У мамы обычные проблемы с сыном.
- Не хочу!
Уже не первый раз она слышит это сегодня.
Заходит тетя Шура. За луковицей. Мама полощет под краном Володю. Маша просит поскорее налить ей воды в банку, чтобы порисовать красками.
- Там в мешочке, в углу, - кричит из ванной мама. Это о луке.
Тетя Шура на кухне охает.
- У тебя тут горит!
Забытая на огне каша. Тетя Шура качает головой. Помогает Маше.
- И чего ты к матери не уедешь, бедолага?
И правда, почему?
- Потому что у нас семья. Мужа люблю.
Тетя Шура опять качает головой.
- Степан, берись же ты, наконец, за скрипку!
- Отстань.
Тетя Шура в дверях.
- У папы научился, наверное, - говорит она на прощанье.
Мама поочередно краснеет и бледнеет. Опять порка.
- Мам, извини, - ревет побитый Степан.
Он уже совсем другой. Кладет перед собой горку кубиков.
- Буду "Отче наш" читать.
После каждого раза он убирает кубик в коробку. Потом начинает по несколько отбрасывать, и горка быстро исчезает.
Вечером мама бежит из магазина. Тетя Шура удивленно спрашивает:
- Одних оставила?
Дома Степа сидит со скрипкой в руках. Плачет.
- Что опять случилось?
Плачет.
- Ну, что случилось?
- Ничего.
Мама долго не может добиться ответа. В конце концов сын выдавливает из себя:
- Музыку сочинил... к своим стихам... грустную...
- А... Про умирающие листья.
В кухню прибегают младшие. Степа сидит с потерянным видом.
- Где мне побыть одному?
- В ванной, - вздыхая, отвечает мама.
Музыкант удаляется в положенное место. Возвращается папа.
- Что с ним?
- Музыку сочинил.
Степа хочет остаться с папой один на один. Они вместе запираются.
Перед сном мама рассказывает папе, как прошел день.
- Он так разговаривает с тобой, потому что ты сама непослушная. Отвечаешь мне с гонором.
- Как ты можешь так говорить? Это он твоему примеру следует. Ты меня на каждом шагу пинаешь.
- Тебе все по двадцать раз нужно повторять. А ты для меня то же, что и дети.
- Я с детьми на одной планке?! Чему же тут удивляться?!
Ссора. Одна из самых болезненных точек их семейной жизни. Папа обвиняет маму в непослушании и самоуправстве, мама папу - в грубости и хамстве. Каждый твердо стоит на своем. Папа в гневе.
- Можешь брать детей и ехать к маме. И живи там как хочешь!
Как закончится этот день? Они оба устали. И хотят какого-нибудь выхода из тупика.
- Но ведь наш брак не складывался изначально, как православный, правильный. Мы не можем требовать друг от друга слишком многого.
- Это верно, - задумчиво соглашается отвернувшийся к стене папа.
Не спится. Папа отправляется музицировать. Мама садится за свой дневник.
x x x
Воскресный день. Пришла в гости знакомая семья.
Дети в комнате. Их общение приходится контролировать из-за частых размолвок. На кухню прибегает семилетняя Танечка, вся в слезах.
- Мам, Степа начал нашего Колю душить.
Взрослые хотят поговорить о своем, пытаются предоставить детей самим себе. Не получается ничего хорошего.
- Какая безысходность, - уныло говорит мама, вернувшись из комнаты после "разборки" со Степой. - Мы с мужем ругаемся при детях. Никакими красивыми словами я не могу научить Степку добру... И исправиться никак не можем.
- Да, на исправление нужна целая жизнь, - говорит задушевная мамина подруга.
- Дети не ждут, когда мы исправимся. Они уже сейчас непрерывно растут. Во всем этом безобразии.
- Я дам почитать тебе мою любимую книжку о детях. Там есть "золотая" мысль. Плохой родительский пример - это еще никакая не безысходность. Главное взаимное доверие и искренность в отношениях с детьми. И они сами разберутся. Возьмут у вас все хорошее, а плохое отбросят. Научить бы их отличать черное от белого...
Мама достает из холодильника еду.
- Скоро опять пост.
- Я, кажется, буду иметь послабление.
- То есть? Вы ждете четвертого?
- Да.
- И Симка тоже беременна.
Две мамы отправляются в комнату, где дети тренируются на новом спортивном комплексе. Не все. Кое-кто занят с новой развивающей настольной игрой, принесенной гостями в подарок.
- И где вы все это берете? - удивляется мама, разглядывая разноцветные деревянные детали.
- Мы любим что-нибудь такое покупать. С каждой зарплаты. И самим интересно.
- Какие вы творческие люди.
- Ну конечно это творчество - растить детей.
- Ой! - мама хватается за голову. Ударилась. - Ты представляешь: после удара велосипедом я ежедневно
обо что-нибудь бьюсь головой.
