- Посмотрите-ка на его одежду, - тыча пальцем в
Шэна, засмеялся самый полнотелый и коренастый из них.
- Может, он сбежал из морга? - подхватил его сло
ва щуплый и костлявый юноша.
- Нет-нет, это одежда санитара! - воскликнул ба
сом самый здоровенный из недругов.
- Вонючий санитар! Небось завяз в дерьме в своей
больнице и вышел подышать, - колко бросил худощавый, и остальные дружно заржали.
Шэн поднял руку, призывая их выслушать его, и с достоинством ответил на шпильку:
- Я прощаю тебе твое оскорбительное высказыва
ние, ибо ты не ведаешь, с кем говоришь. Мне не пристало говорить с простолюдином - и посему пошел прочь с моей дороги, - он сделал царственный жест и, легонько толкнув худощавого, продолжил путь.
Однако незнакомец не позволил ему уйти, и воспользовавшись преимуществом предательски ударил его в спину. Ян покачнулся, но удержался на ногах. Этот опрометчивый поступок дорого обошелся как худому, так и его дружкам. Оскорбленный и озлобленный прохожий враждебно глянул на неприятелей. Размахнулся ногой и ударил худого в живот. Тот отлетел на тротуар и скорчился от боли. Все произошло настолько молниеносно, что приятели поверженного не успели отреагировать. Самый костлявый и решительный среди них первым набросился на Шэна. Замахнулся, чтобы ударить его по лицу, но Ян оказался проворнее и, увернувшись от удара, сам поддал противнику. Голова костлявого парня откинулась назад, и он, не удержавшись на ногах, распростерся возле своего злополучного друга. После второго удачного отпора остальные четверо дружно напали на противника.
Боевое искусство, которому Ян был обучен старшими братьями, помогло ему отбиться от неприятелей. Он изрядно поколотил их, хотя и ему досталось от здоровяка, который был вдвое выше и сильнее Шэна. Остальные пятеро недругов больше не риско
вали приблизиться к драчуну и только со стороны болели за своего приятеля. Здоровяк, несмотря на многочисленные побои, был решительно настроен покорить своего противника.
Где-то вблизи послышался вой сирены, и совсем недавно проявляющие отвагу уличные хулиганы словно трусливые зайцы пустились наутек. Здоровяк также бросился прочь оттуда, и Шэн остался наедине с полицией. Двое крепких мужчин в форме подбежали к правонарушителю, чтобы задержать его за хулиганство. Не ведая о профессии мужчин, Ян принял их за дружков недавней шайки. Когда полицейские попытались надеть на него наручники, он накинулся на них с кулаками. Не сумев по-доброму присмирить подростка, они применили дубинки. Осознав, что преимущество было на стороне незнакомцев, Ян решил убежать, но блюстители закона пресекли его попытку. Повалив его на землю, они наконец надели на него наручники и поволокли к патрульной машине. Юноша лягался, извивался и метался из стороны в сторону, но никак не мог вырваться из рук сотрудников полиции. Когда его все же удалось дотащить до машины, задержанный начал сопротивляться еще яростнее. Никогда не видавший так близко автомобиля и вообразив его страшно рычащим чудовищем, Ян начал психовать. Полицейские без лишних объяснений использовали свои жесткие меры и утихомирили его...
- Он тут, в девятой камере.
- Где его нашли? - спросил доктор Нома, пришед
ший в полицейский участок за своим пациентом. Его сопровождал профессор Эйн.
- Он учинил драку на улице, и патрульные, задер
жав его, привезли сюда, - сообщил полицейский-надсмотрщик. - Мы так и думали, что он тронутый.
- С чего это вы так решили?
- Этот драчун, мало того, что ввязался в переделку
с уличной шпаной, но и напал на полицейских. Когда же им удалось надеть на него наручники, он не пожелал сесть в машину. Кричал что-то вроде "чудовище съест меня"... Чудак! Как будто впервые видит тачку... Потому-то его и сочли сумасшедшим.
Профессор Эйн и доктор Нома многозначительно переглянулись.
Охранник остановился у зарешеченной двери и загремел ключами. Заключенный лежал на полу, прикованный наручниками к решетке камеры.
- Зачем вы его содержите в наручниках? Он ведь и
так находится в камере, - возмутился Нома грубым обращением с задержанным.
- Его невозможно было утихомирить, вот нам и
пришлось принять меры.
Доктор вошел в камеру и, приблизившись к Шэну, присел возле него на корточки. Тот, свернувшись калачиком, неподвижно лежал на полу. Лицо его было скрыто от посторонних глаз.
