Егор написал в письме:
"Я хочу, чтобы ты мне нарисовал меня, а я тебе нарисую мяч".
Бесподобная фраза по изяществу композиции. Ожидаешь : "а я тебе нарисую тебя". Ан совсем и не тебя, а - мяч. Так и летает этот мячик из одного конца фразы в другой...
11 марта 1971.
На днях, посмотрев на лес, который всегда был далеким и недоступным, я вдруг подумал, что это мой лес, и удивился такой свободе мыслей. Что значит весна. В последний год, полагаю, мне будет уже не до этих тонкостей. И вот предпоследняя весна уже делается постепенно моей, как будто мне завтра на волю.
11 марта 1971.
Март выдался труднее февраля, и нужно переехать в апрель, чтобы избавиться от этой зимы, начавшейся чуть ли не в сентябре и все еще неотступной. Признаться, от зимы порядочно устаешь. Устаешь ощущать на лице сосредоточенный взгляд соседа. Хочется смахнуть его, как муху, а он ползает и мешает писать. И даже получая великолепные Егоровы письма, я не решаюсь их сразу читать: на эти необычно крупные буквы насядут мухи.
А месяц апрель рисуется нежным и сиреневым. И вот, кажется, рядом уже апрель, а никак до него не дотянешься. Март мешает.
20 марта 1971.
Когда все создания Божий успокоились сном,
на разостланную к ночи циновку
присел, говорят, тот,
чью тайну да сохранит Бог.
Окинув дом печальным взглядом, взяв в руки мотыгу,
на поле, очищенное своими руками,
вышел, говорят, тот,
чью тайну да сохранит Бог.
Снова - Киши-Хаджи. В его облике, говорят, было много странного. Одежда состояла из двух черкесок, надетых одна на другую, нижняя черкеска заменяла белье. На ногах сыромятные поршни. Вместо пряжки воротник у него застегивался палочкой. Ходил он всегда не по дороге, а стороной, вдали от людей. Но самое странное заключалось, конечно, в установленной им круговой или быстрой молитве.
От богословов и книжников к Шамилю начали поступать донесения, и Шамиль назначил суд. Если доносы окажутся ложными, он поклялся, что снимет головы с тех, кто обвиняет Хаджи. Но если сам Хаджи не докажет свою правоту, что ж, в таком случае Шамиль готов объявить об этом публично.
Все - Шамиль со своим войском, богословы со своими книгами, Хаджи со своими мюридами - заняли места, и палачи стали на виду у всех. Богословы читали цитаты из книг, и Хаджи их объяснял, пока все цитаты не были исчерпаны. Тогда Хаджи произнес, обращаясь к Шамилю:
- Шамиль, - сказал Хаджи, - слышал ли ты, что по четырем концам земли поставлены Богом четыре Стража?
- Слышал, - сказал Шамиль.
- Слышал ли ты, что в центре земли стоит пятый Страж, к которому идут эти четыре Стража, когда совершается чудо свыше их разумения?
- Слышал, - сказал Шамиль.
- Если бы тебе случилось встретиться с ним, ты узнал бы его, Шамиль? сказал Хаджи и повернулся спиной к имаму.
И тогда встал Шамиль.
- У меня есть просьба к тебе, - сказал Хаджи.
- Я исполню все твои просьбы, кроме одной!
- У меня к тебе одна - именно эта - просьба.
- Но хоть трое из них должны поплатиться! - сказал Шамиль.
- "По вине этого юродивого из Иласхан-юрта три мужа науки лишились голов!" - станут говорить обо мне. Я прошу тебя не трогать и эти головы.
- Я исполню твою просьбу, о благословенный Киши, - сказал Шамиль. Теперь, если ты найдешь нас того достойными, сверши перед нами со своими мюридами эту круговую молитву.
И встали мюриды, и молились они своей быстрой молитвой, а когда она кончилась, встал Великий Хаджи из Саясана и сказал:
- Да сохранит Бог твою тайну, о благословенний Киши! К моим мюридам лишь изредка приходящего на помощь Пророка с его апостолами из Мекки - ты молитвой, оказывется, всегда приводишь к своим мюридам.
Тогда встал Газы-Хаджи из Зандики и сказал:
- Да сохранит Бог твою тайну, о благословенный Киши! К моим мюридам лишь изредка приходящих на помощь ангелов - ты молитвой, оказывается, всегда приводишь к своим мюридам.
Эти синие небеса, Мовсар,
за твоего брата к Богу взывали.
Пусть Всевышний Господь и Пророк Его
помогут им, Мовсар.
Также ангелы небесные, Мовсар,
за твоего брата к Богу взывали.
Пусть Всевышний Господь и Пророк Его
помогут им, Мовсар.
Когда по доносу нечестивцев и книжников
разлучали Хаджи с Дагестаном,
- Нет, я не пойду отсюда, пока не расскажу вам, как мне досталось мое учение!
сказал он, остановившись.
За две тысячи лет до сотворения мира
души людей были созданы Богом, мужи науки.
