уже холодное. Они сидят друг против друга. Медленная музыка сменяется на танцевальную. Её ноги на Его ногах. Глаза в глаза.
Он:
– Что Ты делала сегодня?
– Как прожила Ты этот день?
Официант приносит свиные медальоны.
Он:
– Можно ещё хлеб? Булочку…
Кальянщик меняет угли.
Она:
– Сегодня я поздравила бабушку с Днём Рождения. Ты же знаешь, что я её ненавижу…
Она отпивает ром с колой.
Она говорит:
– Ты знаешь, она не любит жизнь, потому что не умирает…
Официант принёс хлеб.
Он:
– Спасибо.
Они усаживаются поудобней.
– Приятного аппетита – говорят оба.
Она:
– А ещё я сегодня устроилась репетитором по французскому. В семью знакомых моих родителей.
Стейк-ножом Он разрезает мясо на маленькие кусочки.
Он:
– Вот падающие самолёты… Взрывы в переходах… Стихийные бедствия, уносящие сотни жизней… Если бы все эти сотни за неделю знали бы обо всём?
Нож врезается в мясо.
– Если бы они знали, что через неделю умрут?
– Что бы они сделали…?
Кусок свинины пропадает у него во рту.
– Если бы они точно знали, что через неделю умрут, стали бы они жить лучше?
Еда на обеих тарелках уменьшается.
– Перестали бы они курить, употреблять наркотики, пить?
Уменьшается содержимое в стаканах.
– Попросили бы они прощение у своих родителей?
Жёлтый перец с картофелем пропадает с тарелки вместе с мясом.
– Реализовали ли бы они свои идеи?
Вилки всё втыкаются в мясо.
– Полюбили ли бы они по-настоящему?
Он откидывается назад. Одним глотком допивает виски. Скалится, обнажая зубы.
– Или они сделали бы всё наоборот?
Играет музыка. Они сидят, откинувшись в разных углах дивана. Её ноги снова на Его ногах. Левой рукой Она причёсывает свои волосы. Правая сжимает трубку кальяна. Правая Его рука на Её коленях. В левой стакан виски. Её глаза в Его глазах. Тарелки пусты.
Она:
– Что будет завтра?
Глоток виски. Затяжка кальяна.
Он:
– А не всё ли равно?
Она:
– Так… Интересно…
Официант уносит тарелки.
Оба:
– Спасибо.
Она вешает трубку на кальян. Смотрит на Него.
Она:
– Всё.
Он допивает виски. Ставит стакан на стол. Смотрит на Неё.
Он:
– Всё.
Его глаза любуются Ею. Её глаза любуются Им. Он достаёт телефон.
Он:
– Надо Эльгару позвонить…
Она:
– Может на метро?
Он:
– Хочешь на метро?
Она корчит рожицу и кивает в знак согласия. Левая Её рука по-прежнему у неё в волосах. Правая Его рука по-прежнему у Неё на коленях.
Он проходящему официанту:
– Можно счёт?
Уже темно. Широкая улица. Поток машин по шоссе. Людей немного.
Они идут медленно. Он в кожаной куртке. Руки в карманах. Через плечо кожаная сумка. Она в коротком сером пальто. Её левая рука просунута через Его правую. Через плечо кожаная сумка.
Он:
– Похолодало…
Она:
– В метро сейчас мало народу…
С двух сторон Их обгоняет толпа шумных молодых людей, направляющихся к переходу.
Она:
– Их вот я не боюсь… Сейчас я, наверное, ничего не боюсь… И никого… Кроме тебя.
–Хотя пора бы уже и перестать…
Они спустились в метро. Прошли через турникеты. На эскалаторе Он встал на ступеньку ниже, повернувшись к Ней лицом.
Она:
– Ровно неделю назад я проснулась у Тебя дома.
– На соседней кровати…
Он:
– Как был кальян?
Его руки сжимали Её ноги. Глаза не могли оторваться от глаз. Тишина.
Сойдя с эскалатора, Они двинулись к платформе налево. Остановившись ближе к концу платформы, Она сказала:
– В тот день я сказала, что Ты, наверное, убьёшь меня.
– На что Ты ответил: «Проживи эту неделю хорошо»
Он:
– Ну, и как неделя?
Она повернула голову направо. Глаза вниз. Прямо. Повернулась к Нему, и кивнула. Её роскошная грива чуть слетает вниз. В туннеле показались фары электропоезда.
Платформа метрополитена. Людей немного. Где кучки. Где поодиночке.
Выехал поезд. Народ стоит. Народ ждёт.
Пока вдали кто-то не выталкивает девушку.
С платформы.
Под поезд.
Народ уже не стоит. И не ждёт ничего. Поезд поедет не скоро…
Большой грузовой лифт. Шум его мотора. Он едет вниз. Полумрак. В лифте едут человек двадцать. В основном взрослые мужчины и женщины. Лифт медленно опускается на этаж. Через решётки лифта появляется коридор. А в коридоре стоят куча молодчиков в балаклавах и с палками в руках. У кого арматура, у кого открученные ножки от табуреток. Тишина. Игорь с Сабиной стоят у противоположного выхода.
– Они заблокировали выход, – говорит Сабина.
Игорь смотрит на ручку решётки рядом с ними. За ней тоже коридор. Лифт медленно опускается. Скоро он остановится и уже можно будет открыть решётки внутрь. Народ внутри лифта начинает отходить подальше от выхода, где стоят молодчики. Две решётки соединены лишь крючком изнутри. Снаружи можно просунуть руку и открыть этот крючок. Прутья позволяют. Это знают и те, кто внутри лифта и те, кто снаружи. Все они сейчас смотрят на этот крючок и ждут, когда остановится лифт.
И те, кто внутри, и те, кто снаружи.
Лифт очень медленно движется вниз. Время зависло.
За пару секунд до остановки лифта два мужика изнутри бросились к решётке, за которой стояли молодчики.
– Выходите с другой стороны! – крикнул один из мужиков. И они оба схватились за решётку и крючок, чтобы не дать открыть
И начался хаос. Крики, вопли.
Крики мужиков внутри лифта.
Крики молодчиков снаружи лифта.
Вопли женщин внутри.
Били решётку. Били людей.
Игорь открыл противоположную решётку и бросился бежать с Сабиной по коридору. За ним бежали остальные люди. Сзади раздавались безумные крики. Впереди показалась лестница наверх.
Что это?
Как так получилось?
В этот же день, но раньше.
Боль в голове не проходила после той встречи с Доктором. Ни у Игоря, ни у Сабины. Боль мешала во всём. Да ещё и болела волнами.
Сабина представляла эквалайзер: шкалой измерялась степень боли. То низкая, то высокая. Но постоянная. Засыпала она как в бреду. Она осталась пока у Игоря. Двухкомнатная квартира. Два человека. На двоих одна боль.
Игорь же попытался не обращать внимания на боль. Он догадывался о причине её возникновения и пытался мысленно отстраниться от неё.
Это не моя боль. И неё. Это его боль.
Когда боль усилилась, он вышел на балкон. Сквозь деревья можно было видеть вдалеке дорогу. А на дороге стоял Доктор. И он смотрел на Игоря.
Флешбек. Так уже было.
Боль засверлила в висках у Игоря.
А может быть это не боль, а страх?
Сколько нужно страха, чтобы стало больно?
– Подходи, – сказал Игорь.
– Я чувствую твою боль, но что ещё ты мне можешь предложить? – спросил Игорь.
