Популярность его быстро росла. Некоторые делегаты, в особенности из провинции, так же как и "публика" в Петербурге зимой 1907 г., шли "смотреть Троцкого".
В период революционной деятельности появилось обвинения в адрес Троцкого о его сотрудничестве с царской охранкой. Об этом говорилось в статье Бурцева в журнале "Общее дело" № 370 за 1921 г. Бурцев писал: "Троцкий, в особенности в начале своей предательской карьеры, был совсем мелким полицейским агентом... В Вену Троцкий прибыл в феврале 1911 года. Дела его в то время были совершенно плохи. Он занимал с женою маленькую комнатку и жил впроголодь. В то время Троцкий через немца Брандта, владельца книжного магазина "Либрэри де Пепль", агента австрийской политической полиции, сошелся с заведовавшим в то время полицией неким Шлеймером. Этот Шлеймер ангажировал нынешнего Главковерха Красной Армии к себе на службу за 300 крон в месяц".
Имеются и другие письменные свидетельства сотрудничества Троцкого с охранными службами. В одном из них говорится: "Справка 19 октября 1916 года. Бронштейн-Троцкий был агентом Австрии под руководством Раковского, начальника австрийского шпионажа на Балканах". И еще: "Лозанна. Подлинным письмом венской полиции лейтенант Элейшкери подтверждает, что Лев Давидов Бронштейн, известный как Троцкий, служил в австрийской политической полиции. Представлено было начальником внешнего наблюдения заграничной агентуры Департамента полиции Анри Багио директору Департамента полиции в Петрограде и освещено в делопроизводстве Департамента за 1916 год".
Знала ли жена Троцкого Седова о его связях с охранкой? Вероятно, да. Она очень редко писала своим подругам, но в одном из её писем можно было прочесть:
"Случается у нас в жизни всякое... Но я за своим Левой иду в огонь и в воду, люблю его безоглядно. Да, и куда огладываться? Жизнь одна, и я хочу всю её прожить вместе с ним...".
ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И ВОЗВРАЩЕНИЕ В РОССИЮ
После посещения Троцким русского консула в Нью-Йорке с заявлением об отъезде в Россию он и члены его семьи получили необходимые документы. Отъезд был согласован и с британским консулом. 27 марта 1917 г. Троцкий и Седова с сыновьями, а также ещё пятеро подданных России - Чудновский, Мельничанский, Фишелов, Мухин и Романченко - отбыли из Нью-Йорка на норвежском пароходе. Однако поездка их затянулась.
Как писал Троцкий в письме на имя министра иностранных дел Российской Республики П. Н. Милюкова (5 мая, Петроград), по прибытии в канадский порт Галифакс на борт парохода, подвергшегося досмотру английскими военно-морскими властями, поднялась группа офицеров в сопровождении вооруженных матросов. От имени местного адмирала они потребовали, чтобы Троцкий с семьей и пятеро русских пассажиров покинули пароход. Троцкий воспротивился. Тогда матросы под крики возмущенных пассажиров "Позор!" снесли всех на руках на военный катер и доставили пленных в Галифакс. "Когда матросы держали меня на руках, мой старший мальчик Лев, подбежал ко мне на помощь и крикнул: "Ударить его, папа?", - писал Троцкий в письме Милюкову. - Ему 11 лет, господин министр, и я думаю, что у него на всю жизнь сохранится яркое представление о некоторых особенностях правящей английской демократии и англо-русского союза".
В Галифаксе без объяснения мотивов задержки всю группу по железной дороге доставили в местечко Амхерст и поместили в лагерь для немецких военнопленных. После протеста Троцкого и Седову с детьми удалось из лагеря переместить на квартиру местного жителя. Все попытки связаться с Россией оказались тщетными. Правда, удалось дать знать об аресте в редакцию "Нового мира". Газета 10 апреля сообщила об этом факте. В социал-демократической печати, в том числе и в России, началась кампания по освобождению Троцкого.
В ответ британское посольство в Петрограде разослало редакциям всех влиятельных в России газет официальное уведомление, что подвергнутые в Канаде аресту российские подданные ехали "с субсидией от германского посольства для низвержения Временного правительства". Ряд газет и в их числе большевистская "Правда" выступили с опровержением этой клеветы.
К кампании подключился Петербургский Совет. Исполком принял обращение-протест против действий английского правительства. Его содержание сообщили британским властям, английским газетам, а также Милюкову. Он обратился к британскому послу Бьюкенену, тот снесся со своим правительством и 27 апреля сообщил, что британские власти задержали Троцкого и других исключительно по "необходимости обменяться телеграммами с правительством Ее Величества" по данному вопросу".
29 апреля Троцкий и его компаньоны были освобождены. На датском пароходе "Гелиг Олаф" они продолжили свой путь в Россию через Швецию, Финляндию - на Петроград.