За две тысячи лет до сотворения мира
124 тысячи душ пророков были созданы Богом, мужи науки.
За две тысячи лет до сотворения мира
124 тысячи душ святых были созданы Богом, мужи науки.
За две тысячи лет до сотворения мира
124 тысячи священных учений были созданы Богом, мужи науки.
За две тысячи лет до сотворения мира
Господь разложил перед нами эти священные учения
и поставил одно во главе всех, окруженное огненным драконом,
сказав нам: - Пусть каждый выберет свою долю.
Их брали, начиная с нижнего края,
и то, что было во главе, осталось последним, мужи науки.
- Подними свою долю, о благословенный Киши, нет у нее иного владельца!
сказал нам Господь, мужи науки.
- Нет, не возьму!
День, когда души разлучаются с телом,
будет труден детям моим.
Ночь, когда человек впервые остается один в могиле,
будет тяжкой детям моим.
День Первого допроса пред Господом
будет страшен детям моим.
Если на все это время не будет мне выдано право
быстрой помощи детям моим,
я не возьму оставшейся доли!
сказали мы Богу, мужи науки.
- День, когда души разлучаются с телом,
оставил Я за тобой.
Ночь, когда человек впервые остается один в могиле,
оставил Я за тобой.
Право помощи на Первом допросе
дарю Я тебе.
Сказал и бумагу за подписью ангелов
Джабраила и Минкаила, Исрафила и Израила,
ватную, белую как снег, бумагу
вручил нам Господь, мужи науки.
- Во имя Господа милостивого и милосердного.
с этим великим именем Бога
ступив на огненного дракона,
мы подняли нашу долю, мужи науки.
- Эта быстрая молитва на мне и на мне
пусть будет исполнена! - сказали
высокие горы и низкие холмы,
широкие равнины и тесные ущелья.
И для разрешения этого спора
был послан от Бога ангел Джабраил.
Между высокими горами и низкими холмами
был брошен жребий, и выпал жребий Гайрак-горы.
Не мучьте меня, оставьте меня
(я ведь у вас не отнимаю право сельского муллы)
моего Бога и Пророка славить!
Между широкими равнинами и тесными ущельями
был брошен жребий, и выпал жребий Иласхан-юрта.
Не мучьте меня, оставьте меня
(я ведь у вас не отнимаю право на сиротские деньги)
моего Бога и Пророка славить!
С Востока пусть будет нам помощь, о Господи.
С Запада пусть будет нам помощь, о Господи.
В быстрой молитве с ангелов хором
пришли нам на помощь Кишй-Хаджи!
Днем течет, а ночью подмерзает, и поэтому не очень грязно, и ветерок успевает обдувать и подсушивать почву, и вся весна идет как-то по-деловому, в замедленном несколько, но твердом темпе. А я тем временем радуюсь расползающимся дыркам на носках и рубашках - как проталинам чистой земли. Быстрее расползайся! - говорю своей одежонке. - Время не ждет, и нам некогда!
Отношения с весной в этом году напоминают мой детский способ ускорения поезда, когда, глядя в окно вагона, я часами давил на раму - чтобы быстрее ехали. Или в прошлом году тоже так было? Не помню.
- Донатович! Что такое негоциант?
- Донатович! Что такое дуализм?
- Донатович! Что такое похоть?
Еще потому так спешу дожить до лета, что надо же дать голове какой-то роздых - а то я очумел немного за эти зимние месяцы. Подумать только можно будет весь выходной день просидеть под открытым небом!
28 марта 1971.
...А как ты однажды хорошо и проникновенно сказала в доме свиданий, посмотрев на мои шерстяные, прохудившиеся на пятках, носки, что не стоит их выбрасывать, потому что все равно, и рваные, они будут еще греть. И они действительно честно служили всю зиму. Но я не к тому, а как ты это серьезно и убедительно произнесла, немного понизив голос, словно раздумывая и сообщая важную весть, как-то очень достойно, по-лагерному сказала, и я сразу поверил и до сих пор удивляюсь этому проникновению в суть - не носков, а вещей, существования в его щемящей и серьезной реальности. Покачав головой.
Но как прекрасно дожить до 31 марта! 31-ое вообще лишнее число и стоит совсем уже с краю в окончании зимы, и добираться до него, как бы это объяснить, ну все равно что достичь конца какой-то земли, какого-нибудь Мыса Доброй Надежды, хотя до него, наверное, добирались океаном а мы идем материком и вот достигли этого Мыса, с которого, кажется, можно прыгнуть и полетишь, полетишь...
31 марта 1971.
Вечером - впервые и еще совсем ненадежно - пахнуло сырой землей, и у меня от этого запаха душа перевернулась от счастья. После столькой зимы вдруг такая пронзительная, живительная сырость. Правильно-правильно : земля - вода - змея - женщина. Правильно: сырая земля. Сырость как стихия и основание жизни. И все-таки жизнь и животность, любовь и воля больше всего другого причастны к запаху. И запах - это тоже дух, хоть и низшей породы. И уже низшие формы жизни означены духом - запахом.
