***
Художник строит картину, и гораздо свободней нас, но и мы, в меру своих сил, строим жизнь, используя материал, который подсовывает нам случай. И сколько нервов, труда и умения уходит на примирение противоречий!..
Я начал с того дня, прошлым летом?.. Смотрел картинки двух молодых...
Я знаю, трудно терпеть, когда рассматривают твое сокровенное и молчат, это больно, и я был полон сочувствия... Но мне нечего было сказать, особенно одному из них. А второму рано говорить, я искал подтверждений тому этюдику, убедиться, что не совсем случайный всплеск. Кроме того, нельзя хвалить одного художника в присутствии другого, так мне давным-давно сказал настоящий живописец, уверенный в своем таланте человек, и все равно, он не мог это выносить. Смешно?.. Да, время настало хамское, в чужую постель залезут, не то, что такие тонкости...
Хорошее встречается редко, снисходительней будь!.. И я молчу, не выдаю своего раздражения, причиной которому... если одним словом - бесчувствие. Куча работ, а все мимо!.. Например, вот, пейзажик... поле, опушка леса, много неба, облака... и все до ужаса безнадежно. В миллионный раз! Рассчитывая, что природа сама все скажет, стоит только ее добросовестно воспроизвести, художник переносил на холст цвета и оттенки... и это все. Чувствуешь сожаление, и сочувствие к парню - довольно симпатичные части картины, не договорившись, борются друг с другом, облака волнуются, лезут в глаза, земля не своим голосом кричит... Даже узкая кромка леса, и та отличилась бессмысленным и наглым ядовито-зеленым цветом. Кто во что горазд...
Безнадежен!.. Не мог больше смотреть на это бесчестие, отставил холст налево, взялся за другие. Их создатель пытается что-то объяснять, но я не слушаю и всем видом, пусть доброжелательным, но решительным, стараюсь показать, что должен сам, и лучше, если он помолчит. Так он в конце концов и поступает, а я остаюсь со своими размышлениями...
Но всегда наготове, внутри меня нервный и зоркий сторож, глаз индейца. Зевать никогда нельзя, и я, как художник, подстерегаю случай, неожиданную встречу... Этого разговорчивого надо бы отпустить с миром, но не хочу обижать. Что значит "молодой еще"?.. со временем художник не становится талантливей или умней, только несчастней... А второй симпатичней, молчит, в его пользу этюд, что справа... случайный?.. В искусстве многое случайно... только одних случай любит больше, чем других, наверное, потому, что они сами его чувствуют и любят, умеют подстеречь счастливый случай.
***
И в жизни также... Но бывает, подстерегай, не подстерегай...
Прошлым летом сплошные беды!.. Только вернулся от Мигеля, подавлен смертью художника... И снова потери... всех голландцев, немцев... почти всю графику потерял, которой гордился... Но я уже был убит, дважды не убивают. Махнул рукой, ушел... может, даже облегчение испытал?.. Расплата?..
А картины Мигеля... они живы. С ними, правда, случилась небольшая история, но это уже мелочи жизни, судьба решила пошутить, немного разрядить обстановку. Ведь до этого она не раз подбрасывала мне удачу, разве не случайно появился в моей жизни Мигель?..
Тогда я еще собирал людей в своем доме, любил кормить и веселить народ. Часто ходил по мастерским, и к себе приглашал художников. Многие лица стерлись в памяти, но картинки помню почти все, начиная с семидесятых... Тут же привиделась одна - П-го, сына писателя, погиб от передозировки. Московский ночной переулок, парадные кажутся наглухо заколоченными, тупик... Тогда казалось, вот он, единственный тупик, только бы выбраться - на волю, на простор... Теперь понятно, тупиков тьма, и мы в очередном сидим... Не так уж много времени прошло, но будто ветром сдуло ту жизнь, и хорошее в этом есть, но слишком много печального, главное - людей мало осталось. Кто уехал, кто погиб, а кто и процветает, но все равно мертвец. Остались одни тусовки.
В тот вечер то ли кто-то уезжал, то ли продал картинку иностранцу... они падки были на подпольную живопись. Когда она вывалилась из подвалов, то почти вся оказалась не выдерживающей света. Но и время изменилось, чувствительность восприятия притуплена, кричащий звук и цвет одолели всех, что в этом гаме еще может остановить, привлечь внимание?. Одних останавливает мерзость, других - странность.