* * *
После октябрьского переворота его руководители разместились в Смольном дворце в Петербурге.
В Смольном кабинеты Троцкого и Ленина находились на противоположных концах длинного коридора, но это не мешало их тесному сотрудничеству.
Само название Советского правительства - Совет Народных Комиссаров принадлежит Троцкому.
В своей книге "Моя жизни" он вспоминал о первых шагах после захвата власти: "Надо формировать правительство. Нас несколько членов центрального комитета. Летучее заседание в углу комнаты.
- Как назвать? - рассуждает вслух Ленин. - Только не министрами: гнусное, истрепанное название.
- Можно бы комиссарами, - предлагал я, - но только теперь слишком много комиссаров. Может быть, верховные комиссары?.. Нет, "верховные" звучит плохо. Нельзя ли "народные"?
- Народные комиссары? Что ж, это, пожалуй, подойдет, - соглашается Ленин. - А правительство в целом?
- Совет, конечно, совет... Совет народных комиссаров, а?
- Совет народных комиссаров? - подхватывает Ленин, - это превосходно: ужасно пахнет революцией!.."
В "Моей жизни" Троцкий утверждал, что Ленин предложил ему возглавить Совнарком: "Я привскочил с места с протестом - до такой степени это предложение показалось мне неожиданным и неуместным. "Почему же?" настаивал Ленин. - Вы стояли во главе Петроградского Совета, который взял власть". Я предложил отвергнуть предложение без прений. Так и сделали".
Далее Ленин потребовал от него стать во главе комиссариата внутренних дел, так как главной задачей дня была борьба с контрреволюцией, что, по мнению Ленина, у Троцкого получалось лучше всех. "Я возражал, - писал Троцкий, - и, в числе других доводов, выдвинул национальный момент: стоит ли, мол, давать в руки врагам такое дополнительное оружие, как мое еврейство? Ленин был почти возмущен: "У нас великая международная революция, - какое значение могут иметь такие пустяки?" На эту тему возникло у нас полушутливое препирательство. "Революция-то великая, отвечал я, - но и дураков осталось ещё не мало". - "Да разве ж мы по дуракам равняемся?" - "Равняться не равняемся, а маленькую скидку на глупость иной раз приходится делать: к чему нам на первых же порах лишнее осложнение?.."
В 1917 г., отказываясь от поста наркома внутренних дел, Троцкий просил направить его на руководство большевистской печатью. Однако этой просьбе решительно воспротивился Ленин. Был также против Свердлов. Если верить Троцкому, Свердлов заметил: "Льва Давидовича надо противопоставить Европе, пусть берет иностранные дела". "Какие у нас теперь иностранные дела?" возражал Ленин. Но скрепя сердце он согласился. Так, по инициативе Свердлова Троцкий оказался на четверть года во главе советской дипломатии.
6 апреля Троцкий стал одновременно наркомом по морским делам, сменив на этом посту П. Дыбенко. Назначение он расценил как политический акт в цепи мер мобилизации "всех необходимых сил, которые в настоящих тяжелых условиях могли бы сделать все, что возможно, для спасения и реорганизации наших морских сил".
2 сентября в связи с превращением страны в военный лагерь решением ВЦИК был создан Революционный Военный Совет Республики (РВСР). По предложению Свердлова председателем РВСР был назначен Троцкий. Вот что по этому поводу зафиксировал протокол третьего заседания ВЦИК пятого созыва: "Позвольте предложить вам назначить председателем Революц. Военного Совета т. Троцкого, - заявил под аплодисменты членов ВЦИК Свердлов. - Других кандидатов не имеется... Принято единогласно".
После ратификации Брестского мира IV съездом Советов ситуация в стране была весьма тревожной.
Наркомвоенмор включился в пропаганду политики мира. На открывшемся в начале июля V съезде Советов он выступил с критикой саботажа левыми эсерами Брестского договора. Троцкий просил санкцию съезда для утверждения приказа по Красной Армии, по которому все, кто агитировал против мира, привлекались к суду чрезвычайного трибунала, а кто оказывал сопротивление властям и призывал к наступлению на Германию - расстреливались на месте.
В ходе левоэсеровского мятежа Троцкий оказал Ленину решительную поддержку. 7 июля за своей подписью в "Известиях" он опубликовал приказ: "Убийство графа Мирбаха" (германский посол граф Мирбах был убит 6 июля 1918 г.). В нем давалась политическая оценка этой акции как желание контрреволюционных элементов вовлечь Россию в войну с Германией, сорвать решение съезда Советов и попытаться ликвидировать Советскую власть. В приказе следственным органам военного комиссариата предписывалось принять меры против контрреволюционных заговорщиков и исполнителей покушения.
