это опасно.
Она всё-таки была медичкой и добрым человеком. Стрекач благоразумно взглянул на неё, сверкнув в улыбке железным зубом:
— Ничего, глиной смажу и всё пройдёт.
И тут грохнул выстрел. Бросив наблюдать за комедийной парой, чуя в душе неладное, я бросился к своему старому дому, стоявшему в метрах тридцати от места происшествия. Около дама никого не наблюдалось, а за задней калиткой слышались голоса. Я поспешил туда. Около уличного верстака лежало тело Чёрного, пристрелянного пьяным отцом. За сараем раздавался топот. Я выглянул за угол сарая и увидел спину трусливо удирающего фельдшера.
Отец вяло оправдывался:
— Ну что же делать? Всё равно пришлось бы убить когда-никогда.
Я горько спросил:
— Его тоже есть будешь?
Папаня плюнул с досады и пошёл отдавать ружьё…
Прошли годы. Помня о печальной участи наших питомцев, мы долго не заводили домашних животных. Случалось, правда, приютить бездомных собак, но они больше чем на два года не задерживались, умирая от старости, либо случайно погибая под колёсами автомобилей.
Следующий запоминающийся персонаж оказался цыплёнком толи куропатки, толи перепёлки. Его принесла старшая дочь Инга (младшей дочери у меня нет, а есть ещё два сына, но так как она старшая по возрасту, я её называю старшей) в самом начале июня, или в конце мая 1988 года. На вид он ничем не отличался от обычного цыплёнка — такой же жёлтый пух, разве, что размеры маловаты. Инга бережно несла крошечный жёлтый комочек в ладонях. Я набросился на неё с упрёками:
— Ты у кого утащила цыплёнка? Немедленно верни его хозяевам!
Дочь растерянно ответила:
— Я его не крала, он в траве сидел, около речки. Домов в той стороне не было. Если предположить, что он случайно заблудился, ну тогда ладно, пусть живёт.
Час спустя стало понятно: перед нами дикий птенец. Он за считанные секунды забегал, цепляясь коготками за одежду на моё плечо и прижимаясь к шее засыпал, а может просто задрёмывал. Его и кормить то оказалось почти не нужно. Достаточно было вывести малыша на траву. По ней он носился с необычайной скоростью, постоянно выискивая каких-то мошек и прочую живность. В первый день Инга с Юркой накопали ему мелких червей (специально отбирали), а он лихо с ними расправлялся, причём увидев, где их берут, по куриному принялся разгребать свежий раскоп, тщательно выглядывая добычу.
Имя птенец так и не приобрёл, оставшись безымянным, но что характерно: очень уважал дальние прогулки, как когда-то кабанёнок Яшка, а в случае опасности моментально вскарабкивался на плечо к человеку и там прятался.
Пребывание редкостного питомца в нашей семье совпало с феерической историей замужества Ольги. О, это отдельная, не знаю, насколько поучительная, тем не менее — история. Дело обстояло так: сводный брат этой самой Ольги, мой хороший друг Александр Александрович Видовский, тридцатитрёхлетний цветущий здоровяк попросил меня пристроить замуж свою непутёвую ближайшую родственницу. Я не стал вдаваться в подробности, что с ней не так, а, по его словам, у сестры не было шансов устроить свою личную жизнь там, где они жили, а это довольно далеко от Подмосковья, моментально подписавшись на авантюру. Почему я это сделал? Во-первых, хотел помочь другу. Во-вторых — потенциальная невеста была хороша: 19 лет, высокий рост, прелестная фигура, а главное — броская, не славянская красота (она была немкой). Моя уверенность приближалась к 100 % — на такую точно клюнут наши наивные парни.
Затея удалась. Не всё прошло по моему плану, но жизнь всегда вносит коррективы. В общем по порядку. В первый же вечер Ольга была выведена в свет — местный клуб на дискотеку. Никто в план посвящен не был (это гарантия краха любого замысла), поэтому мой недалёкий и вздорный приятель Витька Хитров пришёл в полное недоумение, когда я ему не разрешил поухаживать за арийской красавицей. Он сдуру решил, что девицу я приберегаю для себя — на сладкое. Первое появление потенциальной невесты на дискотеке произвело если не фурор, то многочисленные обсуждения сверхновой звезды местного масштаба. Она превосходила соперниц красотой, а большинство и ростом. Да, была ещё Танька Турукина, та самая, что могла за один присест уничтожить трёхлитровую банку самогонки, после чего подумать и… добавить ещё для полного счастья. К тому же она была выше практически всех ребят, за исключением «Киляя», но красотой проигрывала Ольге вчистую, а ещё отличалась склонностью к мордобою, что не прибавляло ей популярности. Витька, который едва доходил макушкой до плеча Таньки и боявшийся её кулаков, сдуру решил, что Ольга, ангелочек во плоти, само воплощение невинности, достанется ему на правах приза, в качестве награды за дружбу.
Увы, но придётся сделать ещё одно отступление, без которого не совсем понятна суть его потенциальных претензий на Ольгу. Витька, царство ему небесное, был противоречивым человеком и по-настоящему ни с кем не дружил. Да его принимали повсюду и охотно, но его поверхностность не позволяла поддерживать длительные и устойчивые отношения что в дружбе, что в любви. Иногда он брался за ум, начинал вести правильный образ жизни, но быстро утомлялся от своей правильности и вновь сворачивал с ровной дороги на колдобины и ухабы дурацких приключений и неурядиц. Меня с ним связывало взаимовыгодное приятельство. Он помогал нам по хозяйству, ничего не умея делать самостоятельно, зато был хорош на подхвате. Взамен же был регулярно окормляем деликатесами, а также принимал участие в праздничных и отдыхальных мероприятиях, о которых в нашей семье никогда не забывали. Тогда мы строили гараж близ старого отцовского дома, а Витька, не умея вести кладку, развлекал меня и брата Михаила небылицами и грандиозными планами, на которые он был мастак. Весёлые и глупые горбачёвские времена. Слов пролилось к тому времени несусветно много, дела со словами не совпадали, от слова совсем, но что странно — народ жил весело, чувствуя грядущий ужас, но весело и бесшабашно. Полки магазинов катастрофически пустели даже в Москве, что уж говорить о провинции, но моей семьи это мало касалось: я, как говорилось тогда, имел доступ ко многому. Возьмём, к примеру сахар и водку — главный дефицит времён пятноголового дятла. На тот момент из свободной продажи изъятые, как и мыло (!), и носки (!), и прочее, они продавались только по талонам, грубо говоря — карточкам. Никаким здравым смыслом невозможно объяснить тот неудержимый бардак в политике и экономике страны. Честно говоря, сомневаюсь, что даже открытые враги, коли таких заслали бы в наше руководство иностранные спецслужбы, сумели бы достичь десятой части от того, что сотворили властные
