Ознакомительная версия.
Даже эти слова не произвели на нее никакого впечатления. Он сел на валик дивана и, растягивая шляпу на колене, начал смущенно:
- Аглая Степановна, мы все о вас знаем.
Она и на это не отозвалась.
- Мы знаем все о вашем героическом прошлом, о вашей принципиальности, несгибаемости...
- Ага, - сказала она, кивая.
- Ну, сейчас вы, может быть, немного и согнулись, но вы в этом не виноваты, - горячо сказал Жердык. - Такие времена. Кого угодно согнут и поколеблют уверенность. Чуждые России люди захватили власть. Выхватили у нас из рук то, за что вы всю вашу жизнь боролись. И что же нам делать?
- И что же нам делать? - повторила Аглая.
- Нам есть что делать, Аглая Степановна, - убежденно сказал Жердык, нам очень есть что делать. Посмотрите сами. Когда мы были у власти, люди нас не любили. А теперь они сравнивают и видят, что было при коммунистах и что есть сегодня. Нищета, проституция, безработица, разоренная армия, бастующие шахтеры, голодные учителя. Воровство, коррупция, горячие точки и терроризм. Народ возвращается к нам, Аглая Степановна.
- Хорошо, - отозвалась она равнодушно.
- Но нам нужна ваша помощь.
- Моя? - вяло удивилась она.
- Ваша, Аглая Степановна! Ваша помощь. Ваш громадный жизненный и политический опыт, неукротимая энергия.
- Энергия? - возразила она. - Откуда? Я старуха. Древняя, слабая. Посмотрела гостю в глаза, подумала и призналась: - Пьяница.
Жердык покивал головой печально.
- Да. Слышал. Немного злоупотребляете. Но мы вас вылечим. Правда, тут понадобится ваша собственная воля к победе. - Жердык вскочил на ноги, отбежал к Сталину и стал говорить из-под него, как бы и его привлекши в союзники. - Аглая Степановна, опомнитесь. Отряхните с себя оцепенение и становитесь в строй. Родина, партия ждут вас!
- А что я должна делать? - спросила она без интереса.
- Выступать перед трудовыми коллективами, участвовать в митингах, демонстрациях... Пошлем вас в Москву для участия в акциях всероссийского масштаба, в пикетах, уличных шествиях. Согласны?
- Не знаю, - замялась Аглая. - Как-то неожиданно. А за это... за это не посадят?
- Что? - переспросил удивленно Жердык. - Аглая Степановна, вы же партизанка! Отважная женщина! Да и о чем вы? Посадить заслуженного человека, извините, вашего возраста... За что? У нас ведь все-таки демократия.
- Демократия? - Она посмотрела на него с сомнением. - И что? И никого не сажают?
- Аглая Степановна, - улыбнулся Жердык, - так это же гнилая демократия.
Глава 4
16 апреля 1995 года доктор Плешаков записал у себя в книге регистрации пациентов: "Ревкина Аглая Степановна, 80 лет, обратилась по поводу хронического алкоголизма. Жалуется на общую слабость, головные боли, боли в области печени, также на кислый вкус во рту, отсутствие аппетита, галлюцинации и потерю интереса к жизни. Ввиду преклонного возраста принято решение о психотерапевтическом лечении. Проведено ложное купирование с введением внутривенно физиологического раствора. Больная предупреждена, что в течение ближайшего года прием даже незначительной порции алкоголя может привести к летальному исходу".
Результатом посещения доктора Плешакова было то, что Аглая бросила пить. А заодно и курить. Совершенно бросила и то, и другое - и сама удивлялась, как легко ей это далось. И уже через несколько дней заметила, что в трезвой жизни есть много хорошего. Сознание прояснилось. Перестали посещать ее тараканы, мыши и мелкие члены Политбюро. Стала ориентироваться во времени и пространстве. Появилось ощущение смысла жизни и желание что-то делать, вернулось чувство нужности партии, Родине и народу. И с новой силой полюбила она Сталина, с новой силой возненавидела тех, кого ненавидела раньше.
Радуясь своему новому состоянию, она старалась регулярно питаться, совершала получасовые прогулки перед завтраком и после обеда, принимала прохладный душ. И наладилась ездить по призыву и за счет партии в Москву, участвовать в митингах, демонстрациях, пикетах, где неизменно появлялась с портретом Сталина. Не с тем, что стоял у нее в комнате. С цветным. Где Сталин в фуражке, в кителе с погонами и орденами.
Можно сказать, это было ее второе рождение.
Глава 5
Вечерело, когда к дому 1-а по Комсомольскому тупику подошел неприметный в сумерках господин в мышином пальто и шапке из меха "пыжик натуральный, артикул 4/6", держа в руках "дипломат" с двумя цифровыми замками.
- Бабули, не здесь ли проживает Иван Георгиевич Жуков? - обратился он к старухам на лавочке.
- Иван Георгиевич? - переспросила одна из старух. - Это Ванька-бомбешник, что ли?
