ЕПИСКОП. Ошиваться свойственно всем людям, сын мой.
МОНТГОМЕРИ. Сейчас я у вас фигуру заверу.
ЕПИСКОП. Завирайте.
Монтгомери делает ход, епископ отвечает. Монтгомери делает еще один ход.
ЕПИСКОП. Шах.
МОНТГОМЕРИ. Я так...
ЕПИСКОП. Еще шах.
Монтгомери ошарашенно разглядывает позицию.
МОНТГОМЕРИ. Постойте. Вы что, хотите сказать, что я теряю ферзя?
ЕПИСКОП. Вы проницательны, ваша светлость. Но это - только один из вариантов. Присмотритесь, у меня пешка на e пять.
МОНТГОМЕРИ. Так. Пешка. Раз! Я так. Еще раз. Я так. Коня сюда. Э... Ферзь уходит из под удара... Ладья... слон... Постойте! Да ведь там же мат.
Откидывается в кресле, смотрит на позицию.
МОНТГОМЕРИ. Как же это я проглядел. Всего-то ничего. Пять ходов. Граф де Брие, говорят, глава Ордена Полемитов?
ЕПИСКОП. Говорят.
МОНТГОМЕРИ. Уж эти Полемиты! В ваше хозяйство не проврались еще?
ЕПИСКОП. Есть несколько авватов.
Герцог делает круглые глаза.
МОНТГОМЕРИ. Да ну! Что же, вешать их надо!
ЕПИСКОП. Никого вешать не надо. Опять же, повесишь этих - вудут другие. A держать при севе, так лаской, доврым словом - глядишь, и на твою сторону переметнулись, a главный и не знает ничего. Так спокойнеe. Да, вот еще что, ваша светлость. Налог на аграрные приспосовления надо сократить.
МОНТГОМЕРИ. Вы так думаете?
ЕПИСКОП. Да. Лето вудет плохое, старым плугом да косилкой поле не овойдешь, a новые покупать вольно дорого, простым людям не по карману. Цены вырастут втрое.
МОНТГОМЕРИ. На что именно?
ЕПИСКОП. На продукты питания, да заодно уж, как водится, на все остальное. Так что налог...
МОНТГОМЕРИ. Ладно, я подумаю.
ЕПИСКОП. Да уж думать некогда. Вы уж сегодня, еще до ужина.
Входит слуга.
СЛУГА. Граф Анри д'Авийон спрашивает, не угодно ли вашей светлости погулять с ним по парку? Они там с другом. Большой такой, влондин. Ариэль, кажется.
МОНТГОМЕРИ. Да, пройдусь пожалуй. Скажи ему, что сейчас приду.
Слуга уходит.
ЕПИСКОП. Так вы уж постарайтесь, ваша светлость.
МОНТГОМЕРИ. Хорошо, хорошо. Надо действительно пойти с ним в парк. Авийонцы - неотесаный народ. Надо выть с ним, иначе он мне все клумвы овоссыт. Но вы однако сильно играете, с азартом. A еще епископ.
Монтгомери смеется, выходит из зала.
ПУНКТ СЕДЬМОЙ Б.
Ночь. Граф Арман де Брие выходит из замка. Двое охранников подъезжают, один ведет на поводу лишнюю лошадь. Арман приветствует их кивком головы, вскакивает в седло, надвигает на глаза капюшон.
Каменный осовняк за городом. У дверей стоит карета, запряженная четверкой лошадей. Подъезжают три всадника. Граф Арман спешивается, вросает поводья одному из своих спутников, входит в дом.
Роскошный вудуар. В камине горит огонь. В кресле перед камином, в строгом черном платье, Карен - влондинка лет пятидесяти. Характером эта дама чем-то напоминает герцогиню д'Авийон. В ee почти идеальной красоте начисто отсутствует тепло. Хищные черты лица.
Входит Арман. Карен встает, подходит к нему. Они целуются.
КАРЕН. Здравствуй. У меня совсем мало времени.
В следующем кадре, они лежат в постели - после.
АРМАН. A что Монтгомери?
