какими чудовищами тебе хочется общаться, а с какими – нет?
Света опять засмеялась.
– Вы не чудовища.
– Почему это? – даже слегка обиженно протянул Йохан.
– Я с Кирой уже много лет, – сказала Света, и Кира почувствовала её улыбку. – Она помогает людям.
– Каким? – теперь уже Йохан смеялся. – Градоначальнику вашему? Кто ваши клиенты? Откуда у них столько… ресурсов, чтобы оплачивать услуги Киры?
Света отобрала у него свои волосы.
– Дурацкие у тебя вопросы.
Йохан убрал бутылку и перебрался к Свете поближе. Она положила голову к нему на плечо. Кира поймала себя на том, что стоит над ними и смотрит, как Йохан запустил руку Свете под свитер. Она изогнулась и выдохнула с тихим стоном. Йохан закрыл ей рот рукой.
Кира отступила на шаг. Ещё на один. И вернулась в комнату. Осторожно прикрыла дверь и легла на кровать. Она уснула почти мгновенно.
Сны Кира запоминала редко. Её главным инструментом общения с подсознанием всегда были карты Таро. Йохан для этого использовал рунические кости, Мастер же путешествовала по снам. Все формы гипноза и нирваны использовались ею для изучения себя же.
Кира не чувствовала достаточно контроля даже в управляемых снах, поэтому старалась не концентрироваться на них. Но спала она недолго.
Проснувшись, подошла к окну. Странное закатно-рассветное небо, с которым она уже не пыталась разобраться. Тихие голоса. Камин. Света верхом на Йохане.
Кира увидела себя как будто со стороны с занесённой кочергой в руках. Она стояла у Светы за спиной, глядя в лицо Йохана. Она мысленно закричала и попыталась вернуть контроль над телом. В этот момент он открыл глаза. Не переставая двигаться и придерживать Свету за бёдра, улыбнулся Кире, и она ударила, вкладывая в удар всю злость, ревность и бессилие. Голова Светы отлетела и с глухим чавкающим звуком покатилась по полу. Кровь из шеи брызнула фонтаном, заливая Йохана и Киру. Он продолжал хохотать. Кира выронила кочергу и провела языком по губам, слизывая кровь. Она не могла унять дрожь. Глядя Йохану в глаза, она принялась облизывать окровавленные пальцы.
– Хорошая моя, – прошептал он.
Кира очнулась.
Она стояла с занесённой кочергой. Йохан, трахая Свету, смотрел на неё и улыбался. Кира закричала – на этот раз в полный голос – и опустила руки. Кочерга воткнулась ему в шею. Света в ужасе завизжала, соскакивая с мужчины, споткнулась о его ноги и грохнулась на задницу. Кира ногой отпихнула её в сторону и встала над Йоханом. Он продолжал смеяться, надувая кровавые пузыри на губах и даже не пытаясь сопротивляться. Кира, спокойно глядя в его глаза, выдернула из шеи кочергу, открывая рану. Кровь брызнула фонтаном. Тело Йохана скрутила судорога, он упал на бок и через несколько секунд затих, так и глядя Кире в глаза.
Кира провернула кочергу в руках, как теннисисты крутят ракетки, и повернулась к Свете.
Глава 11. Отец
Проснулась Кира в объятиях мирно сопящего Йохана.
Почувствовав движение, он поцеловал её в шею, в плечо и пробормотал:
– Ещё рано, спи. Силы нужны.
– Нормально у меня всё с силами, – Кира попыталась выбраться у него из-под руки, но он с силой прижал её к кровати.
– Я говорю, ты – делаешь. Спи.
Её тело расслабилось до того, как она поняла, что случилось.
– Что со Светой? – прошипела она.
– Да всё с ней нормально, расслабься. Зря ты вчера ушла.
Кира двинула его локтём в грудь – не сильно, но чувствительно.
– Ты ревнуешь? – Он приподнялся и заглянул ей в лицо. – Это же просто еда.
– Света не еда, – Кира опять попыталась выбраться, но он удержал её, позволив просто повернуться к нему лицом.
– Давно ли? Тебе ими питаться можно, а мне – нет? Или она просто не моя еда?
– Ты и правда чудовище. – Кира закрыла глаза и вдруг начала проваливаться в сон.
– А тебе и правда надо поесть, – он усмехнулся. – Тут рядом есть действующий монастырь. Много вкусной, верующей, страждущей паствы, – он закопался колючей бородой ей в шею. Кира засмеялась и попыталась его оттолкнуть, но он продолжил её щекотать. – У тебя такие сладкие кошмары, – пробормотал он и отстранился. – Ты точно кого-то убила. Кого?
– Тебя, – Кира мило улыбнулась. – Каминной кочергой.
– М-м-м, – пальцы Йохана заползли ей в трусики. – И как это было?
– Я воткнула её острым концом тебе в шею. Вот сюда, – она поцеловала то место, куда вошла кочерга, и вдруг резко отстранилась. Убрала его волосы, а потом перегнулась через него и включила свет. На месте, куда прошлой ночью вошла кочерга, был шрам. – Чёрт, – пробормотала Кира, вскакивая.
– Что случилось? Ну подумаешь, шрам, – Йохан попытался её удержать.
– Свету я тоже убила! – крикнула она, выбегая из комнаты. Услышала, как Йохан, чертыхаясь, скатился с постели и пытается выпутаться из-под одеяла.
Кира пронеслась через гостиную с камином, который, кажется, никогда не топили, и ворвалась на кухню.
Мастер и Света готовили завтрак. Обе удивлённо посмотрели на неё.
– Тут свежо, оденься, – равнодушно заметила Мастер. Кира посмотрела вниз. На ней были только трусики.
– Это моё, простите, леди, – Йохан накрыл её сзади своей рубашкой и попытался увести. Кира просунула руки под рубашку и опять вывернулась у него из рук. Подошла к Свете и, игнорируя протесты, принялась осматривать шею. Ничего не было.
Света скинула с себя её руки.
– Да что происходит?
Мастер хмыкнула. Йохан оставил попытки увести Киру и отправился делать им кофе. Сама Кира уселась на высокий стул за барную стойку, открыла пачку чипсов и принялась ими задорно хрустеть. Недавний кошмар уже таял в дневном свете и казался далёким и нереальным. Место ужаса заняла странная весёлость.
Мастер налила тесто на сковородку и позволила ему растечься.
– Это называется «три голодных ведуна под одной крышей». Мы начинаем непроизвольно подтягивать эмоции друг у друга.
– Ага, эмоции, – хмыкнул Йохан и показал свою шею.
Мастер кивнула со знанием дела.
– Да, так бывает. Ситуация осложняется тем, что я учила Киру. А Кира учила Йохана. А потом Йохан учил Киру. Ох, – Мастер покачала головой, снимая один блин и тут же наливая новый. Кира соскользнула со стула, протиснулась между Светой и плитой, утащила блин и села на своё место. Мастер строго посмотрела на неё, но ничего не сказала. Йохан поставил перед ней кружку с кофе. – Так вот, процесс обучения – очень интимный. Мы часто влюбляемся в своих учителей… да и в учеников. В какой-то момент начинаешь это осознавать, что это прекрасное, но ложное чувство – Она сняла блин, налила тесто для нового, а потом
