вычеркнуты, какие-то выделены. Таня щёлкнула пальцами у меня перед носом и спросила:
— Зовут то тебя как? А то ещё фамилию свою в списке не найдёшь. Честное слово, собрание каких-то калек, а не сезон. Один тупой, с незакрывающимся ртом, второй разваливается и ноет, когда погода меняется, суставы у него ломит, видите ли, просто кому-то на пенсию пора. А третья, как оказалось, слепая. Хотя у вас с Королём это общее. Ну и набор, конечно.
— Я Каролина, Каролина Мороз.
— А что же не Снежная Королева? Или Герда? А то ты смотри, Кая мы тебе уже нашли, — она уловила в моём взгляде непонимание. — Король, конечно. Я тебя позже со всеми познакомлю, не волнуйся. С такой фамилией далеко пойдёшь.
— Ты сказала, что не сезон, а одни калеки. Чем же ты тогда славишься?
— Я? — переспросила Татьяна. — Своим умением вытягивать дебилов из неприятностей. Хотя иногда лучше просто стоять и смотреть, чем вмешиваться. Жаль только, что мой недуг не физический, а душевный. Я немного выделяюсь на вашем фоне, — она тихо рассмеялась и тыкнула пальцем в список. — А вот и ты! Ещё успеваешь, третья аудитория.
— Спасибо за помощь.
— Шуруй, — она легонько похлопала меня по плечу. — И удачи. Ты хорошо впишешься в наш дурдом. А у меня и место свободное в комнате появилось, Диану же выгнали. Так что не подведи, а я уж договорюсь с Ириной Владимировной.
Тогда я ещё не знала, кем станут все это люди, какое место они займут в моей жизни и через сколько нам придётся пройти, чтобы сохранить нашу ненормальную семейку. Встреча с Совиньковой стала началом моего путешествия в спортивном мире, в котором она не оставляла меня одну, заставляя идти дальше, когда мне казалось, что это тупик.
Мы не были соперницами, так как выступали в разных дисциплинах. Мы были подругами, лучшими подругами, что так редко бывает в большом спорте. Благодаря Тане я обрела способность улыбаться просто так. Это тот самый человек, который жаждет жизни каждый день, её внутренний огонь невозможно потушить, а энергия духа завораживает. И даже если жизнь пойдёт не тем сюжетом, она покажет ей средний палец и сделает всё по-своему. Совинькова всегда находила контакт с новыми людьми, но близко к себе их не подпускала. Стать частью нашей ненормальной семейки не мог никто.
Вспыльчивый характер и внешние особенности — накрепко закрепили за ней прозвище ведьма, которое плавно перетекло из Академии в большой спорт.
На самом деле это было забавно, особенно когда на трибунах фанаты держали плакаты, на которых она была изображена в шляпе и на метле. Но это будет чуть позже, лет так через пять.
Но для своей семьи, для нас, никакой ведьмы не существовало.
Оказалось, что из нас двоих, Совинькова спит дольше всех, из-за чего в нашем дурдоме она навсегда останется Совой, и это неизменно.
Таня умела завораживать людей, ей не нужны были слова. Она покоряла людей молча, одними глазами. В будущем именно она похищала все мужские сердца в Академии, однако было одно непокорное сердечко, которое каждый раз доводило её до состояния гарпии.
«Аудитория три. Каролина Мороз. Допущена до второго тура» — я не могла оторвать взгляд от своей папки, к которой медсестра прикрепила мой пропуск в будущее. После первого тура наши ряды значительно опустели, кого-то отсеивали из-за перебора в весе, кто-то имел врождённые заболевания, кто-то не проходил по росту.
Вот вам ещё несколько негласных правил фигурного катания:
1) Чем меньше вес, тем проще выполнять элементы.
2) Чем меньше рост, тем быстрее происходит группировка в элементах.
3) Каждое изменение твоего тела, будь оно в плюс или в минус — ощутимо. Из-за этого твой набор элементов может посыпаться, а восстанавливать их очень сложно, а главное долго. А время является главным ресурсом в абсолютно любом спорте, которого всегда не хватает.
На самом деле этот список огромен, возможно, в дальнейшем я его дополню, а может и нет.
Теперь мне осталось пройти два тура. Второй тур — это просмотр твоего набора элементов. Здесь я справилась блестяще, не зря мать будила меня в пять тридцать утра и тащила на лёд. А вот третий тур может поставить крест на твоём будущем, ведь тут необходимо заинтересовать приёмную комиссию, которая до тебя повидала сотню таких же. Именно тут я впервые столкнулась с холодным оценивающим взглядом Ирины Владимировны Славянской. Помимо нее в комиссии сидели — педагог по скольжению — Илья Игоревич Валимов, и второй тренер — Виктор Станиславович Русаков.
— Дверь закрыть. Время не тратить. Папку на стол, — сказала Ирина Владимировна, опустив взгляд в какие-то документы. — Повторюсь, время ограничено. Твой стул тебя заждался.
— Есть, старший тренер Академии, — протараторила я и положила папку перед ней. — Вот.
— Как официально, — хмыкнула она. — Можно просто Ирина Владимировна.
— Ирина Владимировна, вы напугали девочку. Садись, не бойся, — сказал второй тренер. — Расслабься. Давай ты представишься и расскажешь немного о себе.
— Каролина Мороз. Десять лет. Закончила подготовительное отделение Академии. Я ваша будущая чемпионка.
— Какое громкое заявление, — Ирина Владимировна сняла очки и постучала ручкой по листам из моей папки. — Особенно для той, которую я напугала до смерти. Так ты сказал, Витя?
— Не до смерти, но припугнула.
— Зато она не разревелась, как десять человек до неё.
— А мне её фамилия нравится. Это ведь про неё Совинькова говорила? — спросил Илья Игоревич.
И в этот момент я оказалась где-то далеко от этого места. Таня Совинькова, восходящая звезда спорта, которая совсем меня не знает, тут уже побывала. Интересно, что же она им такого про меня наговорила? Но одно я знаю точно, своё слово она сдержала, хотя и двух часов не прошло.
— Да, про неё. Все уши мне прожужжала, — ответила Ирина Владимировна, — Сказала, что селить Мороз только с ней.
— Танька у нас прям метеор, — рассмеялся Виктор Станиславович и обратился ко мне. — Где она успела тебя поймать? Или вы давно знакомы?
— В холле познакомились. Меня сбил с ног какой-то «лучший бегун на длинные дистанции», — ответила я и поёрзала на стуле. — После их тренер и поедатель чужих котлет представили мне Татьяну.
— Ну длинные дистанции — это Сашка, из четвёртой группы, второго года обучения, — констатировал Илья Игоревич. — А что за поедатель чужих котлет?
— Разнов это, из того же года, — ответила Ирина Владимировна, которая опять погрузилась в документы. — Он тут на днях у Трубецкого порцию за обедом подъел, ну и слёз было. Кирилл то у нас мальчик ранимый. А Разнову сколько не дай, ему всё
