По голосу Охотника жертва почуяла неладное. Но вот забрать папки с балкона Финка Хоупек не смог. Он перелез на балкон и попал в капкан, оставленный усопшим в пору цветущей жизни и сборов на постоянное местожительство за границу.
Не знал пан Хоупек, не знал он про технику российской безопасности при работе на балконах в домах начала века советского периода. Он бы еще дискотеку там устроил!
-- Придется вам, Галочка, пожить немного у Виктора, -- и спрашивая и советуя одновременно, проговорила Серафимова. -- Тем более что это недалеко: вверх по Архиповскому и направо.
-- А завтра поедем покупать новую квартиру, на двоих, -- вставил Братченко, как всегда по-медвежьи галантно и тонко.
Галочка снова заплакала, но теперь от счастья и усталости. Выходит, и медведи могут нравиться, если они добрые.
Серафимова довезла Витю и Галю со скарбом до Покровки, а сама поехала на службу -- совать нос в чужие дела. То есть изучать папки.
А ближе к вечеру ей принесли факс из Карлсбада. На ее запрос об общих предках Адольфа Финка и Ганса Хоупека сообщалось, что общий дед Хоупека и Финка -- Фридрих Кюхельбеккер, дожив до своих девяноста двух лет, скончался в конце марта этого года в Бонне, оставив своим внукам наследство общей стоимостью около двухсот миллионов долларов. Там была и недвижимость, и акции, и доходное производство топоров. Шутка. Комплектующих к телевизорам и компьютерам.
С таким-то наследством лазить -- и за какими-то папками по балконам!
ЕВАНГЕЛИЕ ОТ СОАВТОРА
Серафимова читала документы до утра. Потом часа полтора думала -снимать с них копии или не надо. Копии снимать не стала. Сделала выписки. И отвезла папки Нестерову, сдала в ФСБ по акту.
Теперь она входила со своей тетрадкой в покои Мошонко с намерением плюнуть ему в лицо.
Семен Филимонович Мошонко испуганно смотрел на вошедшую.
-- Вы кто? Как вы сюда попали?
-- Я нашла ваши документы, Семен Филимонович. Ваш бывший помощник Виктор Степанович Похвалов задержан и сейчас дает показания в ФСБ. Судьба Похваловой, Юсицкова, Финка, Хоупека вам, я думаю, известна. Только вот не пойму, кто же в вас все-таки стрелял так непрофессионально?!
Мошонко пришел в себя и нагловато-грустно улыбался. Улыбка эта была его товарным знаком. Правда, то не была широкая улыбка до ушей, не была и улыбка вежливости одними губами, не была улыбка радости. Он словно говорил своей улыбкой: врешь -- не возьмешь. Вот какая это была улыбка. Чем-то она напоминала улыбку Горбачева.
-- Я не знаю никакого Хоупека, а вы серьезно ответите за этот визит ко мне.
-- У вас от страха или от пьянства дрожат ру-ки. -- Серафимова раскрыла тетрадку, нашла нужную страницу. Прочитала выписки из писем о продаже оружия, о выделении средств для нужд военнослужащих, о продаже алюминия и нефти с резолюцией Мошонко: "Поддержать".
-- Все эти операции уже проверены соответствующими органами. Ни одна из них реально не произведена. Но деньги уплачены. И деньги осели в банке "Юнайтед Цехия банк" в Чехии, в банке "ИнКарлбанк", тоже в Карлсбаде, на Швейк-штрассе,18 -- на ваших счетах, в обезличенных холдингах в Канаде и на Багамских островах. Вот что странно, вы ведь народную власть представляете, а у вас счета в Канаде и Карлсбаде, недвижимость за границей, квартира, дома, машины. Ладно бы вы были банкиром, они же не обладают правом проводить сделки по незаконному раз-базариванию стратегического сырья и вооружения через собственные личные счета.
-- Что за чушь вы несете? -- сощурился Мошонко, несколько погасив улыбку, зло, надсадно, словно его не поняли, не оценили. -- Какие счета?! Предъявите мне подлинники, раз вы глас народа. Действуйте по закону!
-- Я попрошу без метерлинковщины, -- веско сказала Серафимова. -- В деле есть достоверные копии договоров, нотариально заверенные живыми канадскими нотариусами. Подлинники, разумеется, у вас. Кончайте вашу советскую привычку -- быть дерьмом. Или вы погасите сейчас свой нимб, или я надеваю темные очки.
-- Вы ненормальная, может быть, я нравлюсь вам как мужчина?
-- У меня на вас не стоит, -- сказала Серафимова. -- И вообще, когда слезаете с дерева -- не оступитесь...
Тестирование символами ни к чему не привело. Мошонко разволновался.
-- Вы где работаете? -- с готовностью отправить следователя в стан безработных спросил Семен Филимонович.
