Козьма Прутков - Сочинения Козьмы Пруткова

Увидя Юлию на скате

Крутой горы,

Поспешно я сошел с кровати

И с той поры

Насморк ужасный ощущаю

И лом в костях,

Не только дома я чихаю,

Но и в гостях.

Я, ревматизмом наделенный,

Хоть стал уж стар,

 Но снять не смею дерзновенно

Папье-файяр,

Я встал однажды рано утром,

 Сидел впросонках у окна;

 Река играла перламутром,

Была мне мельница видна,

И мне казалось, что колеса

Напрасно мельнице даны,

Что   ей,   стоящей   возле   плеса,

 Приличней были бы штаны.

Вошел отшельник. Велегласно

И неожиданно он рек:

«О ты, что в горести напрасно

На бога ропщешь, человек!»

Он говорил, я прослезился,

 Стал утешать меня старик...

Морозной пылью серебрился

Его бобровый воротник

Сестру задев случайно шпорой,

«Ma sceur,— я тихо ей сказал,—

Твой шаг неровный и нескорый

Меня не раз уже смущал,

 Воспользуюсь я сим моментом

 И сообщу тебе, ma sceur,

Что я украшен инструментом,

 Который звонок и остер».

Очень жарко. В тени, должно быть, много градусов...

На горе под березкой лежу,

На березку я молча гляжу,

 Но при виде плакучей березки

На глазах навернулися слезки.

А меж тем все молчанье вокруг,

 Лишь порою мне слышится вдруг,

 Да и то очень близко, на елке,

Как трещат иль свистят перепелки,

Вплоть до вечера там я лежал,

Трескотне той иль свисту внимал,

 И девятого лишь в половине

Я без чаю заснул в мезонине.

Желтеет лист на деревах,

Несутся тучи в небесах,

Но нет дождя и жар палит.

 Все, что растет, то и горит.

 Потеет пахарь на гумне,

И за снопами в стороне

У бабы от дневных работ

 Повсюду также виден пот,

 Но вот уж меркнет солнца луч,

Выходит месяц из-за туч

И освещает на пути

Все звезды Млечного Пути.

Царит повсюду тишина,

По небу катится луна,

 Но свет и от других светил

Вдруг небосклон весь осветил.

 Страдая болию зубной,

В пальто, с подвязанной щекой,

 На небо яркое гляжу,

 За каждой звездочкой слежу.

 Я стал их все перебирать,

 Названья оных вспоминать,

А время шло своей чредой,

И у амбара часовой

 Ежеминутно, что есть сил,

 Давно уж в доску колотил.

Простясь с природою, больной,

Пошел я медленно домой

И лег в девятом половине

 Опять без чаю в мезонине.

Гвоздик, гвоздик из металла,

Кем на свет сооружен?

Чья рука тебя сковала,

 Для чего ты заострен?

И где будешь! Полагаю,

Ты не можешь дать ответ;

За тебя я размышляю,

 Занимательный предмет!

На стене ль простой избушки

Мы увидимся с тобой,

 Где рука слепой старушки

Вдруг повесит ковшик свой?

Иль в покоях господина

На тебе висеть с шнурком

 Будет яркая картина

Иль кисетец с табаком?

Или шляпа плац-майора,

 Иль зазубренный палаш,

 Окровавленная шпора

И ковровый саквояж?

Эскулапа ли квартира

 Вечный даст тебе приют?

 Для висенья вицмундира

Молотком тебя вобьют?

Может быть, для барометра

Вдруг тебя назначит он,

А потом для термометра,

 Иль с рецептами картон

На тебя повесит он?

Или ляпис-инферналис,

Иль с ланцетами суму?

Вообще, чтоб не валялись

 Вещи, нужные ему.

Иль, подбитый под ботфортой,

Будешь ты чертить паркет,

Где первейшего'всё сорта,

Где на всем печать комфорта,

 Где посланника портрет?

Иль, напротив, полотенце

Будешь ты собой держать

Да кафтанчик ополченца,

Отъезжающего в рать?

Потребить гвоздочек знает

Всяк на собственный свой вкус,

 Но пока о том мечтает

(беру и смотрю),

Эту шляпку ожидает

В мезонине мой картуз.

(Поспешно ухожу наверх.)