не соберёт всё-таки. Я прошёл вдаль полянки, где начинались рядки молодых деревьев, где уже виднелись сухие палки, которые отлично подойдут для розжига. Внезапно откуда не возьмись взялась Ева, похоже, решившая помочь мне с хворостом. Перед глазами появилась недавняя картина с кричащей девушкой в глубине тёмной и сырой пещеры. С девочкой, которая любит. Возможно лишь поэтому она сейчас стоит здесь, а не избегает меня и тому подобное. Достаточно смело, однако, я совсем не знаю как на неё реагировать… Она выглядела слегка смущённой, на многих местах на одежде виднелись грязные еле заметные пятна.
— Чего-то хотела? — Начал я, не смотря ей в глаза и продолжая хватать сухие палки.
Ева недолго постояла молча и выпалила:
— Помочь хотела. Ты же не против? — Интонацию её голоса было тяжело характеризовать, но в нём слышались нотки жалости.
— Не против. Четыре руки всегда лучше двух.
Я кивнул Еве и посмотрел в глаза, отчего на них появились еле различимые блики. Карие глаза непримечательно смотрелись на слегка загорелом лице с бровями чудной формы, короткий нос и узкие губы молодели её вид. Девочка оживилась и мигом скользнула ко мне, я вздрогнул от неожиданности, чуть не выронив свои четыре палки. Ну и что ей здесь понадобилось? Решила помочь, но почему? Я думал, что после того случая в пещере она будет меня ненавидеть… Интересно, что же реально послужило причиной тому, что она ко мне подошла?
Мы молча собирали хворост, нередко смотря в сторону друг друга. Если она это делала с ноткой надежды, каждый раз ожидая моего хотя бы завуалированного ответа на то, как она "случайно" слишком высоко поднимает юбку, то я лишь отстраннённо, даже в каком-то смысле осуждающе переглядывался. Её это не очень-то и задевало, но странные вещи с одеждой она делать перестала, вместо этого занявшись поиском подходящих веток. Сквозь веселые выкрики со стороны костра, примерно через 5 минут после встречи, Ева решила начать разговор.
— Не подумай, что я сдалась. — Проронила она эти словечки, заставив меня обернуться.
— Ты о чём?
— О нашем разговоре в пещере. Прощения просить не буду. Так, что я хотела… Давай… Давай мы будем друзьями? Алине мешать не буду, не переживай. Но я не уйду, по крайней мере, если не захочу. — Начала она тараторить, словно рэп звезда на концерте, что в купе с её писклявым голосом превратилось в мышиные писки.
— Давай ещё раз, только медленнее. Ты хочешь, чтобы мы остались друзьями? — Сумел я вычленить самое важное из её торопливого неуверенного говора.
Она только кивнула, как мышь, её хвостики прыгнули. Почему-то сейчас она выглядела неуверенно и обеспокоенно, что немного непривычно, учитывая, какая она была в пещере…
Ну-с, кто я такой, чтобы отказываться? Нам вместе быть ещё всю лагерную смену, пусть хотя бы мы будем друзьями, чем каждый станет кого-то избегать. Правда, очень сомневаюсь, что буду относиться к ней как к подруге. Ведь будет Алина, а вдруг она заревнует… Ой да ну эти опасения, всё равно Ева, возможно, живёт в другом городе, будет учиться в другом колледже или просто перейдёт в десятый класс, так что по поводу длительности этой дружбы можно не беспокоиться. Я посмотрел ей прямо в карие глаза, наполненные надеждой, и на дрожащие губы. Хоть она и старалась быть серьёзной, в её лице всегда заметна детская наивность. Переместив основную массу хвороста на левую руку, я освободил правую и протянул её волнующейся Еве. Она сначала замешкалась и не поняла что надо делать, но потом проснулась и как можно крепко пожала мою ладонь. Постаравшись натянуть на лицо хоть что-то похожее на естественную улыбку, я отпустил мягкую ладонь и продолжил собирать сухие ветки и палки, не обращая внимание на подругу.
Однако сама она здесь долго не продержалась, буквально через 3 минуты после нашего незатейливого разговора её кто-то позвал. Взрослый женский голос со стороны кострища окликнул её имя, и Ева, грустно посмотрев на меня, поспешила уйти. Свой хворост она передала мне, хоть там и было всего четыре-пять веточек. Я облегчённо выдохнул, понимая, что снова остался наедине с собой, и есть время на то, чтобы подумать о ближайшем будущем.
— Как сложно думать с кучей хвороста в руках… — Прошипел я под нос и попытался размять затёкшие руки.
Я почувствовал как что-то кольнуло меня в правый бок, да так, что от неожиданности руки чуть не сбросили все деревяшки на землю. Послышался мой многострадальный хрип… Я настороженно повернулся лицом к очередному гостю, снова предвкушая мало интересующий меня разговор. Этим гостем оказалась Эльвира, что довольно-таки неожиданно.
— А ты что здесь делаешь? — Не скрывал я своего удивления.
Девушка элегантно стояла с палочкой в руке, которой и ткнула в меня. Её светлые пряди развевались на ветру, а сзади волосы были собраны в хвост. Эта лагерная форма хорошо подчёркивала её худое телосложение. Почему-то мне казалось, что она весит немного ниже своей нормы, но удостовериться мне не хотелось, ибо это грубо, и наверняка где-то за деревом стоит её зеленоволосый рыцарь. Она поглядела на меня и улыбнулась, я впервые вижу её такой жизнерадостной.
— Да вот пришла на тебя посмотреть. — Подкинула она палку в мою кучу на руках.
— А что со мной не так?
— Реально не видишь? А, зеркала-то у тебя нет. Стой смирно, сейчас больно будет. — После этих слов она буквально за секунду оказалась перед моим лицом.
Я даже не успел отреагировать, как Эля дотронулась до моего лба и сорвала что-то прилипшее к нему. Это было и вправду больно… Между пальцев она держала пластырь, который мне прилепили ещё в медпункте. Я совсем про него забыл… А ещё хотел в любви признаваться с этой штукой.
— Спасибо, надеюсь там теперь кровь во все стороны не хлещет?
— Нет, просто месячные начались. Ничего страшного. — Махнула она рукой.
Я улыбнулся, но лоб-таки потрогал. Раны более чем зажили, удивительно, там даже ни одного шрама не осталось. Лес, так сказать, вылечил. Почесав гладкий лоб, я взглянул на Элю в ожидании чего-то.
— Спасибо сказать тебе хотела. Всё-таки ты меня спас тогда в беседке. — Говорила она без какого-либо стеснения.
— Д-да нет… Так бы каждый поступил. — Раскраснелся я.
— Большинство бы при первом упоминании наркотика зассало. А ты с самого начала не боялся, как Денис рассказал. А ещё прости, что Артёму помогала… — Появлялись мелкие нотки неловкости, ибо под конец голос становился всё тише и тише.
— Да ничего, я всё понимаю… — Я хотел сказать ещё кое-что, но