-- Скажу. Я обязательно вам это скажу, Семен Филимонович. Вот завтра в полдень вы где будете? Я позвоню и скажу.
-- Что, боитесь? -- не понял Мошонко, решив, видимо, что пришелица -журналистка. -- Скоро вы совсем испугаетесь, мы в ближайшее время создаем ПИИЗДУ.
-- Что-о-о? -- изумилась Нонна Богдановна.
-- Парламентское информационно-издатель-ское управление, -- объяснил Главный государственный распорядитель, -- с аббревиатурой еще подработаем, но пресса, то бишь печать, у нас скоро будет вот где, -- и он хлопнул себя по тому месту, куда ему только что сделали укол. -- Тогда всем будет легче, поменьше знать будете, у нас уже и кандидатура руководителя есть: поэтесса-лимитчица... -- И Мошонко раскатисто и некрасиво рассмеялся. -- А кстати, -- вероятно, намереваясь хотя бы пока словесно расправиться с Нонной окончательно, сказал Мошонко, -- моим именем астероид собираются назвать. Попробуйте, в случае чего, астероид переименовать... соображаете?
-- Конечно, -- согласилась Серафимова, -- более того, все ваши начинания сегодня имеют право на реализацию, как минимум до завтрашнего доклада о вашей персоне президенту страны. Генеральная прокуратура России уже готовит необходимые документы в правительство. А что касается астероида, то каждый выбирает себе ту звезду, которая ему ближе. Читали "Маленького принца"? -- а про себя добавила: "Нам только астероида с такой фамилией не хватало..."
Но Мошонко услышал только про президента. На лбу его выступила испарина, а в глазах его уместилась скорбь о загубленной совести. Конечно, шутка.
Мошонко нажимал и нажимал на кнопку вызова дежурной сестры. В палату вошла Ниссо и прогнала Серафимову, нарочито разыгрывая гнев и извиняясь перед Мошонко.
ИНТЕРВЬЮ
Придя домой, Серафимова устало погрузилась в кресло и задумалась. Телевизор через пять минут нагрелся, и посветлевший экран прого-ворил: "Уважаемые телезрители, многие из вас слышали о злодейском покушении на Главного государственного распорядителя Российской Федерации Семена Филимоновича Мошонко, которое совершил активист террористической группы "Раскол", взявшей за себя ответственность за данное нападение. К счастью, все обошлось благополучно, террорист промахнулся. И тут же попал в руки сотрудников правоохранительных органов. Одна из версий: не помог западным воротилам в продвижении их контрактов о торговле металлом.
Мы решили показать вам сегодня интервью с Главным государственным распорядителем Семеном Филимоновичем Мошонко, записанное нами ранее..."
Далее авторы вставили в передачу запись телефонного разговора, спровоцированного несколько месяцев назад, с угрозами в адрес Мошонко неустановленного лица якобы за то, что тот не дает развернуться фонду Русского (фамилия).
Серафимова сделала погромче звук и поярче свет. На экране, на фоне дешевой офисной мебели, сидел Семен Филимонович, слегка развалясь в кресле. За ним виднелся российский флаг. На столе стакан с дешевыми карандашами, стопка бумаги, несколько даже не кнопочных телефонов, фото дочери и родителей. Сам Мошонко посреди всей этой обстановки восседал в помятом костюме и был плохо выбрит.
Серафимова не удивилась. Эти декорации, свидетельствующие о скромности хозяина кабинета: обшарпанный стол, стулья демонстративно разных стилей, двухволновый радиоприемник, отсутствие в кабинете телевизора, застиранные занавеси на окнах -- все это было съемочной площадкой для шоу, именуемого "Демократия в России". Но кому объяснишь, что на самом деле кабинет у Главного государственного распорядителя вовсе не такой.
Спиной к экрану сидел Юсицков и сверкал плешью на затылке.
"С этим серьезным и скромным политиком, -- вещал Юсицков, -- мы встретились для того, чтобы поговорить о том, как строится настоящий федерализм в нашей стране, и о тех, кто прячется за красными бойницами, за плотными шторами, прикрывающими от чужого взгляда руководящие кабинеты. Вы, и вместе с вами Россия, уверен, сделаете правильный выбор..."
Серафимова смотрела передачу и думала только об одном: почему этот положительный герой, этот небожитель так запачкался и запятнал себя? И она очень надеялась на то, что очень и очень скоро кто-то в этом замечательном государстве не потерпит, чтобы такие люди были у власти.
Но сегодня Мошонко ее не испугался...
ТЕЛЕВИЗОР
Дослушав до конца интервью Мошонко, Серафимова встала, хладнокровно вытащила провод телевизора из розетки, вынула из гнезда антенну и отбросила ее в сторону, в угол, как можно дальше. Затем набрала в грудь воздуху и, задержав дыхание, подняла телевизор, словно штангу, прогнула спину, подошла к открытому окну, поставила ношу на подоконник и выглянула во двор.