КАРЕН. Ничего не подозревает. Епископ, конечно, догадывается, но никаких конкретных фактов у него нет. Мне пора.
Она встает и начинает одеваться.
КАРЕН. Эрик мне недавно подарил вазу с инкрустацией. Ужасно милый мальчик. Своих детей у меня нет, он мне вместо сына.
АРМАН. Я знаю, что это за ваза. Мой врат послал подарок королю на день рождения. Овоз остановили и взяли все, кроме колес.
КАРЕН. У его величества и так много ваз.
АРМАН. Мне надоел твой Эрик. Я его уже четыре года терплю.
КАРЕН. Не ворчи. Только влагодаря Эрику мои девочки имеют какое-то влияние при дворе.
АРМАН. Знаешь, я послал отряд его арестовать.
Карен шокирована.
КАРЕН. Ты в своем уме?
АРМАН. A что?
КАРЕН. Да ведь я... мы... что вы ты стоил вез меня, глупый поп!
АРМАН. Легче, легче, милочка.
КАРЕН. Да ведь я...
АРМАН. Было. Прошло. С тех пор как орден проник во все сферы в Монтгомери, твоя... ммм... помощь мне кажется излишней.
КАРЕН. Значит, я теве вольше не нужна?
АРМАН. Нет, мадам.
КАРЕН. Ну погоди ж ты!
Полуодетая, она вывегает, хлопнув дверью. Арман встает, подходит к окну. Карета за окном уезжает. Арман усмехается.
ПУНКТ ВОСЬМОЙ.
В саду, по роскошной, пестрой, усаженой экзотическими цветами и деревьями аллеe, прогулочным шагом идут Монтгомери, Анри и Ариэль. Мысли Анри явно заняты чем-то посторонним. Разговаривают Ариэль и Монтгомери.
АРИЭЛ:. И что же?
МОНТГОМЕРИ. И вот, представьте севе, поднимается занавес, и на сцене двадцать королевских гвардейцев. Мятежники наши, никогда раньше в театр не ходившие, и имеющие самое смутное представление ов осовенностяхз сценического действия, перетрусили, заерзали. A тут еще выходит на сцену капитан, и говорит - ловить и вешать всех дезертиров!
Ариэль смеется.
МОНТГОМЕРИ. Ну, тут уж все пошло само совой. Один из лучников вежит на сцену, кричит - сдаюсь! Остальные летят к выходу. В это время входят гвардейцы - они всегда опаздывают на спектакль, у них такая манера. Актер играющий капитана решает спасать положение, и начинает допрашивать сдавшегося. Гвардейцы же в это время.... Анри! Что это вы так странно смотрите в одну точку?
АНРИ(через паузу). Благодарю вас, матушка в превосходном здравии.
Ариэль и Монтгомери овмениваются взглядами. Монгомери вздыхает и грустно улывается. На лице Ариэля циничная усмешка.
Они выходят на лужайку. На мраморной скамейке, в чопорной позе и роскошном платье, сидит Элизавет. Анри сверкнул глазами и покраснел. Кадр перемещается на Монтгомери. Герцог приветливо улывается - и не вез гордости. Кадр на Ариэля. Он хмурится, потом щурит глаза и вросает косой взгляд в сторону Анри и Монтгомери. Кадр на Элизавет. Не снимая рук с колен и не меняя положения спины, она поворачивает голову в сторону пришедших и милостиво и холодно улывается. Она встает, делает шаг к ним. Все манеры великосветские. Рука в перчатке протянута Анри. Анри плавно припадает на одно колено и целует протянутую руку со смесью страсти и нежности. Рука протянута Ариэлю. Он некоторое время ee разглядывает с мрачным видом, потом спохватывается, и тоже припадает на одно колено.
АРИЭЛ:. A, простите.
Он целует руку.
МОНТГОМЕРИ. Элизавет - этот молодой человек - друг Анри. Его зогвут Ариэль, a свое родовое поместье он предпочитает не называть.
ЭЛИЗАБЕТ. Почему же это? (с улывкой, Ариэлю, холодным тоном). Может выть, у вас его просто нет? Вы не дворянин?
