удаленным. Восстановила селфи. После этого Даша заблокировала телефон, вышла из ванной, зашла в их с мамой единственную комнату и легла в разложенное кресло-кровать.
Когда позвонила еще одна журналистка из другого московского издания, Саша не удивилась. Она знала, что «радио психов» привлечет и других, сначала все напишут общее, потом начнут забираться в частности, потом придумают другую форму-рамочку и даже, наверное, дойдут до тестов в духе «Какой ты псих», а потом замолчат, пока «Ветрянка» не сделает что-то новенькое, необычное, что-то называемое «инфоповодом». Саша ответила, что на интервью она согласна, правда, при условии, что интервью дадут и все остальные члены редакции. Когда Саша обзванивала Игоря, Дашу, Таню и Астронома, чтобы уговорить их на интервью, она попросила ничего не рассказывать Джумберу, а лучше вообще никому. «Я потом все в один отчет соберу и отправлю», – соврала Саша.
Через три дня вышел новый текст, там были все ветряночьи голоса, каждый под своим псевдонимом, но Сашин монолог все равно поставили первым, а на заглавной картинке снова разместилась ее фотография, другая, но такая же сексуально-зовущая. Где же они их берут, подумала Саша. Надо удалить все фотки к чертям, подумала Саша. «Простите, а зачем вы поставили мою фотографию?» – написала Саша журналистке. Ей ответили, что других снимков не нашли и что, если уж остальные авторы скрываются, приходится ставить что есть, да и вообще, так интереснее и человечнее, не картинку же с психбольницей ставить. Человечнее, ага, подумала Саша, хорошо, что я не фоткаюсь в купальнике. Саша прокрутила свое интервью, почти не останавливаясь на строчках, и стала читать интервью авторов. В основном она знала все, о чем рассказывали Даша, Игорь, Таня и Астроном, но анонимность высвободила из них чуть больше, чем высвобождалось обычно, когда они были все вместе в студии, лицом к лицу, лицо перед лицом. Например, в Дашиной речи Саша трижды перечитала такой фрагмент:
«…Я бы хотела хотя бы немного вернуть прежнюю жизнь. Два года назад я столкнулась с травлей, в том числе из-за диагноза. После этого я перестала ходить куда-либо, кроме дома и больницы, – даже в магазинах закупается только мама, я пока не решаюсь. Хотелось бы, конечно, восстановиться в универе, увидеть некоторых подруг или хотя бы сходить в кино. Поможет ли мне в этом “Ветрянка”? Посмотрим, пока рано говорить».
Танин монолог тоже вонзился в Сашу:
«…Не знаю, светит ли мне академическая жизнь, но раньше, до первого обострения, я была подающей надежды ученой. Если честно, сейчас даже минимального признания мне было бы достаточно. Для души я занимаюсь вязанием, это успокаивает и иногда помогает остановить поток нехороших, непродуктивных мыслей. Я бы хотела зарабатывать своим прикладным творчеством, но стесняюсь продвигать инстаграм [13] и воплощать некоторые идеи».
В рассказе Игоря Сашу ничего не удивило, но кое-что позабавило:
«…У меня все путем, все в порядке. Меня хорошо пролечили, и я вышел из отделения счастливым человеком. Даже не знаю, о чем мне мечтать. Наверное, хотел бы поехать в Италию!»
Астроном, как обычно, был безмятежен и далек от всего непсихиатрического:
«…Я люблю петь и танцевать, в нашей больнице очень много творческих кружков и объединений, я стараюсь участвовать в каждом. После концерта ко Дню защиты детей мне вручили грамоту, и мы с мамой были очень рады. Я ничего не хочу менять, хочу и дальше во всем участвовать и продолжать строить собственную галактику – это подсказала мне Саша».
Второе издание, где вышла вторая статья о «Ветрянке», было менее популярным, зато более интеллигентным, для тех, кто поумнее. После него больше всего подписчиков пришло в «Фейсбук» [14], но не это оказалось главным. В тот же день «Ветрянке» написали продюсеры местного телевидения, редакция которого сидела по другую сторону Остапки, в самом большом курортном городе под названием Семигорск. Просьбу об интервью Даша увидела первой, тут же позвонила Саше, и Саша ответила: «Не-а, не интервью, надо что-то на постоянной основе, давай-ка соберем всех завтра». Назавтра все пришли и сразу же все придумали, почувствовали себя большими умами, медиаменеджерами и управителями, написали документ, отправили его и запили победу чаем.
А потом был значимый день, важный день, день показывания лиц вовне: Саша договорилась о видеозвонке с телеканалом «Юг-ТВ». Саша и Женя выглядели обычно, но Таня надела белую блузу и брошь, Астроном прицепил к шее галстук-бабочку, Игорь зачем-то поставил на голове ирокез, а Даша отказалась сидеть перед камерой, хотя начернила веки блестящими тенями и собрала волосы в пышный хвост. «Даш, они нормальные ребята и не будут нас скриншотить», – сказала Саша. «Хорошо, я подумаю», – ответила Даша и в конце концов, когда в Сашином ноутбуке стали здороваться цифровые голоса, села перед камерой вместе со всеми.
– Коллеги, нам все понравилось, – улыбалось экранное лицо продюсера по имени Федор, он был моложе Антона, а еще казался умнее, сдержаннее. – Кто придумал такую передачу?
– Игорь, – сказала Таня и отбуксовала себя на стуле, чтобы было лучше видно Игоря.
– Все вместе, – сказал довольный Игорь, Игорь-стрела с острием на макушке.
– Мне нравится идея с развлекательным шоу по многим причинам, – сказала экранная женщина, серьезная и тоже, кажется, умная, она называла себя редактором. – Но почему вам самим это кажется удачным решением?
– Потому что смех делает все нестрашным, – сказала Таня.
– Потому что провокация увеличивает охваты, – сказал Игорь.
– Потому что это придумал Игорь, – засмеялся Астроном.
– Вам знакомо слово «дестигматизация»? – спросила не такая веселая, как все остальные, Даша.
– Знакомо, – сказал Федор. – Раз уж вы смогли нам довериться, я вам тоже доверюсь. Мы со Светланой уцепились за вашу идею, потому что по себе знаем, что такое психические расстройства, и давно вас слушаем и читаем.
– Тоже болеешь? – Игорь решил, что будет уместно перейти на «ты».
– Да, была тяжелая депрессия, сейчас ремиссия, – снова улыбнулся Федор. – Я, как и Александра, жил в Москве, но из-за болезни пришлось вернуться на родину. Правда, на работе об этом знает только Света.
– А мне Федя рассказал, потому что мой сын болен шизофренией, – Светлана тоже улыбалась. – И об этом на работе знает тоже всего пара человек. Сын, кстати, ездит к вам в больницу за рецептами.
– Короче, мы все время чего-то боимся, кому-то что-то рассказать, а потом я вас стал слушать еще на «Южных волнах», кстати, они там реально мудаки, и когда мы получили заявку на телепередачу…
– Мы решили, какого черта, – продолжила Светлана. – Сами не можем, значит, дадим возможность смелым ребятам вроде вас. Но
