сказали все три учительницы.
Немая сцена.
– Что значит – стучит?!
Представился молоток и мой сын в роли монтера. Нет, это бред, надо на воздух.
Училки втроем изобразили в воздухе партию драмера – без палочек, но с чувством.
Осталось снять на камеру – и в программу «Алло, мы ищем таланты!».
Сандро возмутился:
– Да в таком шуме моего стука вообще не слышно!!
– Швило, я на твоей стороне, – умирающе сказала я, потому что более сказать было нечего.
Училки синхронно замерли и посмотрели на меня.
Захотелось встать в угол.
– Я знаю, что вы ждете от меня покаяний, – неожиданно сказала я. – Но вы сами говорите, что этот мальчик – самый воспитанный в классе. По-моему, от меня больше ничего не зависит.
Ошарашенный взгляд сына был мне наградой.
Он действительно СТУЧИТ, потому что у него такой нервный тик.
Ну не сдаст он, допустим, эти экзамены.
Хотя говорит, что сдаст.
Мне уже наплевать, сын мой, сказала я. Ясно одно: исправить положение в этой школе может только молния.
После чудовищных отметок за третью четверть мы напряглись до предела.
Я подняла на ноги всех учителей.
Я заручилась клятвенными обещаниями, что они не простят Сандро ни малейшего промаха и будут ябедничать в дневнике по поводу и без повода.
Я провела серию акций в защиту матерей-отличниц и вызвала бурные народные волнения по всей стране (внутри семьи).
Виновник торжества проливал смачные слезы и выражал готовность к подвигу Прометея.
Каждый вечер я сажусь вместе с ним и лично принимаю готовность каждого предмета. Результаты – мизерные.
– Давай отдадим его в военное училище, – проливая слезы на пару с негодяем, предложила я папачосу.
– В военное?! Я – хиппи! Нет войне! – посмел подать голос виновник торжества.
– Лучше молчи, – встрял Мишка, неожиданно пожалевший брата.
– Я целыми днями работаю! Имею я право ожидать, что дома меня встретят мир, покой и хорошие отметки?! Ты разве мать после этого?
– Он не сдаст четыре переэкзаменовки, – завязала я голову платком по-гурийски. – Придется опять переводить его в частную школу!
За что меня так покарал Господь? Я ведь была исключительно хорошим ребенком и закончила школу с золотой медалью. Как мне было жалко матерей двоечников! Они приходили на собрания с ничтожным видом, как будто родили серийных убийц, и не смели поднять на честных людей глаза. Теперь я сама – такая же мать. Ужас.
Обзвонив все школы в квартале, выяснила, что мест нет – все забито. Либо места есть, но плата за год обучения вполне позволяет купить небольшой остров в Греции.
– Зачем эта школа человеку, который может покупать себе в год по острову? – мучилась я классовой ненавистью, набирая очередной номер.
Сандро сидел ничтожный, как козявка, и даже не брал в руки гитару.
Школа нашлась в телевизоре. Какие-то фантастические рекламные дети вкрадчиво улыбались и хвастались своими достижениями.
– Мерзавцы, – в сердцах сказала я, записывая номер, не надеясь ни на что, кроме военного училища.
В этой маловероятной школе оставалось ровно одно место, и я мгновенно потащила туда своего двоечника, чтобы успеть в уходящий вагон жизненного успеха.
– Все не так просто, – охладила наш пыл завуч. – Надо написать тесты по трем предметам!
Ну, все, считай – последняя соломинка переломила спину верблюда, сказала я и ушла курить в школьный двор, пока мой балбес пытался зацепиться за льдину.
Через два часа в кабинете завуча я безучастно готовилась выслушать отказ и пойти удавиться.
– Прекрасный мальчик, – раздалось над ухом. – С математикой так себе, но английский!! Просто прекрасно. Шестьдесят процентов – поздравляем, вы приняты!
Ангелы взяли трубы и прогудели осанну. Но мать двоечника так просто не сдается:
– Они небось цену себе набивают, потому что за нее остров не остров, но машину купить можно!
Ну сколько раз уже было: смотришь на школу с надеждой, а потом рвешь на себе волосы.
– Если ты не будешь учиться и тут, – задушевно сказал папачос, – то, сам понимаешь, хиппи тебя не спасут.
– Ничего не говори, – подняла я руку. – В этот раз все сделаем по-другому. Просто помолчи!
Удивительное дело: я из-за «четверки» по контрольной плакала два дня, а если бы я училась, как мои дети, – давно бы искала веревку и мыло.
Зато Сандро написал песню на английском про мужика с усами, у которого только один друг – старый бомж Бобо.
Душераздирающую.
А я вот не умею писать песни.
Страшная поездка одинокого мальчика
Миша давно, года два, мечтает поездить на автобусе один, но у него не случилось такой возможности: школа рядом, лепка в двух шагах, спорт вроде в трех остановках, но одного я его пустить не могу – пока запомнит дорогу, пока сообразит, как ехать обратно… а парень рвется на свободу.
Сегодня позвонил из школы и порвал канаты:
– Мама, я еду в гости к Саше!
– Опять этот Саша! – Марина волнуется больше меня, я уже не знаю, как ее приструнить, по словам Сандро, она «дебилизирует ребенка», но это от большой любви, конечно же.
Инструктирую Мишку по мобильнику, как МЧС-ник застрявшего в вентиляции недоумка:
– Купи себе воды в дорогу! Сядь возле окна! Не нервничай – дорога длинная, может затошнить! Когда приедешь, позвони!
Мишка радостно вешает трубку и исчезает в далекой и страшной неизвестности.
В течение следующих трех часов я смотрела на циферблат и названивала каждые тридцать минут.
– Миша, ты где? Что вы сейчас делаете? Что значит – гуляете? А Сашина мама знает? А вы еще в дом не заходили? Когда зайдете – позвони мне.
Полчаса прошли.
– Миша, ты где? Что за звуки? Вы что там делаете? Ты когда обратно поедешь? Тебя кормили? А ты ел? А хочешь, я тебе такси вызову? Почему нет? Ну, когда выйдете на остановку – позвони.
Еще полчаса прошли.
– Миша, ты где? Еще не вышел? Играете? А Сашина мама где? Адрес мне сообщи, кстати, чтобы такси вызвать. А, ты не хочешь такси. Ты хорошо подумал? Ну и что, нету денег – ты позвонишь снизу, я сброшу! Нет, все-таки автобус? Ты ел? Не голоден? Ну ладно, я тебе напомню, чтобы ты вовремя выехал домой. А ты знаешь номер автобуса?! Але! Алееууу! – Отключил телефон.
Еще полчаса, и все – можно звать домой.
– Миша, Миша, выходите на остановку! Ждите автобус номер 51! Едешь долго, поэтому не пугайся, доедешь до Мзиури, сойдешь и по подземке, понял? Возле светофора не сходи, эти идиоты никогда не пропускают при повороте. Понял? Идите на остановку!
Теперь