- Ян, мы приехали за тобой, - положив руку на
плечо юноши, доктор легонько потряс его. - Ян, проснись...
Взор Нома упал на руки заключенного, они были в синяках и ссадинах. Он бережно приподнял голову своего пациента и вздрогнул от неожиданности. Лицо его, как и руки, было обезображено побоями, он пребывал в бессознательном состоянии.
- Что вы с ним сделали?! - сердито посмотрел
Нома на охранника.
- Я ничего не знаю. Это не я... - солгал полицей
ский. - Когда его привезли сюда, он уже был...
- Они избили его до потери сознания? Уму непо
стижимо! Он ведь всего лишь строптивый подросток, а не особо опасный преступник! - в негодовании воскликнул профессор Эйн.
- Вызовите неотложку, профессор. Надо срочно
доставить его в больницу....
Вот уже несколько недель Ян ни с кем не разговаривал. Он плохо питался и большую часть суток проводил во сне. Следы побоев, нанесенных ему сотрудниками правоохранительных органов, зажили, но неизлечимой была рана в его душе. Чувство одиночества угнетало все его существо. Он потерял родных, потерял свой мир, и был готов потерять и собственную жизнь.
За прошедшие дни даже медсестра Кумико, с которой Шэн любил поболтать, не могла разговорить его. Подавленность юноши тревожила лечащего врача, и он посчитал, что прогулка на свежем воздухе немного взбодрит больного. Чтобы предотвратить побег пациента, его руки во время прогулки приковывались железными наручниками к креслу-каталке, а в остальное время к больничной койке. Меры предосторожности оказались излишними, Ян и не стремился сбежать. Его более не интересовал окружающий мир...
Прогулки в парке больницы благотворно влияли на Шэна. Он заметно успокоился, но по-прежнему отказывался содействовать выздоровлению.
Доктор Нома, после проведения тщательного обследования, начал сомневался в том, что Ян был действительно болен. Да, он был подавлен и угнетен, отказался от всего, что связывало человека с жизнью, и все же психиатр полагал, что состояние его объяснялось недоверием окружавших людей к нему. Нома не раз задавал себе вопрос: "Может быть, Ян говорит правду? На свете столько необъяснимого и непостижимого человеческому разуму, и перемещение во времени и пространстве - одна из таких загадок".
Для того, чтобы проверить правдивость истории своего пациента, доктор Нома договорился с историком Шао и профессором Эйном, чтобы они созвали конференцию специалистов из разных областей науки, чтобы совместно произвести исследование над Яном Ли Шэном - "мальчиком, заблудившимся во времени".
Шао известил о загадочном мальчике известных историков и физиков. Сообщение заинтересовало ученых - и большинство согласилось принять участие в этой конференции. Профессор Эйн также выполнил свою часть обязательства, пригласив лучших психиатров Гонконга. Оставалось только сообщить пациенту о готовящемся эксперименте и склонить его к добровольному участию в нем.
Для того, чтобы поговорить на эту тему, доктор Нома выбрал для этого время прогулки. Безусловно, Ян заметил, что его спутницу Кумико в тот день сменил лечащий врач, однако он старался не обращать внимание на перемену.
Пройдясь немного по парку, доктор присел на скамейку и завел разговор о главном, но пациент не желал даже слушать его. Уставившись куда-то вдаль, он принял выражение полного равнодушия.
- Я не понимаю, почему ты так упрямишься? Я
ведь пытаюсь помочь тебе, Ян... Мы все желаем тебе только добра, задушевно говорил медик. - Если ты расскажешь о себе большему кругу людей, возможно, все вместе мы найдем какой-нибудь выход.... - юноша безмолвствовал. - Ты же неглупый паренек, так почему же упорствуешь? Будь же благоразумен... Ну, поедем завтра на конференцию? - спросил он, и получил в ответ молчание.
Нома выдержал продолжительную паузу, надеясь, что пациент даст свое согласие, однако тот все так же помалкивал. Доктор думал, что Ян заговорит хотя бы для того, чтобы отказаться, но он никак не предполагал встретить холодное равнодушие. Казалось, юношу столько времени убеждали в том, что он безумен, что тот в конце концов поверил в это, и ныне желал лишь одного покоя.
Конференцию отложили на неделю, так как Шэн все еще упрямо молчал.
- Постарайтесь быть ему другом, а не просто леча
щим врачом, - беседуя с Номой, предложил ему профессор Эйн.
- Другом? Пациенту?
- Верно. Снимите с него оковы, и вы возвыситесь в
его глазах.
- Но, профессор, он ведь убежит!
