и обнаружила спальню.
– А-а-а… – начала я.
– Здесь хозяйские ванна и туалет, – сказал Давид.
– Тогда подожди меня в коридоре, – попросила я, уже решив, что потом отыщу Соню и попрошу ее уехать домой.
В спальне на стенах висели фоторамки с семейными снимками. На одном из них я узнала совсем маленького Антона. Не задерживаясь более, прошла в уборную, а когда вышла из нее, обнаружила в комнате Давида.
– Ты что здесь делаешь? – воскликнула я. За дверью ревела музыка.
– Жду тебя, – ответил Давид. Он развалился на кровати, вытянув ноги и закинув руки за голову.
– Да, но я просила подождать меня в коридоре, – с раздражением сказала я и подошла к двери, но та оказалась запертой. Я несколько раз дернула за ручку. Дверь закрыта на ключ. – Давид, что за ерунда? Это ты ее запер?
– Ну я, – Давид поднялся с кровати и направился ко мне.
– Зачем?
– Ну, Кать, чего ты как маленькая, – рассмеялся Перов, – чтобы нам никто не мешал.
– Давид, это не смешно, сейчас же открой дверь! – взмолилась я.
Но вместо того чтобы исполнить просьбу, Давид притянул меня к себе и стал с силой целовать. Я в панике схватилась за дверную ручку, но она не поддавалась. Мне не хватало воздуха, а сердце в груди колотилось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди.
– Кать, Кать, ты чего? – шептал Давид между поцелуями, сильнее прижимая меня к двери. – Я ведь знаю, что ты этого тоже хочешь. Я все вижу. Сама сказала, что мы друг другу ничего не должны. Мы уже месяц вместе… Пацаны надо мной смеются.
Когда руки Давида проникли под мою футболку, я с силой начала его отпихивать, а за дверью вдруг послышался громкий голос Авериной:
– Кать, ты тут? Мне сказали, что вы наверх поднялись.
Мне удалось оторваться от поцелуев и прокричать:
– Соня! Помоги!..
Давид вдруг выругался и, кажется, мигом протрезвел. Закрыл мне рот ладонью, но тогда я продолжила громко мычать.
– Перов, ты там совсем сдурел? – завопила Соня и принялась пинать ногами дверь. – Я сейчас такое устрою, тебе мало не покажется! Звоню в полицию, слышишь меня?!
Я изловчилась и со всей дури укусила Давида за ладонь.
– Вы совсем больные? – закричал он, вытаскивая из кармана джинсов ключ. Открыл дверь слегка дрожащей рукой, и в комнату ворвалась перепуганная Соня.
– Ты что с ней сделал? – закричала Аверина.
– Да ничего я с ней не делал, детский сад! – огрызнулся Давид.
Соня внимательно вглядывалась в мое лицо, а я замерла на месте, будто окаменела.
– Пойдем отсюда, – попросила я одними губами.
Аверина схватила меня за руку, и мы выскочили из злосчастной спальни. По пути я больно налетела коленом на комод, который стоял у двери. На лестнице нам попался пьяный парень с двумя открытыми бутылками пива. Мы едва не сбили его с ног.
– О-о-о, девчонки, уже уходите? – спросил он заплетающимся языком. – А чего так? Оставайтесь!..
– Отвали! – рявкнула Соня.
Уже в прихожей она вдруг повернулась ко мне и запричитала:
– Блин, это я во всем виновата! Зачем мы сюда приехали? Я сама ведь предупреждала тебя об их репутации… Это он в школе мальчик-зайчик, а за ее стенами… Кать, ты в порядке?
Я снова только неопределенно пожала плечами. Испуг уже прошел, но я все еще не могла найти слов. Соня быстро обняла меня, а затем, немного повозившись с замками, распахнула дверь.
На улице уже совсем стемнело, а ливень продолжал с силой хлестать. Ни у меня, ни у Авериной зонта не было, поэтому мы сразу вымокли.
Можно было дождаться в доме и вызвать такси, но мне не хотелось оставаться там ни одной лишней минуты.
– Давай добежим до остановки? – предложила Соня, по-прежнему не отпуская моей руки. Меня била дрожь – то ли от холодного дождя, то ли после пережитого стресса.
Улица оказалась пустынной. Блестящую от дождя дорогу неяркими лучами освещали фонари.
– Если хочешь плакать, поплачь, – обернувшись, сказала Соня.
Но плакать не хотелось. Мне просто стало все безразлично.
– Дождь, похоже, до утра зарядил. Если лето будет таким, то я уеду на юг. Слушай, а в июне же в ЮАР, наоборот, не сильно жарко? – вопрошала Соня, вышагивая рядом со мной. Дождь громко шумел в листве и заглушал ее слова. Аверина явно хотела отвлечь меня и поэтому завела разговор про погоду: – Интересно, какая температура в июне в Кейптауне? Когда там сезон дождей? Я совсем ничего про Африку не знаю…
Внезапно на дороге показались две высокие фигуры, и мы с Соней тут же остановились. Я чувствовала, что Аверина напряглась. Мое же опустошение по-прежнему не проходило, поэтому и появление двух незнакомцев не вызвало никаких эмоций. Сейчас мы вышли на неосвещенную часть поселка. Здесь стоял единственный фонарь, освещающий небольшую постройку и шлагбаум. Соня крепче сжала мою ладонь, но, когда фигуры приблизились, отпустила руку и понеслась им навстречу. В темноте сквозь дождь я разглядела Вову и Матвея, но почему-то от этого мне не стало легче.
– Ты приехал? – завопила Аверина, заключив Вовку в крепкие объятия. Парни, как и мы, успели вымокнуть до нитки.
– Не мог не приехать, когда ты написала, с кем вы.
– А как же новоселье?
– Да не планировал я там оставаться, зная, что тебе это неприятно. Хотел только с мебелью помочь, но ты разве меня дослушаешь? Сразу начинаешь мозг выносить… Мы там такси не отпустили, а то отсюда не выбраться, особенно в такую погоду. Тариф адский сейчас, конечно… На фига вы поехали сюда?
– Если бы ты сразу сказал, что не собираешься оставаться на новоселье, я бы никуда не поехала…
Я слушала их спор и не сводила взгляда с Матвея. Он, стоя чуть поодаль, тоже в упор разглядывал меня. В какой-то момент я обняла себя за плечи, пытаясь унять дрожь. Вова был занят очередной ссорой с Соней и не обращал на меня внимания. Мальцев же стянул через голову анорак, который тоже был мокрым, и все-таки подошел ко мне и помог одеться. У меня мелькнула мысль, что я такими темпами успею перетаскать весь гардероб Матвея. Мальцев снова натянул капюшон, как в прошлый раз, на лодке, но теперь я не стала его снимать.
– Он приставал к тебе? – спросил Матвей глухим охрипшим голосом.
Я подняла на Мальцева глаза.
– Ничего не было, правда, – ответила я, но губы предательски затряслись.
– Ну все, идем скорее в машину! – услышала я голос Сони. – Мы промокли насквозь. Не хватало
