кулак, в кулаке маленький кусочек мяса, буквально один раз лизнуть. Говоришь: «Нюхай», – и подставляешь кулак к носу. Щенок принимается нюхать и пытаться залезть носом в кулак. Отдаёшь лакомство. Повторяешь по пять, шесть раз в день. Щенок начинает реагировать на команду «нюхай». Затем кладёшь лакомство у ног, закрываешь ступнёй. А когда он, понюхав, не найдя в ладони ещё не верит и упорно нюхает, обыскивая ладонь, даёшь команду «ищи», и подводишь кулак к мясу. Это первый этап. На него ушло у нас с Рексом около недели. Второй этап, когда щенок понюхав кулак, по команде «нюхай», идет несколько метров по следу прочерченному мясным запахом. После усложняешь, заменяешь мясо, тряпочкой или ещё какой вещью, каждый раз меняя эту вещь, чтобы не возникало ассоциации именно с этой вещью. И после того, как он находит, даёшь лакомство. Затем не метишь мясным запахом, а щенок всё же ищет вещь. И на этом этапе, длительном и постепенном, меняешь вещи, и шаг за шагом отдаляешь находку. Эту команду Рекс совершенствовал ни один год. Он хорошо шёл по следу, находил и приносил в руки. И так каждую новую команду. Повторяя пройденные, и шаг за шагом выучивая новые. Так что обучение собаки, походит на изучение иностранного языка и дрессировщик, точно преподаватель, чем грамотнее, тем легче собаке выучить то, что от неё требуют, но не только выучить, а ещё и понять, что от неё нужно.
Зимой у Рекса выпали молочные зубы и появились постоянные, белые и крепкие. С виду взрослая собака, он до лета оставался боязливым и ласковым щенком, не желавшим кусать никого. Только играть и дурачиться. Весной случилось ему быть сбитым кавказской овчаркой. Мы гуляли на сопке в сосновом бору, месте отведённом для выгула собак. Там многие гуляли со своими питомцами. Злобных обычно водили на поводке. И Рекса я чаще всего держал на поводке и контролировал. А тут отпустил, а мужчина с овчаркой оценил ситуацию как опасную, и отпустил свою кавказскую. Здорового и сильного кобеля, сразу налетевшего на Рекса, сбив его. Рекс не ждал такого нападения, это перепугало, он ещё был молод и ему хотелось со всеми играть. Он завизжал с перепуга по щенячьи, казалось ему причинили нестерпимую боль. Но я-то видел – его не кусали, хотя клыки волкодава были занесены над горлом. От укусов его спас я, подскочив и крича «фу», подставил над поверженным Рексом сумку, защищая от зубов горло.
А может быть мужчина, отпустивший своего волкодава, хотел дать своему псу возможность попробовать свои силы на такой собаке как мой Рекс. Но, во-первых, я не дал, а во-вторых, собаки часто разумнее и благороднее своих хозяев. Визг тоже спас моего пёсика, если не от смерти, то от травм. С тех пор Рекс стал понимать, что не все хотят с ним играть, и не все добры к нему, наоборот, мир опасен и зол. С этого удара грудью, всех собак он начал воспринимать как опасность. Только знакомые собаки оставались друзьями. Или те, что слишком добрые и слабые. Но так, как произошло с волкодавом, уже не могло повториться, он всегда был готов встретить неожиданное нападение. И сам стал злобный и недоверчивый.
Я был строг и никогда не позволял ему вольности, в жизни моей встречалось множество «добряков» ласкавших собак, позволявших им многое в хорошем настроении. Но вскоре, закономерно, не выдерживая плохого поведения своих питомцев, пытались отдать в «хорошие руки». Кто-то не выдерживая невоспитанности и бестолковости собаки, начинал вгорячах воспитывать тумаками и ударами. И все эти люди, я думаю, сетовали на то, что собака им попала глупая, с плохой наследственностью. Но я знал, как бы ни хотелось побаловать щенка, простить ему шалости, позволить что-либо – этого делать нельзя! Лучше в хорошем настроении лишний раз поиграть, приласкать, угостить или похвалить собаку, и больше пользы и не меньше радости. Но строгое воспитание для собаки – непременное условие того, что в будущем вам будет легко с ней, и не будет проблем если у собаки, не дай бог, конечно, появится новый хозяин. А строгость моя заключалось в том, что я не позволял без команды есть, не позволял прыгать на людей и лизать их в лицо. Кладя лакомство, ждал несколько минут, прежде чем сказать «возьми», так что у Рекса бежали слюни струйкой толщиною в спичинку. И ещё много «нельзя» и «фу» звучало для собаки, дисциплинируя и обучая ждать и подчиняться. Многие знакомые и друзья следом за нами, глядя на то, как хорош и умён мой пёс, заводили собак. Но ни у одного из них не было такого умного и обученного командам друга. И прожили все собаки, которых заводили друзья, куда меньше Рекса. Однако Наташа всегда возражала против моей строгости.
–Коля, – говорила мне она, – я не могу смотреть на эти издевательства.
И большинство людей испытывают похожие чувства, им тяжко смотреть на то, что собака не может съесть, но хочет. И как не объяснял, как не пробовал убедить – бесполезно. То, что я называл воспитание дисциплины, Наташа – моя жена, называла издевательством. И Рекс, всё чувствовал, если меня, пробегая рядом по тропинке, он оббегал, то Наташу толкал корпусом, сдвигая с тропы. У него в иерархии не было надуманного, как и у всех животных, слаб характером – уступи и пододвинься. Но это не мешало ему рычать на меня, когда я начинал кричать и спорить с женой.
К лету Рекс стал красивым и мощным кобелём. У него, от постоянных тренировок и прогулок, на которых я гонял собаку, заставляя бегать и выполнять различные упражнения, тело окрепло и мышцы под шерстью, перекатывались точно у атлета. Самой эффективной тренировкой был бег вслед за брошенными камнями. Не успевал он добежать до места падения первого камушка, как я окликал его показывая следующий. Возбуждал поощрительными возгласами, поощряя к тому, чтобы схватить камень на лету. Рекс, припав к земле, летел почти, на невероятной скорости и, прямо перед носом, камень улетал и отдалялся. Пёсик вкладывал все свои силы, но догнать не мог. Так же я приучил его плавать и даже нырять в поисках камешков брошенных в воду.
В начале лета я с Олегом и повзрослевшим Рексом поехали на водохранилище, отдыхать. Рексу поставили прививку от бешенства, сделал намордник, однако как его одену, не представлял. Взяли с собой палатку, два спальных мешка, котелок, другие принадлежности, чтобы жить вдали от дома. Проехали на поезде четыре часа,
