энергичный на публике и такой сдержанный в частной жизни, как понять этих мужчин! – немного смущенно сказала его подруга. – Благодарю вас за советы, я приняла их к сведению и завтра же им последую. Кажется, вас ждут – или вы произвели сильное впечатление. Мужчина у той колонны не сводит с вас глаз.
Екатерина объяснила, что это ее спутник, и ей почудилось, что последнее слово отозвалось эхом.
Она вежливо извинилась и удалилась. Она узнала все необходимое и теперь могла взломать телефон этой женщины и на расстоянии пролистать список ее контактов. Даже не придется ждать, чтобы премьер-министр включил свой. Однако ей больше не хотелось этим заниматься: одиночество подруги Борсона ее тронуло. Когда она вернулась к Матео, тот указал ей на троих мужчин, беседующих чуть поодаль, у окна. Узнав Барона, она вытащила смартфон, поднесла его к лицу, будто бы поправляя прическу, и сделала серию снимков. А потом спокойно направилась к дверям зала и стала ждать Матео.
Вскоре после этого они покинули «Дорчестер».
Кроны кленов серебрились над решетками Гайд-парка, Мраморная арка мерцала всеми цветами радуги, по Парк-лейн сновали черные такси. Идти в вечернем платье по Лондону летней ночью в компании Матео было так странно, что Екатерина даже спросила себя, с ней ли это происходит.
– Что за люди были с Бароном? – спросила она.
– Насколько мне известно, бородач – новый американский посол, он заступил на должность несколько месяцев назад. Бывший генерал в опале. При прошлом президенте он был вынужден досрочно уйти в отставку, но никто не знает, из-за чего.
– А второй?
– Дэвид Кич, нефтеугольный магнат. На пару с братом создал настоящую империю и подгреб под себя не только нефть и угольные шахты. За последние годы они перекупили почти все местные телеканалы Америки и впечатляющее количество региональных газет.
– Необычное вложение средств, печатной прессе сейчас непросто выжить.
– Они сделали это не чтобы заработать, а чтобы потратить заработанное. Братья Кич – лоббисты, вложившие крупные суммы в политические игры. Они – ярые адепты либертарианства и стремятся добиться того, чтобы программы правительственной поддержки и пособия для бедных просто-напросто прекратили существование. Кстати, они во многом поспособствовали избранию Трампа.
– И сколько же они выделили на эту кампанию?
– Дело не только в деньгах. Они наняли сотни людей, которые совершили миллионы звонков и обошли десятки тысяч домов в колеблющихся штатах, где решались итоги выборов. А еще Кич обратились за помощью к торговцам сомнениями, финансировали дезинформационные кампании, опровергающие глобальное потепление, – что, разумеется, было в интересах братьев. Потратив на это миллионы долларов, они сумели свести на нет все усилия по регулированию токсичных выбросов и отменить введение углеродного налога.
– Те еще мерзавцы… И никто их не разоблачил. Если бы я об этом знала, то с радостью…
– Несколько журналистов это сделали, но братья почувствовали, что ветер меняется, и купили себе репутацию, вложившись в благотворительность и умело осветив свои щедроты в СМИ.
– Как говорил Рузвельт, пусть лучше бизнесмены ведут свое дело честно, чем отдают часть сверхприбыли на благотворительность. Нужно выяснить, что Барон обстряпывал с этим Дэвидом Кичем и бывшим генералом, новоиспеченным послом.
– Я выкачал достаточно данных из его мобильника. Посмотрим, что они нам расскажут.
Поднялся свежий ветерок. Екатерина задрожала, и Матео обнял ее за плечи. Они свернули на Маунт-стрит.
– Кстати, что там с нашим пари? – поинтересовался он, заводя ее в «Скоттс», известный ресторан квартала Мейфэр.
– Я проиграла, – солгала она.
Ночь третья, Стамбул
Они ехали в потоке машин, который в Стамбуле не ослабевал даже вечером; за рулем сидела Эйлем.
– Что на тебя нашло в ресторане? – поинтересовалась она.
– Ничего, просто слишком устала.
– Когда ты меня целовала у той решетки, усталой ты не выглядела.
Эйлем знала, что Майя лжет, но не хотела портить вечер, так что ограничилась этим замечанием.
– Перекусим у тебя? – предложила Майя.
– Я же сказала, времена меняются. Соседи за мной шпионят, не хочу сплетен в нашем квартале.
– Тогда поехали ко мне в отель.
Эйлем свернула в сторону района Бейоглу. Майя опустила солнцезащитный козырек и отрегулировала его угол так, чтобы видеть в зеркальце заднее стекло.
– Если ты скажешь мне, что тебя беспокоит, мы сэкономим время. У тебя проблемы? – спросила Эйлем.
– Да мне наверняка просто мерещится.
– Это как-то связано с тем мужчиной, который смотрел на тебя в ресторане?
Майя не ответила.
– Что ты делаешь в Стамбуле? – продолжала допытываться Эйлем.
– Продаю индивидуальные туры вип-клиентам.
– И какие услуги ты им предлагаешь? Наркотики, девочек?
– Ты с ума сошла? За кого ты меня принимаешь?
– За кого-то, кто держится так, как будто у него совесть нечиста.
Майя заметила черный седан, следующий за ними на некотором расстоянии.
– Может, поедем на дискотеку?
– Немного рановато, тебе не кажется?
– Остановись на заправке, вон там.
Эйлем резко повернула, и Майя врезалась в боковое стекло.
– Черт! Могла бы предупредить.
– Ты думаешь, я не заметила твои фокусы, – отозвалась Эйлем, останавливаясь. – Внезапный уход из «Николь», поцелуй в темном переулке, сначала ты хочешь поехать в другое место, а теперь неожиданно просишь поменять направление. Понятия не имею, что творится у тебя в голове, это твое дело, но я имею право знать, не подставляешь ли ты и меня.
Каковы бы ни были намерения водителя седана, маневр Эйлем застал его врасплох не меньше, чем Майю. Черная «ауди» проехала мимо заправки, яростно им сигналя, и скрылась из виду.
– Можешь поехать в «Пера Палас» кружным путем?
Эйлем внимательно взглянула на нее и нажала на газ. Пытаться добиться объяснений бесполезно. И к тому же поцелуй Майи оставил привкус незавершенности. Рука Эйлем легла на бедро подруги. Майя, не возразив, опустила стекло.
В машину ворвался теплый вечерний воздух.
Когда они вошли в номер, Эйлем тут же нырнула в туалет. Майя воспользовалась возможностью, чтобы включить ноутбук. Вытащив из сумки
