Включая его самого… Порой ей казалось, что никакого мальчика не было, она придумала его от отчаяния и одиночества. И только маленький человек не позволял забыть. Он пока никак себя не проявлял, но, кажется, в ближайшее время должен был начать. Она и ждала, и боялась этого.
Опасалась, что Галина продолжит ее донимать, но та после неудачной попытки, похоже, отказалась от своей преступной идеи. Испугалась проблем с законом после того, как ее сообщник неожиданно оказался противником. Или просто затаилась на время…
О дате присяги она узнала от друга Елисея – ему родители сочли нужным сообщить. Саня Солнцев оказался так любезен, что написал ей, попутно упомянув, что сам приехать не сможет. А жаль, она не отказалась бы от компании. С другой стороны, никто не будет отвлекать…
До Владимира ходил отличный экспресс – она выбрала самый быстрый вариант. Всего два часа в удобном кресле с прекрасным видом из окна на заснеженные леса, поля и деревни, замерзшие реки и озера. Можно полностью отключить голову, созерцать и медитировать. Этим Василиса и занималась до самого прибытия, отвлеклась только на официанта, принесшего ей чай из буфета прямо к месту. Она постепенно привыкала жить без кофе. Даже овсяную кашу стала по утрам есть, правда, не каждый день. Если бы еще не вспоминать при этом Елисея…
На вокзале незнакомого города Василиса сначала слегка растерялась, но потом собралась и открыла приложение для вызова такси. До воинской части надо было добираться на пригородном автобусе, который отправлялся от автостанции, а после или идти пешком, или ловить попутку. Для нее заведомо нереальный вариант, хотя вряд ли трудно будет найти машину – наверняка очень популярный запрос в день, когда проходит присяга.
Василиса сама не знала, зачем ехала, но не задумывалась об этом. Чувствовала, что так надо, и все. Даже никаких особенных слов не приготовила. Посмотрит ему в глаза и сразу все поймет. Не ждать же почти год…
Заказ действительно приняли быстро, и вскоре она уже садилась в машину. Таксист, как назло, попался разговорчивый.
– На присягу? – с пониманием спросил он. – К парню?
Василиса замялась, не зная, как сформулировать, к кому она едет.
– В смысле, не к брату? – уточнил водитель. – Или другому родственнику.
Пришлось признать, что не к брату и не к родственнику. Спасибо, не предположил, что к сыну!
– Тепло оделись? На улице долго придется простоять, а сегодня мороз. В городе еще куда ни шло, а там гораздо холоднее. В машине тепло, можете пока расстегнуться, а то потом замерзнете, едва выйдете…
Василиса послушно потянула с шеи шарф. Холодную погоду она предусмотрела и нарядилась как капуста: завет врача одеваться тепло соблюдала неукоснительно. К тому же это помогало маскироваться, хотя скрывать пока было особенно нечего.
Она хмыкнула, вспомнив, как на одном из первых приемов врач бесцеремонно задрала на ней свитер и уважительно протянула, заметив пояс теплых колготок, натянутых под джинсы:
– Молодец, правильно одеваешься.
Повсеместное «тыканье» поначалу коробило, но постепенно она стала привыкать. С беременными в консультации не церемонились, всех интересовало только самочувствие маленьких человеков.
К воротам части они причалили примерно через час. До сих пор Василиса была спокойна, но чем ближе они подъезжали, тем сильнее учащался пульс. Спокойно, истеричка! Ребенок ни в чем не виноват. Как ни странно, ее больше волновала не приближающаяся встреча с Елисеем, а неминуемое столкновение с его родителями. Сестры вряд ли попрутся в такую даль, а любящие мама с папой точно не смогут пропустить знаменательное событие.
Распрощавшись с говорливым водителем, Василиса в растерянности замерла, топчась на свежевыпавшем снегу. Он был непривычно белым и чистым, не то что в городе. Перед воротами кучковался народ, все радостно и возбужденно переговаривались, словно приехали на праздник. Впрочем, так оно и было. Постоянно парковались новые машины, среди которых она искала и боялась обнаружить знакомый автомобиль.
Наконец ворота распахнулись, их пригласили заходить на территорию части. Василиса двинулась вслед за остальными, недоумевая: неужели его родители не приехали? Или она сама что-то перепутала, никакого Елисея здесь нет?
Ее взгляд растерянно скользил по рядам военнослужащих, выстроившихся на плацу, но не мог зацепиться за знакомое лицо. Все будто одинаковые…
Василиса оглянулась. Народ вокруг улыбался и махал руками, значит, кого-то удалось опознать. Но какой смысл, спрашивается, привлекать к себе внимание, если до окончания церемонии к новобранцам подходить запрещено? Только деморализовывать и сбивать с толку. А ведь им скоро надо будет произносить клятву! Она основательно подготовилась и теперь, кажется, знала о церемонии принятия присяги практически все.
Раздалась зычная команда. Публика умолкла, и вперед выступил командир воинской части в звании полковника. С ума сойти, она даже в звездочках на погонах научилась разбираться! Он произнес короткую звучную речь, и новобранцев начали по одному вызывать в центр плаца. Парни с автоматами наперевес подходили к столу, произносили слова клятвы и ставили подпись.
– Царевич! – услышала Василиса и вздрогнула.
Голос говорящего не дрогнул, а вот публика вокруг оживилась, раздались невнятные смешки. Она с негодованием обернулась и только сейчас заметила Протасова с супругой. Они неотрывно смотрели вперед, а ее присутствия, казалось, вовсе не замечали. Василиса перевела взгляд в том же направлении и не поняла, на кого они уставились: очередной парень с автоматом мало походил на Елисея.
– Я, Царевич Елисей Глебович, торжественно присягаю на верность своему отечеству…
Голос вроде бы его… Совсем у нее с головой плохо.
Церемония приближалась к концу. Военный оркестр грянул гимн. Губы послушно шевелились, произнося знакомые строчки, к глазам подкатывали слезы. Военнослужащие промаршировали торжественным строем, после чего их наконец отпустили к гостям.
Поднялась невыразимая кутерьма и гвалт. Все вокруг заговорили одновременно, бросаясь к своим и обнимая их. Василиса растерянно озиралась, не зная, что ей делать, куда идти.
Какой-то парень в форме налетел на нее, схватил в охапку, стиснул так, что перехватило дыхание, и оторвал от земли. Наверно, с кем-то перепутал.
– Пустите! – возмутилась она.
Ее аккуратно поставили прямо в снег.
– Лис, ты чего? – обиженно протянул парень голосом Елисея.
Она смотрела в его лицо и с трудом узнавала. Не из-за формы, нет. И даже не из-за шапки на коротко стриженной голове. Выражение изменилось, стало жестче. А еще, кажется, похудел, хотя было уже некуда…
– Ну как, ты сняла номер в гостинице?
Василиса продолжала смотреть на него, и до нее постепенно доходило. Он ничего не знает! Галина ее обманула… Но почему тогда он ей не звонил?
– Извини, какая-то лажа с телефоном вышла, – виновато сказал Елисей, словно прочитав ее