- У мамы землетрясение мозга, - вставляет Маша.
- Дура ты! - говорит Степан. - Это мозготрясение.
- Ну, полюбуйтесь вы на этого грубияна! - восклицает мама.
Вечером заглядывает тетя Шура.
- Пойдем "Спокойной ночи, малыши" смотреть.
- Степан еще на скрипке не играл.
- Да отпусти. Они ж у тебя ничего не видят.
- Мам, я потом позанимаюсь.
- Ну, идите.
Скоро возвращаются. Мама, сразу принимая воинственный тон, приказывает:
- А теперь - за скрипку! Скоро папа придет.
Вместо обычного "не хочу" Степан сообщает:
- А тетя Шура теперь смотрит "Спокойной ночи, взрослыши"... Может, и мы телевизор купим? Мне
стыдно в школе говорить, что у нас нет телевизора.
- Тебе скучно живется?
- Да нет...
Степа берет скрипку. Направляется в ванную. Закрывается. Он теперь почувствовал вкус к такому уединенному общению с музыкальным инструментом.
- Наследственность, - вздыхает про себя мама.
- Мам, там, в ванной как будто кузнечики трещат. Откуда они? спрашивает через четверть часа Степа.
- Ты что? Это летний звук. Тебе послышалось.
Сын опять лезет под потолок.
- Хватит физкультуры на сегодня. Спать пора.
- В воскресной школе рассказывали про лестницу этого... как его...
- Иакова?
- Да... Ему, кажется, приснилось...
- Тебе, наверное, тоже сегодня будет сниться лестница. Слезай, наконец.
- А куда он лез? На небо? А зачем?
- А ты думаешь, что жизнь - это мечты о перочинном ножике и телевизоре? Это лестница на небеса. Кто с этим не согласен, тот просто копается в навозной куче.
- А папа?
- Что папа?
- Он копается?
- С чего ты взял? Ну и что, что он пьет! Он все равно отчаянно хватается за жизненную лестницу и пытается лезть. Мы-то с папой только недавно узнали про это.
- Про что?
- Про то, что есть еще и небеса. И на них нужно стараться попасть. А ты с детства это знаешь. Ты должен взобраться выше нас и нам помочь. Мы только через вас, детей, и спасаемся.
Степка взволнован.
- А как Машка полезет? Она же может упасть?
- У нее еще все впереди.
x x x
Великий пост. Неделя, другая.
Мама гуляет с Володей за ручку. Многие из знакомых впервые видят его воочию. Реагируют радостно.
- Уже ходите?
- Ой, какой хорошенький!
- Из коляски выпрыгнул!
Под мышкой вместо журнала книга о. Иоанна Лествичника.
- Лествица - это лестница по-старославянски, - объясняет мама Степе и Маше.
- Смотри, мам, папа идет, - встревоженно говорит сын.
Есть от чего. Папа явно пошатывается. Середина дня. Значит, на работе не был.
- Мам, папа ведь всегда соблюдал Великий пост.
- А ты, что, соблюдаешь, сам-то? - вдруг взрывается мама. - Сосиски в школе трескаешь! А молиться за
папу кто будет?!
Как обычно, мама в течение дня нервно обсуждает папино поведение со всеми друзьями. По телефону. С детьми отношения не складываются. На молитву сил не остается.
Следующий день - субботний. Мама пытается собраться с духом. Завтра дойти до самого ближнего храма. Попытаться попасть на исповедь.
Возвращаясь из студии, мама с детьми растерянно останавливается в подъезде. На ступеньках сидит какой-то очень-очень пьяный человек. Прохожие брезгливо обходят его.
- Кто это? Наш, кажется, дома лежит... Саша, это ты?
В ответ неопределенное мычание. Из пивной бутылки льется струйка. Сын тети Шуры.
- А вдруг она сейчас выйдет и увидит? - спрашивает Степа.
Человек, держась за стенку, встает и сразу падает вниз с лестницы. Воет от боли.
Мама заталкивает детей в квартиру.
- Смотри за ними! Я сейчас! - бросает Степе.
Тем временем человек уже поднялся на ноги и кружит по лестничной площадке, не находя выхода. Мама подталкивает его к подъездной двери. Выходят. Он падает на нее. Она его с трудом держит. Идти недалеко. В соседнем доме живет и его несчастная семья.
Теперь встречные знакомые реагируют нерадостно. Брезгливо-удивленно. Мама готова провалиться сквозь землю.
Доставив человека домой, стремглав бежит к себе. Дети расстроенные, плачут.
- Не вздумай проболтаться тете Шуре!
Вечером папа лежит, глядя в потолок. Никуда не идет.
- Почитай за меня правило, - просит он.
- Я буду читать Последование к причащению.
- Я с тобой, - с трудом встает папа.
x x x
Утро. Мама собирает детей. Папа тоже одевается.
