Аламдар поднялся и стал прощаться.
- Найди мне газету какую-нибудь,- попросил он Бахыша-киши,- я корки арбузные с собой заберу. Тебе с мусором возни не будет, а у меня два барашка дома, они эти корки очень любят.
И, заворачивая корки в газету, поинтересовался:
- Те белки, что остались, одного пола?
- Нет, самец и самка.
- Тогда вообще беда невелика, расплодятся.
В приемной начальника машиностроительного управления сидели двое. Молодая красивая секретарша, сидя в углу за столом, печатала на машинке, успевая при этом отвечать на телефонные звонки и улыбаться посетителям. Напротив нее на одном из стульев, длинным рядом стоявших у стены, сидел Бахыш-киши. Пальцами правой руки лесник медленно водил по полям соломенной шляпы, лежавшей у него на коленях.
Войдя сюда, Бахыш-киши объяснил секретарше, откуда он приехал, сказал, что ему необходимо поговорить с начальником управления по очень важному делу.
- Вы бы лучше пришли послезавтра к двум часам,- равнодушно сказала девушка, выслушав Бахыша-киши.- Сегодня у него иностранцы. Кто их знает, сколько они там пробудут, да и потом, не знаю, сможет ли он вас принять или нет.
Но Бахыш-киши ответил, что будет ждать. Трудно ему, старику, еще раз ехать в такую жару. Неужели начальник не войдет в его положение, не уделит каких-нибудь пять минут для беседы?
- Если хочешь, доченька, я в коридоре подожду, чтобы тебе не мешать,сказал Бахыш, чтобы умилостивить секретаршу.
- Ничего, сидите здесь,- разрешила девушка.
И вот Бахыш сидел.
Секретарша закончила печатать на машинке какой-то документ, пересела за стол, выдвинула ящик и углубилась в чтение толстого романа. Чтение, как видно, увлекло ее - она не поворачивала головы, даже если кто-то открывал двери в приемной, на телефонные звонки отвечала нехотя, односложно.
Двери и окна были закрыты, но в комнате было прохладно - с тихим шелестом работал кондиционер, встроенный в окно. Бахыш-киши много слышал об этих приборах, но впервые сидел в помещении с кондиционированным воздухом. И хоть пот на нем обсох, даже рубашка стала суше, старик решил, что эта прохлада ему не по душе - какая-то она неживая, искусственная.
Время от времени открывалась дверь, входили работники управления, интересовались у секретарши какими-то непонятными Бахышу делами, сообщали какие-то цифры, оставляли бумаги начальнику на подпись.
Бахыш с интересом наблюдал за ними, сидя в своем углу. На него никто не обращал внимания. А старый лесник думал, что сейчас, наверное, Аламдар-киши ищет его в роще и, не найдя, ругает на чем свет стоит за то, что он не послушался его советов.
Откровенно говоря, беседа с Аламдаром-киши поколебала Бахыша. Он долго думал вечером над словами садовника. Может, и в самом деле Аламдар прав? Может, не стоит погубленная белка разговора, крови, нервов?..
Так ничего и не решив, Бахыш уснул. И ему приснился сон - сон, к счастью, легкий, успокаивающий. Снилось Бахышу, что после нынешней истории с белкой прошло много лет - десять или двадцать. И вот он беседует с Аламдаром-киши, а тому уже почему-то чуть не двести лет... И лес, который растил Бахыш, теперь уже настоящий густой лес, раскинувшийся от Бильгя до Бузовны, и до Маштагов доходил этот лес. И снилось Бахышу, что теперь раннее утро и решили они с Аламдаром накосить траву. Поработали всласть, устали и сидят в тени раскидистой чинары, неторопливо отхлебывая крепкий чай из стаканчиков и вспоминая былые дни.
Мыслимое ли дело - когда-то на этом месте была степь, и ничего здесь не росло, кроме колючек да кустов полыни. А теперь в лесу прыгают с ветки на ветку белки, много белок, носятся между кустами зайцы, пасутся в стадах джейраны, и никто их не трогает.
- А помнишь, как ты много лет назад убивался из-за того, что одна белка у тебя погибла, Бахыш? - говорит Аламдар-киши.- А помнишь, как тебе в те годы казалось странным, когда люди тебя лесником называли: леса-то не было, только рощица небольшая...
И тут что-то грохнуло в стороне дороги, старики вскочили на ноги. Аламдар-киши сдвинул брови:
- Кто посмел здесь стрелять?
