сегодня с него было довольно.
Впервые за долгие годы врачебной практики Сум Гарбек испытывал неприятное чувство неуверенности. Многолетний опыт подсказывал ему, что пациент, доставленный из санлага, относится к той категории сумасшедших, которые, как правило, не подлежат изоляции. С другой стороны, здравый смысл протестовал против предположения, что это действительно сам Диктатор.
Гарбека при этом отнюдь не беспокоил медицинский аспект подобной ошибки: одним пациентом в клинике больше, одним меньше – это его не волновало. Гарбек смутно чувствовал, что ошибка в данном случае может стать для него роковой.
Он стоял, покачиваясь на каблуках, перед портретом Диктатора и пощипывал правое ухо – жест, означавший глубокое раздумье. Гарбек решал – звонить в резиденцию или не звонить. Высказать вслух предположение, что в его клинике находится на положении сумасшедшего не кто иной, как Лей Кандар, грозило опасностью по меньшей мере стать пациентом собственной клиники. Однако держать в ней Диктатора, если все-таки окажется, что это он, пожалуй, еще опасней.
Внезапно у него возникла твердая уверенность, что он посадил к двум маньякам не сумасшедшего, а именно самого Кандара. Эта уверенность пришла к нему в виде охватившего все его существо животного страха.
Он вызвал дежурного врача и приказал срывающимся голосом немедленно перевести нового пациента в отдельную палату на первом этаже, предназначенную для сумасшедших самого высокого ранга и значившуюся под литерой X.
Когда дежурный врач, широкоплечий здоровяк с квадратной челюстью и постоянно подергивающимся веком, вышел из кабинета, Гарбек обессиленно опустился в кресло, вытащил из ящика стола фарфоровую коробочку с портретом Лея Кандара и достал из нее щепотку ндиры.
Он жевал медленно, с удовольствием, чувствуя, как нервы успокаиваются и как постепенно возвращается его обычная невозмутимость.
Он решительно пододвинул полосатый телефон, предназначенный для прямой связи с резиденцией, которым он вообще-то никогда не пользовался, снял трубку и нажал кнопку.
Чей-то грубый голос ответил: “Резиденция Диктатора!”
И тут же благотворное действие ндиры мгновенно улетучилось. Севшим от волнения голосом Гарбек назвал себя и попросил срочно соединить его с Министром Порядка. Голос потребовал повторить имя и занимаемую должность, что Гарбек и сделал. Затем наступила долгая пауза, и наконец он услышал хорошо знакомый по выступлениям лающий голос.
– Слушаю вас, Сум Гарбек! – сказал Гельбиш.
И тут Гарбек проделал нечто совершенно невероятное: свободной рукой он перекрестился.
– Я слушаю вас! – повторил Гельбиш.
В горле у Гарбека пересохло, и он с тоской пожалел, что заранее не записал все, что надлежало сказать. Тем не менее ему удалось, хотя и с некоторыми запинками, изложить историю появления в клинике “самозванца”, как он недостаточно осторожно назвал Кандара.
Гельбиш слушал молча, и Гарбек уже не сомневался, что молчание Министра Порядка может означать только одно. Он отчетливо представил себя в голубой пижаме, одним из клиентов Клиники имени Лея Кандара.
– Опишите его! – сказал Гельбиш.
Гарбек, глядя на портрет Диктатора, описал приметы пациента, полагая, что это лучший способ дать о нем представление.
– Я буду у вас завтра утром. – Гельбиш повесил трубку.
Гарбек ожидал всего чего угодно, только не этого. Значит, его пациент действительно Кандар?! Или по каким-то непонятным причинам Гельбиш хочет сам удостовериться в личности самозванца… Но по каким? Какой интерес может вызывать у Министра Порядка обыкновенный сумасшедший? Значит, не обыкновенный, заключил Гарбек и покрылся холодным потом.
Когда Гельбишу доложили, что с ним хочет говорить директор психиатрической клиники, он сначала приказал послать его ко всем чертям, но тут же подумал, что вряд ли этот зануда станет звонить по пустякам в одиннадцать часов вечера, и велел соединить его с Гарзаном.
Допрос присланных из Гарзана участников оргии не подтвердил связи между сборищем в Вэлловом урочище с предполагаемым заговором, хотя и выявил наличие в стране тайной организации. И хотя цели этой организации не имели отношения к свержению существующего режима – она оказалась всего-навсего сектой поклонников Вэлла, – однако Гельбиш не исключал, что рядовые члены секты могут и не знать подлинных ее целей. Фанатичные поклонники дьявола могли в любой момент стать активными противниками Режима. Все зависело от того, кто скрывается под маской Вэлла – маньяк, вообразивший себя воплощением дьявола, или умный и ловкий авантюрист, ставящий далеко идущие цели. В любом случае акция, предпринятая Гельбишем, вполне себя оправдала.
В общем, связь между сборищем в горах и исчезновением Диктатора никак не прослеживалась, хотя следы Кандара терялись именно у 149-го километра…
Можно, конечно, предположить, что под видом Вэлла скрывается сам Кун, но описание, сделанное задержанными – фигура, голос, – не совпадало с приметами этого негодяя. Не исключено, конечно, что это не сам Кун, а один из его ближайших помощников.
Так или иначе, человек, создавший под носом у него, Гельбиша, тайную организацию, должен быть обнаружен и обезврежен в самое ближайшее время.
Мысли Гельбиша двигались по замкнутому кругу: Вэлл – Кун – Лей Кандар, и снова: Вэлл – Кун – Лей Кандар… Он почувствовал смертельную усталость и решил, что имеет право поспать двадцать минут. Двадцати минут ему, как правило, хватало, чтобы полностью восстановить свои силы. А через двадцать минут он все-таки вызовет проклятую старуху и заставит ее заговорить.
И в этот момент раздался звонок Гарбека.
Сообщение, что в гарзанском сумасшедшем доме объявился еще один маньяк, возомнивший себя Диктатором, в другое время не вызвало бы у Гельбиша ни малейшего интереса. Но вдруг это подлинный Лей Кандар? Ничего удивительного в том, что его приняли за сумасшедшего, нет. Тем более что описание, данное Гарбеком, подтверждало подобную возможность.
Да он и в самом деле сумасшедший, с досадой подумал Гельбиш. Надо начисто лишиться разума, чтобы покинуть резиденцию без охраны! Гельбиш даже почувствовал легкое злорадство от мысли, что на Диктатора надели смирительную рубашку. Впрочем, Гарбек мог с перепугу напутать и его очередной Кандар так же похож на Диктатора, как и те двойники, которых ему демонстрировал Маркут.
В любом случае проверить подлинность Кандара должен он лично. Гельбиш нажал кнопку селектора и приказал подготовить вертолет к восьми часам утра.
Сум Гарбек увидел Гельбиша впервые после того, как отказался возглавить Психиатрическую службу Лакуны. Как показалось
