вчерашнее мое поведение, если вам станет легче…
– Не только вчера, п-постоянно вы все надо мной, стариком, издевались и не д-давали покоя!
– Когда?! – крикнула она, не отставая от него в тоне.
– Всегда!
Бергин, сидевший у себя в комнате, слышал этот разговор и не хотел выходить, так как понимал, что может наговорить много лишнего, но он не смог все же выдержать и быстрыми, твердыми шагами направился к старику, без слов взял его за шиворот, как маленькое дитя и, в прямом смысле, выкинул дедушку за порог, от чего тот был в недоумении и ничего не мог вымолвить, в том числе и Наиля, смотревшая удивленно на гневного Бергина. После того как он захлопнул дверь и ушел к себе в комнату молча, она посмотрела в глазок и заметила, как старик встает на ноги, протирает одежду и, угрозив кулаком на их дверь, уходит вниз по лестнице, бормоча себе что-то под нос. Наиля поняла, что завтра им вправду не поздоровится и ушла спать, не поговорив с Бергиным о случившемся и надеясь на наилучший исход.
Бергин уже лежал в своей кровати под одеялом, смотрел на потолок и иногда отводил голову в сторону от стыда, вспоминая его выхлоп эмоций на дедушку и жалея о содеянном.
«Ну, да, я вспылил. Вернуться назад у меня не получится, так что нефиг мне обмусоливать эту тему. Ох, чувствую завтра телефон будет разрываться от звонков. Еще на работу надо. Кстати, может получится избежать нежелательной встречи с участковым – дома-то никого не будет, только если ближе к вечеру он придет. Правда он мне просто позвонит тогда и все. Надеюсь не придется идти самому куда-то, все-таки не было же совершено прям ужасное преступление, да и там уже, наверно, привыкли к частым звонкам от хрыча старого, так что все урегулируется…»
Это дело может и урегулируется, но ему было очевидно, что волновали его не предстоящие последствия – его мучила совесть и он отказывался до конца себе в этом признаться. Настолько он был взволнован сложившейся неприятной ситуацией, что никак не смог заснуть, так как сознание бодрствовало по прежнему и пока не собиралось идти в койку – он прибег к уже проверенному временем решению пойти играть в компьютер, пока не устанут глаза. Не всегда это помогало и иногда он не засыпал вовсе, однако такое времяпрепровождение в любом случае было интереснее и приятнее, чем тупое залипание на потолок и беспрерывное витание в облаках воображений и фантазий либо пребывание в ностальгии, вспоминая веселые, страшные, занимательные события из своей жизни, выплывающие в голове непрерывно один за другим, что не успеваешь подумать о чем-либо другом и в результате полностью забываешься в прошлом. В целом он не осознавал эти вещи, но подсознательно именно по этим причинам спешил играть в игры, да и банально, как и любой человек, он любил развлекаться и получать удовольствие от его любимых активностей.
Пока Наиля сладко спала у себя, а Бергин внимательно смотрел на яркий экран компьютера, Камила гуляла по ночному скверу, неподалеку от дома. Это совершенно не было на нее похоже: ее сожители привыкли к тому, что она могла иногда не ночевать дома по разным причинам, но среди них явно они не могли подозревать гуляние в ночи. Она не боялась ходить по тропинкам в одиночестве, убеждая себя в том, что встреча с потенциально опасным человеком в самом безопасном городе не только страны, а возможно и мира, крайне мала; кроме этого она постоянно таскала с собой перцовый баллончик, поэтому смело шагала по улицам, не оглядываясь в страхе по сторонам. Как оказалось, Камила не блуждала попросту по скверу – она постоянно что-то выискивала внизу, то смотрела под лавочки, то в прощелины между бордюрчиками… Она уже несколько раз обошла весь сквер и в очередной раз шла по тому же маршруту, смотря по большей части в те же места, которые были уже ею осмотрены. Вдруг ее осенила, в голове загорелась лампочка и она ускорила шаг к статуе джентельмена со скрипкой в руке и рядом с ним стояла дама в пышном платье, бонетка на голове и она держала в руках пустую плетеную корзину, которая оказалось не совсем пустой. Внутри лежала полная пачка небольших мармеладок, в форме разноцветных медвежат. Камила посмотрела на внутренность, направив пачку на свет лампы, пробурчала: „Ничего непонятно“ и пошла, не торопясь, домой, положив пачку в карман куртки. На обратном пути она была осторожнее и поглядывала вокруг себя.
Спустя несколько минут она успешно и без лишнего шума прошла в квартиру и теперь сидела в своей комнате, за рабочим столом, рассматривая мармеладки под лампой как биолог под микроскопом. В случае с Камилой она до конца не понимала, чего хотела точно добиться близким рассмотрением червей под лампой; никаких частичек внутри желатина она не заметила: они были смутно-прозрачными.
«Ну, ладно. – она взяла одну мармеладку и продолжала держать взгляд на нее. – Глупо ли это? – однозначно, но зато ценный опыт. Я же не дурочка в конце-то концов! – после этих слов она съела одну мармеладку, скрутила пачку с оставшимися в трубочку и положила в выдвижной ящик прикроватной тумбочки»
– Ну, вы же сами знаете какой он человек! Да, признаю, я был резок и груб к дедушке, но и вы поймите, он постоянно трепит нам нервы и при любой возможности пытается докопаться до чего угодно – вам об этом расскажут и другие жители нашего дома.
Бергин сидел боком у стола участкового с уставшим лицом. Полицейский оголил свои короткие, черные волосы на голове и протер пот со лба, приговаривая:
– Да, я понимаю, но мы тут бессильны, к сожалению. Игнорировать его звонки мы, очевидно, не можем, поэтому настоятельно вам рекомендую наладить с ним отношения, даже если понадобится пойти на уступки. Вам же будет лучше, поверьте мне.
– Так я стараюсь! – вспылил Бергин и весь затрясся. – Все мои прошлые попытки выйти с ним на нормальный контакт закончились неудачей. Он всегда найдет повод со мной, с моими друзьями поссориться – в нем проблема, а не во мне! Сколько бы я не старался, все идет коту под хвост. Он обычный дед, который уже задолбался жить обыденной жизнью и желает любыми способами ее украсить, при этом пренебрегая чувствами других людей – это невыносимо!
Участковый смотрел с сожалением и легкой улыбкой на красные, влажные глаза Бергина, залитые яростью о несправедливости. Бергин хотел
