вкушает сладкие плоды его.
То, что Сяо Ди решила утаить эти записи, понять можно, хотя без них мне еще сложнее постичь суть отношений между супругами. Последняя карта не раскрыта, не рассекречена. Думаю, я не ошибусь, если скажу, что блокнот – зашифрованная книга их любви.
Я понимаю, что Жун Цзиньчжэнь представлял из себя как гений, как дешифровщик, но все, что касается его чувств – тех чувств, что возникают между мужчиной и женщиной, – по-прежнему остается для меня загадкой; казалось бы, вот она, разгадка, совсем рядом, на страницах блокнота – но и эти страницы безжалостно изъяли. Жун Цзиньчжэню будто бы не дозволено показывать миру эту сторону (свою любовь), чтобы его блистательный образ не потускнел. Возможно, такому, как Жун Цзиньчжэнь, вообще не полагается испытывать романтические, родственные или дружеские чувства. А раз не полагается, он и сам всячески пытался их изъять, а то, что он изъять не смог, изъяли за него другие. Вот так.
Сяо Ди рассказывала: на третий день после выписки из больницы, вечером, почти в самом конце рабочей смены, Жун Цзиньчжэнь пришел к ней в кабинет и, повинуясь служебному долгу, передал ей блокнот. Как цензор она была обязана просмотреть блокнот и убедиться в его целости и сохранности (вырванные или поврежденные страницы влекли за собой определенные последствия), поэтому она, также исполняя служебный долг, начала его листать. И тогда Жун Цзиньчжэнь сказал:
– Служебных тайн тут нет – только личные. Если я вам интересен, прочтите их. Я хочу, чтобы вы их прочли, и надеюсь услышать, что вы о них думаете.
По словам Сяо Ди, когда она дочитала, за окном было уже темно; в темноте она шла домой и вдруг каким-то чудесным образом оказалась у Жун Цзиньчжэня. Вообще-то она в то время жила в общежитии № 38, совершенно в другой стороне от общежития специалистов, куда поселили Жун Цзиньчжэня. Оба здания стоят и по сей день, одно из красного кирпича, трехэтажное, другое – серое, в два этажа. Перед серым я сфотографировался, и сейчас, когда я гляжу на фото, мне вновь слышится голос Сяо Ди…
– Когда я вошла к нему в комнату, он ничего не сказал, не предложил мне сесть, только молча смотрел на меня. Вот так, сто́я, я и сказала ему: я прочитала блокнот. Он сказал: говорите, я слушаю. Я сказала: возьмите меня замуж. Он сказал: хорошо. Через три дня мы поженились.
Так просто, что даже похоже на легенду, невероятно!
В то время, как Сяо Ди рассказывала эту историю, лицо ее не выражало никаких эмоций: ни печали, ни радости, ни волнения, ни интереса; казалось, она вспоминает не прошлое, а всего лишь какой-то сон, и без того уже много раз пересказанный. Я никак не мог понять, что она чувствовала тогда и что чувствует теперь. Потому я набрался смелости и спросил, любит ли она Жун Цзиньчжэня. И услышал такой ответ:
– Я люблю его так, как люблю свою родину.
Потом я снова спросил:
– И вскоре после того, как вы расписались, появился «Черный шифр»?
– Да.
– И после этого он редко бывал дома?
– Да.
– И даже жалел, что женился на вас?
– Да.
– А вы жалеете?
И вдруг Сяо Ди словно очнулась ото сна и, глядя на меня широко раскрытыми глазами, взволнованно воскликнула:
– Жалею? Я родину свою люблю, разве я могу жалеть? Нет! Нет, никогда!..
Ее глаза наполнились слезами, и у меня самого защипало в носу, и захотелось заплакать.
Июль 1991, Пекин
– август 2002, Чэнду
Автор цитирует Конфуция. (Здесь и далее, если не указано иное, – примеч. пер.)
Чэнъюй – устойчивый оборот, мудрое изречение, состоящее, как правило, всего из четырех иероглифов. Многие чэнъюи берут начало в китайской классической литературе.
Неофициальное имя, использующееся в кругу семьи.
Поход Национально-революционной армии Китая (под руководством Чан Кайши), целью которого было объединение страны под властью Гоминьдана – «Национальной партии» (1926–1928 гг.).
Деревянный барабан в виде рыбы, используется во время чтения буддийских молитв для поддержания ритма.
Место паломничества буддистов в Китае.
Иностранец использует старое китайское исчисление: при рождении ребенку «начислялся» один год, следующие годы прибавлялись в первый день нового года по лунному календарю, т. е. разница с реальным возрастом составляла 1–2 года.
Старинное деревянное кресло с резной спинкой.
Почитаемое в Китае божество (богиня милосердия).
Перед домом старика Юй Гуна стояли две горы, мешавшие проходу. Юй Гун решил их сдвинуть – разобрать по камню. Вся семья принялась за работу. Когда другой старик посмеялся над Юй Гуном и сказал, что тот взялся за невыполнимое, Юй Гун ответил, что после его смерти работу продолжат его дети, затем внуки, правнуки, и мало-помалу они сровняют горы с землей. Его усердие растрогало небесного владыку, и он послал на землю двух духов, чтобы те перенесли горы на своих плечах (притча «Юй Гун двигает горы»).
В имени Цзиньчжэнь игра слов. Иероглиф «тун» в названии города буквально означает «медь», а «цзинь» в имени – «золото». У иероглифа «чжэнь» в названии значение «город» или «поселок», для имени подобран иероглиф с тем же чтением, но со значением «настоящий», «честный».
Имя Тунчжэнь и название города написаны разными иероглифами.
Т. е. со значениями «красота», «изящество», названиями цветов, драгоценных камней и т. д.
Игра слов: «одна рука» (一只手) и «мастер», «умелец» (一把手) звучат по-китайски похоже.
Вежливое обращение к супруге учителя.
Стандартная запись формулы: Sn = [(A1 + An) × n] /2. (Примеч. автора.)
Знание чэнъюей считается признаком образованности.
По старому китайскому исчислению.
Первый компьютер ENIAC был представлен в 1946 году. (Примеч. автора.)
Стратегическая настольная игра, известная также под японским названием «го».
Настольная игра, происхождение которой, несмотря
