"Вы имеете в виду воду из айсбергов?" "Естественно. Когда мы ее попробуем в Израиле, если осуществим ваш проект?" "Как только ни вас, ни вашего сцикуна Каца, ни чего-либо подобного..." "Вместо того, чтобы нервничать и заниматься взаимными оскорблениями, давайте, как говорится, посмотрим в глаза фактам. Да, действительно, многие годы некоторые ученые и инженеры-репатрианты подобно вам не смогли наладить связи с организациями, занятыми водными ресурсами. На то есть множество причин, в том числе определенное недоверие к проектам... включая ваш. Но сейчас-то открылась реальная возможность плодотворного сотрудничества, которая бы не возникла без той колоссальной поддержки, которую мы получили от депутата кнессета... Именно он отворил двери, и этот факт надо встречать аплодисментами..."
(Осиротевшая семья все еще стояла там же под усиливающимся снегопадом. Дети время от времени пытались увести вдову, но та с раздражением выдергивала руку и продолжала судорожно рыдать, сгибаясь вперед, словно хотела упасть на эту грязь и остаться здесь навеки. "...не изменяла ему никогда, - услышал Яков обрывок ее крика, - И он мне... Мы с ним не расставались тридцать лет... Как же я теперь...")
"Простите, а почему этот ваш депутат Кнессета должен кому-то по своей милости оказывать поддержку или отказывать в ней, если речь идет о делах государственной важности, доктор Бейцан? - решил отвести уже казалось бы давно задубевшую душу Яков, пораженный этой такой привычной, но чем-то невыносимой сценой. - Это немилость депутата, а его единственнаяработа, за которую он получает зарплату из денег, которые у меня насильно отнимают в виде налогов на содержание его семьи. Если он вдруг проснулся, когда в кране нет воды, то такого депутата, как и его коллег, следовало гнать еще до того, как избрали, а теперь следует судить за бездействие, приведшее к национальной катастрофе." "Вы, - закипел все-таки Бейцан, - по давней "совковой" привычкесчитаете, что государство должно было заботиться о вас всех. Нормальный человек избавляется от этих иллюзий в течение года... Мы не закрываем глаза на то, что система медленно адаптирует специалистов и бьем во все колокола. Сколько бы мы сами ни критиковали положение, сложившееся с абсорбцией научно-технических работников из стран СНГ, следует учитывать, что ни одна страна в мире за столь короткий срок не смогла бы вдвое увеличить число ученых и инженеров в государственных и частных структурах." "Вас слушать одно удовольствие. - зло засмеялся Гольфер. - Прямо доклад парторга о достижениях народного хозяйства в целом и вверенного ему предприятия в частности.. Только в результате тамошних достижений в магазинах стало пусто, а в результате ваших - в кране нет воды. А лозунги, на которые вы и ваш депутат только и способны, о якобы достижениях с вашей якобы помощью напоминают мне пародию на песенку о хорошем настроении: если у вас комната одна на шестерых, вспомните, как много есть квартир хороших, их у нас гораздо больше, вспомните про них, и - улыбка, без сомненья вдруг коснется ваших глаз... Не коснулась, Бейцан. Ваша ложь еще противнее и примитивнее тамошней. Там она сочинялась профессионалами с высшим партийным образованием, а тут тупыми самоучками." "Так как мы решили?" "А решили мы так. Я пошел себе нахуй. А ты давай прямо за мной. И никуда не сворачивай, козел!.." "Инфантильный идиот..." "Демагогический ублюдок..."
В мокрой тихой мгле затрещал мотоцикл. Шаешник Мишка лихо тормознул около все еще неподвижной семьи и снял шлем. Снег радостно припудрил его космы и неопрятную обширную бороду. "Вы позволите выразить вам мое глубокое соболезнование?" - проникновенно начал он высоким простуженным голосом. Вдова с какой-то безумной надеждой подняла голову: "Вы знали Сему?" "Не имел счастья, - торопливо отмахнулся Мишка. - Но если вам нажен недорогой и приличный памятник, то у нас..." Сын усопшего Семы взял у Мишки визитную карточку. Мотоциклист блеснул большими выпуклыми желтыми зубами в зарослях мокрой бороды и рванул с места, обдав несчастных брызгами и вонючим дымом. После него на кладбище стало еще тише. "Не пользуйтесь его услугами, прошу вас, - Яков неслышно подошел к троим под серым небом. - Зайдите прямо у ворот в мисрад. Вам там дадут телефон достойного мастера. Верьте мне, добавил он. - Это просто бандиты." "Все эти годы, - тихо и удивительно внятно, словно скандируя, сказала вдова, глядя в глаза Якову с невыразимой тоской, - он говорил, что слышит грохот их боевых барабанов..." "Это из "Затерянного мира"? - вдруг вспомнил Яков. - Индейцы на Амазонке... Если сможем - убьем..." "Вы образованный человек. Спасибо вам. Мы не станем очередной раз подставлятьсявездесущим бандитам..."