- Бомбешник? - поднял брови господин. - А что, все знают, что он бомбешник?
- А как же не знать, - сказала старуха, - ведь мы же здесь все живем, соседи, чай. Все друг про дружку знаем.
- Да? - удивился он. - От ваших знаний, бабули, кому-то могла быть большая польза.
- Чего? - Вторая старуха приложила кривую ладонь к тугому уху.
- Я спрашиваю, - повысил голос пришедший, - где же он проживает, ваш бомбешник?
Прежде, чем ответить на вопрос, старухи тут же, перебивая друг дружку, объяснили пришедшему, что проживает Ванька в полуподвале, как спустишься, сразу направо, и попутно изложили пришедшему всю Ванькину биографию. Когда и при каких обстоятельствах родился и у каких родителей, какой был красивый мальчик до армии и какой стал некрасивый после. И про родителей его рассказали, и про бабку, которая за ним ухаживает: и готовит ему, и стирает, и по делам его с большими сумками куда-то все ездит и привозит ему какие-то, как они сказали, запчасти.
- Значит, бабка там тоже с ним? - спросил пришедший.
- Бабки нет, - сказала первая старуха, - бабка-то в Москву поехала за запчастями. Уж три дня как поехала, и все нету.
- И что же, теперь за ним никто не ухаживает? - спросил пришедший.
- Ну почему ж, - отвечала та же старуха. - Мы ухаживаем, в магазин ходим, стираем, он нам плотит за это.
- Богатый? - спросил приезжий.
- Да уж не бедный. Он за эти за бомбы-то хорошо получает. К нему ж клиенты-то подъезжают на этих, как их...
- На сердимесах, - подсказала вторая старуха.
- Не на сердимесах, а на мердисесах.
- Что в лоб, что по лбу, - отозвалась вторая старуха.
- И на джинах, и на каляках, - уточнила первая старуха, имея в виду джипы и кадиллаки, и тем поставила вторую старуху на место.
Пришедший поблагодарил бабушек за подробную информацию и пошел дальше. Ступени в полуподвал были кривые, скользкие, лампочка отсутствовала, пришедший спускался осторожно, держась рукой за сырую шершавую стену.
Спустился, нащупал обитую рваным войлоком дверь, но прежде, чем постучать, переложил портфель из правой руки в левую, а правой придержав шапку, приткнул глаз к замочной скважине.
Впрочем, ничего интересного он не узрел, кроме сырой узкой комнаты с ободранными обоями, стола, освещенного лампой с низко опущенным оранжевым абажуром, сутулой спины в сером свитере и седой головы.
Не отрывая глаза от скважины, господин постучал два раза, потом три, потом один раз и, увидев, что сидевший за столом развернулся и едет в коляске ему навстречу, отпрянул от двери.
При виде Ваньки всего, как он есть, пришедший испытал желание попятиться, но его учили владеть собой во всех обстоятельствах, и он собой овладел.
Наставив на гостя пластмассовую ногу, Жуков мерцал одним глазом, и в мерцании этом таилось сомнение.
- Вы от Иван Иваныча?
- Да нет, - сказал незнакомец, - пожалуй, сам от себя. Разрешите войти?
- Вас кто-нибудь направил ко мне?
- Почему вы думаете, что меня кто-то должен направить? Неужели я не могу прийти сам от себя?
- Но от кого-то вы узнали, как ко мне надо условно стучать.
- Ну, знаете, тайна эта к числу непостижимых никак не относится. Все подпольщики-любители придумывают одну и ту же формулу стука. Сначала тук-тук, потом тук-тук-тук и еще раз тук. И все. Никакого разнообразия. Разрешите войти? - повторил он.
Ванька, подумав, откатился к столу и только после этого сказал:
- Войдите. Закройте дверь на задвижку. Стойте, где стоите. Кто вы?
- Сейчас скажу. - Нежданый гость снял шапку, обнажив лысое темя, покатое, загорелое и растресканное, как старая черепица. - Только вы не пугайтесь и не совершайте поспешных действий. Я уполномоченный или, проще сказать, начальник местного отделения ФСБ, кагебешник по-вашему.
- Вы хотите меня арестовать? - тихо спросил Ванька.
- Ну что вы! - улыбнулся пришедший. - Если арестовать, я бы вряд ли пришел один. Тем более сюда. Ваша лаборатория числится у нас как "Малая Хиросима". Как вам, кстати, название? Так вот, у меня никаких зловещих намерений относительно вас не имеется, а совсем даже наоборот...
- Хотите, чтобы я вам рассказал о своих клиентах?
- Не скрою, было бы интересно. Но в данном случае я вам хочу рассказать кое-что о наших клиентах. По крайней мере об одном из них. У нас, как вы знаете, недавно прошли выборы районной администрации. И наше население очень дружно, в едином, как говорится, порыве выбрало себе молодого, энергичного...
Ознакомительная версия.