Процветает, конечно, мерзость, что о ней говорить... Про странность я говорил уже, особый взгляд... простирается от сложности до ошеломляющей простоты. От сложностей я устал, особенно в последний год, они слишком часто не на своем месте, в обществе это признак неважного устройства, а в человеке - от неясного ума. Так что со мной, если избегать путаных рассуждений и долгих слов, остается, как старый верный пес, только она - странная простота. В моих любимых картинах нет идей, только свежий взгляд на простые вещи, и я люблю их больше всего, даже больше жизни, хотя, конечно, предпочту жизнь картине, но только из-за животного страха смерти, что поделаешь, это так.
***
Нет, в тот вечер не уезжали, наоборот, приехали погостить на родину два новых американца, два веселых хитреца, весь мир провели своими выдумками, но живописи никакой, посмеялись над идиотизмом, для живописи маловато... Кто-то привел их, многие тогда приходили, у меня всегда была еда и выпивка, и я не мешал никому. Насчет отношения к себе не обманывался, "новые" считали меня устаревшим, старые презирали за интерес к новым... но все знали, что я покупаю, и приходили. Так и Мигель случайно появился, не помню, с кем... в тот вечер было человек двадцать. Невысокий, худощавый до жилистости, смуглая физиономия, нож, а не лицо... Был бы красив, если б не сломанный нос. Сколько ни ел, всегда голоден, русский, кажется, наполовину, еще грек или испанец, а может еврей, не знаю, национальность для меня не в счет, одна из самых пошлых бирок на наших клетках. Как только появился в дверях, показалось, что пьян, но спиртным не пахло... тогда ему было около тридцати. То тих и робок, то брызжет дешевым юмором, трещит без умолку... Впрочем, иногда довольно умно говорил. Но, понимаете, я сразу чувствую таких - с гнильцой... Считается, что талант все искупает, я всегда с ожесточением спорил, ничто не искупает, талант как хвост или другой отросток от природы, вот и тащит за собой всю жизнь... Уверен, что прав, но ожесточение - от зависти. Как заходит разговор о Мигеле, тут же забываю про логику и справедливость... и ничего с собою поделать не могу.
Я сразу тогда понял, с ним дела не имей, держись подальше. Всегда говорил себе, картины - одно, а с художником соблюдай дистанцию. Всегда получалось, а в прошлом году не получилось.
***
Конечно, приятного было мало, и конец ужасный... но я многое понял.
Но я не хотел в своей жизни ничего менять! Всегда избегал жизненных трагедий, сложностей, хотя не сумел в молодости, но это другая тема... Если живешь один, то многого можно избежать и не заметить. Дом свой, работа, картины... Нет, картины, дом, работа... новые, новые картины...
Но в последние годы все равно сложностей хватало. От сорока до пятидесяти еще карабкаешься вверх, пусть с напряжением, если сравнить с предыдущим десятилетием, но усилия чувствуешь как радость, мощно преодолеваешь... А от пятидесяти до шестидесяти... это мои десять... они совсем другие... И поездка еще добавила.
И не просто добавила, все усложнила, я стал другим. После приезда чувствую, совсем чужое вокруг, хотя что может за месяц измениться... Многое может, перестал карабкаться, остановился. Понял, как легко жизнь, величайшее благо, становится мучением и непосильной ношей. Cпособность чувствовать напряженно и сильно - обоюдоострое оружие, жить тем страшней, чем больше можешь. Настроение сильно изменилось, сильно. Мне не нужно больше покупать картины, ежедневно смотреть. И в музеи ходить почти перестал. Зайду в зал... двух-трех картин хватает, устаю от напряжения, раздражаюсь, и ухожу. Иногда смеюсь над собой, совсем как художник стал, нетерпим... только не пишешь...
И все-таки, если зовут, как по обязанности иду, смотрю... Покупаю из жалости, а раньше никогда. Как будто должен, а не просто, как было, интерес. Одну комнату на Прудах превратил в чулан, забиваю дохлятиной, пусть, думаю, полежат...
Но не совсем уж бескорыстно, проходит время, возвращаюсь, иногда нахожу симпатичные моменты, даже у самых серых, представьте себе. Только приходится много таких куч перелопатить, утомительный труд... но высокомерия профессионалов не люблю, наказание им - ожидаемый результат, а что еще найдешь под фонарем?..
***
Нет, я не против профессионалов, но и художник, и образованный любитель перед новой картиной всегда дилетант, иначе он ремесленник или заученный искусствовед, и плохи его дела. Жаль, что понимание приходит с бессилием в обнимку...
А десять лет тому назад я был еще живчик, богач, красавец-эгоист, ухитрялся жить в свое удовольствие в довольно мрачной стране. Кто-то боролся за свободу, за права, а я взял себе права и свободы сам, и посмеивался над борцами. И совесть почти чиста, ведь я поддерживал непризнанные таланты, помогал художникам... и этим дуракам, желающим омолодиться.