***
"А не кажется ли вам, что мы тут все словно намеренно драматизирум ситуацию. Между тем, обнаружены новые резервы высококачественной воды в прибрежных горных районах страны, достигающие ста пятидесяти кубометров," говорил с экрана министр. "Я знаю это, как и то, что вода загрязнена, сказал представитель министерства охраны окружающей среды. - И новые, и старые источники содержат отходы от канализации и сельскохозяйственных угодий, на которых применяют азотные удобрения. Питьевая вода с высокой концентрацией этих веществ опасна для здоровья. Она - источник развития раковых и других заболеваний. К тому же, Фалестын сливает в общий колодец все свои нечистоты, загрязняя не только реки, но и подземные источники. Нам уже пришлось построить канализационный коллектор, по которому стоки арабских палестинских городов попадут на израильские очистные сооружения." "А ваши сто пятьдесят миллионов кубометров, - добавил правый лидер, - это всего лишь треть того ежегодного стока с Голан, который Израиль подарил Сирии. И никакое чудо не способно теперь направить воду с Голан в Кинерет даже если пойдут дожди. Сирийцы даже не скрывают свои намерения построить плотины и водохранилища для поворота стоков на свою территорию." "Но нам ведь не отказали в турецкой воде," - мягко возразил беспристрастный, как обычно, ведущий телеканала. "Не отказали, - проворчал министр. - Но заломили за свою воду такую цену, которую наш бюджет просто не потянет. Все опубликованные цены на турецкую воду не имеют ничего общего с последним проектом контракта, который надо было заключать не после катастрофы, а до нее. Теперь пенять не на кого. Что же касается планов постройки сирийцами плотин, то это только планы. Привычный арабский шантаж. Никто нам пока ничего не перекрыл." "Мы так привыкли жить в мире фантазий, что реальная засуха застала нас врасплох, - сказал правый лидер. - Да, сирийцы не перекрыли нам пока стоки. И все кричат о победе политики мира и уступок. А зачем им война за то, чего нет? В Кинерет просто ничего больше не стекает. И палестинцы сократили забор воды из общего колодца. Но только потому, что им нечем очищать ту жижу, что осталась там вместо воды. Никто и никогда не предлагает никому воду даром." "Но ее можно купить за границей!" "Сомневаюсь. Водный кризис - естественный результат роста мирового народонаселения."
"А как вам нравится этот экзотический контракт с ООН, который заключил наш миллионер Джосеф Манго?" "О праве его компании на все айсберги Атлантики и Антарктики на сто лет? - оживился министр. - По-моему это классический пример делового идиотизма и разбазаривания приличного родительского наследства. Начерта нам эти льды черт знает где?.. Купил бы лучше для народа воду у турок, если ему некуда девать деньги. И нам хорошо, и туркам сделали бы доброе дело - солидный еврейский вклад в их вечно скудную казну." "Не скажите, - возразил правый лидер. - Если Манго приведет сюда айсберг, евреи получат самую чистую воду в мире. Мы можем стать единственной нацией в мире, которая пьет исключительно талую воду, образовавшуюся до начала цивилизации. Даже обитатели предгорий Тибета и Памира пользуются ледниковой водой, несколько подпорченной атмосферными осадками. А ведь именно представители этих народов отличаются завидным здоровьем и долголетием. Я видел расчеты автора проекта - профессора Самуэля Лукацкого. По пять литров на человека в сутки Манго обеспечить действительно способен! Включая все все напитки и всю потребную питьевую воду. Да, Манго не даст нам и сотой доли всех потребностей нашей страны в пресной воде, но напоить израильтян, дать им чистейшую питьевую воду он в состоянии."
"Как приятно послушать умных людей," - потянулся у телевизора когдатошний доктор наук и автор того же проекта Гольфер. "А кто такой Лукацкий? Не тот ли, что пригласил тебя на интервью и делал вид, что берет на работу после статьи о тебе в газете?" "Он самый. Все повыспросил, полтора года морочил голову, а потом затих. И вот - всплыл с моим проектом от своего имени." "Надо подать на него в суд..." "На каком основании? Он не давал никаких расписок о неразглашении обсуждаемых технологий. Беседовали себе, спорили. Да и где нам судиться с Манго! У него такие адвокаты..." "Пошли тогда спать, Яша, - сказала его верная подруга жизни Дина, зевая. - Ну, украл кто-то твои проект Не ты первый, не ты последний. Тебе-то что за убыток? Все равно он тебе ни агоры бы не дал. Мы давно научились жить без твоих идей. Слава Богу, зарабатываем, всюду съездили, квартира, машина. У тебя квиют. Не подставляйся, не вздумай звонить им. Еще уговорят на них работать. А потом выжмут и вышвырнут, как других. Для нас сейчас самое страшное - потерять твою работу." "Ты права. Самое большое счастье в жизни, когда человек может себе сказать - завтра утром на работу... Только, если Лукацкий использует для буксировки айсберга тот способ, что мы с ним обсуждали, то я им не завидую. Я там кцат обмишурился, а потом придумал совсем другой способ, много надежнее и дешевле. Миллионы у них, видите ли! Толку от них, если не туда направлены! Без знания и умения айсберг не доставить никакими миллионами... Не то жалко, что какую-то часть состояния Манго его ворье профукает, а обидно, что хорошую идею опоганят, как обычно, когда за дело берутся дилетанты... Но ты права, женщина. Мне-то что! Пойду себе завтра к моим тихим клиентам. Самое гнусное время года. Засуха засухой, а от этого без конца тающего снега вся почва вокруг могил раскисла. Куда хуже хорошего дождя. Который день еле ноги из грязи вытаскиваю..."