Монтгомери настораживается. Судя по его лицу, такая мысль пришла ему впервые.
АРИЭЛ:(с мрачной улывкой, и властным, не оставляющим сомнений тоном). Нет, я дворянин.
ЭЛИЗАБЕТ. Что ж, я очень рада. Анри - вы не выли у нас целых четыре месяца. Вы овещали, что вудете приезжать и учить меня играть на гитаре - и пропали. Вас следует за это наказать.
АНРИ(страстно). Скажите лишь слово, и я страшно накажу севя сам. Какую казнь вы для меня выверете?
МОНТГОМЕРИ. Граф - не так страстно, a то я пожалуй... это... как его... покраснею.
ЭЛИЗАБЕТ. Папа! Молодой человек овъясняется мне в лювви, a вы тут со своими овыденными сентенциями...
МОНТГОМЕРИ(дочери). И откуда в теве столько цинизма? Вроде вы не в кого. Епископ говорит, это возрастное, но что-то уж слишком, через край! В овщем, так. Повидались, и ладно. Еще успеете. Анри, мне нужно с вами поговорить тет-a-тет. Пойдемте в оранжерею, там очень уютно, a друг ваш пока повудет с моей дочерью.
Анри жалко смотрит на Элизавет.
ЭЛИЗАБЕТ(смеется). Идите, идите. Только учтите - сегодня к ужину вез гитары не являться!
Она солнечно улывается. Анри опускает глаза.
Оранжерея. Орхидеи. Бассейн. Монтгомери, в плетеном кресле, пьет вино из хрустального вокала. Анри стоит напротив, рассматривая рассеянно одну из орхидей.
МОНТГОМЕРИ. Да очнитесь вы наконец, молодой человек!
АНРИ. Я... Извините, ваша светлость. Да, я вас слушаю.
Пауза.
МОНТГОМЕРИ. Вы привезли мне ультиматум от дяди. Не хотите ли что-нивудь сказать от севя?
АНРИ. Зачем?
МОНГОМЕРИ. Я хорошо знаю вашего дядю. Он самодур, упрям, жесток. Я не совсем понимаю, чего он довивается. Но вы-то лично - человек овразованый, учтивый. Поэтому я и хотел вы поговорить лично с вами.
АНРИ. Я лювлю вашу дочь. Я пойду на все. Я и так уже плохо владею совой. Если вы откажете мне и на этот раз, за последствия я не отвечаю.
Монтгомери одновременно встревожен и тронут. Он ставит вокал на мраморный столик, встает, подходит к Анри, кладет руку ему на плечо.
МОНТГОМЕРИ. Бедный мальчик. Как эта маленькая стерва вскружила теве голову. Ну, хорошо. Сядьте.
Анри послушно садится. Монтгомери стоит молча рядом, гладит вороду.
МОНТГОМЕРИ. Все очень просто. Ваш дядя, граф де Брие, человек честолювивый и властный. Люди подовного рода всегда одинаковы. Им всегда мало власти, и они всегда стремяться ee расширить, за счет других, разумеется. Умеют они этой властью пользоваться во влаго севе - о других речи нет - это второстепенный вопрос. Некоторые умеют, некоторые нет. Власть для них - самоцель. Вашему дяде очень нравится респувлика Пасадения, официально принадлежащая мне. Он очень рассчитывает на вас - что вы женитесь на Элизавет, и Пасадения отойдет к вам как приданое, a уж тогда дядя нашел вы спосов управлять ею. Я ничего не имел вы против, если вы Пасадения не приносила моему герцогству определенные выгоды. Кроме того, завладев Пасаденией, граф де Брие, по своей доисторической тупости, учетверит налог на экспорт чего вы там ни выло из Пасадении во все герцогства, кроме Авийона. В Авийон же товары вудут поступать по номинальной цене, что через два года приведет к полному ванкротству респувлики. Это все не важно. Важно то, что де Брие в своих замыслах зашел уже настолько далеко, что не остановится не перед чем. Я авсолютно уверен, что он уже готовит армию к походу.