А Бахыш, взяв свой пастушеский посох, быстро пошел туда, где послышался выстрел. Аламдар - следом... И увидели они, что на просеке, посреди густого леса, там, где прежде шло шоссе Бильгя - Бузовны, стоит машина. Молодой парень, подняв капот, возится с мотором.
- Сынок, ты не видел, кто стрелял? - спросил Бахыш-киши.
- Никто здесь не стрелял, дедушка! - удивленно откликнулся водитель.Когда вы слышали выстрел?
- Только что...
И вдруг водитель рассмеялся:
- Это не выстрел был! У меня мотор что-то барахлит, иногда выхлоп получается громкий... Вот я и остановился, смотрю, в чем дело.
Тут и старики рассмеялись, отлегло от сердца.
Так Бахыш-киши и проснулся - веселый, чувствуя в себе бодрость, почти забытую. Утро было свежее, прохладное. Тихо плескались волны, доносилось издалека гудение моторной лодки,- значит, вышли в море рыбаки.
Бахыш-киши встал, оделся. Сон был еще таким близким и реальным, что Бахышу на минуту показалось: вот сейчас выйдет он из дому и очутится в лесу. В настоящем лесу - прохладном, тенистом, таком, каким виделся он во сне... "Может, и суждено мне дожить до этой минуты?..- подумал Бахыш-киши и с сожалением покачал головой.- Вряд ли... Сколько лет нужно..."
Разные в мире есть красоты. Красота женщины, красота творений рук человеческих, красота природы, красота музыки, и сколько еще прекрасного - не перечесть... И все же для себя главной считал Бахыш красоту природы, ее ценил превыше иных.
Почему? А потому, что любая красота призвана служить человеку, продлевать ему жизнь, дух его возвышать. А в этом смысле что с природой сравнится? После нас должна ее красота оставаться нетронутой детям, внукам... Должна, а всегда ли остается?
Какие сады цвели в свое время на Апшероне! Где они теперь? Деревья высохли, строения полуразрушены... Так и будет, если человек не станет заботиться о природе. За заботу природа всегда воздаст сторицей, но берегись лени и безделья. Если ты не станешь поливать дерево - оно засохнет, и если ты не удобришь землю - 'она не будет плодоносить.
С такими мыслями Бахыш-киши спустился по крутой тропинке к утреннему морю. Пляж был совершенно безлюден, вода теплая, ласковая, словно хранила в себе лучи вчерашнего солнца. Бахыш отлично плавал, он заплыл в этот раз особенно далеко от берега, туда, где темнела в море гряда неприветливых скал, поросших зелеными водорослями. Старик долго лежал на спине, и морская волна мерно покачивала его, словно баюкала.
Из моря Бахыш вышел посвежевшим, окрепшим, чувствуя, как играет кровь. Быстро позавтракав, лесник отправился в рощу. На этот раз искать белочек не пришлось, они сами показались на ближнем дереве, будто только и ждали прихода Бахыша. Лесник накрошил белкам хлеба, ласково погладил их и со спокойной душой свернул на шоссе, к автобусной остановке...
Пожалуй, уже больше часа сидел Бахыш-киши в приемной. Монотонно гудел кондиционер, время от времени раздавались телефонные звонки, заходили сотрудники, которым нужно было по делу зайти к начальнику.
- Занят! - коротко и категорично отвечала девушка-секретарь.
Ожидание порядком утомило Бахыша. Но что поделать: сам сказал, что будет ждать столько, сколько понадобится. В конце концов, его сюда никто не звал...
Коротко, требовательно прозвучал звонок, и секретарша, мгновенно поднявшись с места, вошла в кабинет.
"Ох, быстрее бы ушли эти гости..." - прошептал Бахыш.
Девушка вышла, набрала номер.
- Вас вызывает Джаби Мурсалович,- сказала она в трубку.
Вскоре в приемную вошел статный седовласый человек. Он вполголоса переговорил о чем-то с девушкой-секретарем и вошел в кабинет.
У Бахыша будто селезенка заныла. Так же может до бесконечности продолжаться! Он сейчас еще кого-нибудь вызовет... Знал бы Бахыш, сколько времени придется ему ждать, он бы лучше попил горячего чая в чайхане на морском берегу.
А этого начальника, отца Наиба, выходит, зовут Джаби. А отца Джаби звали Мурсал... Про себя Бахыш-киши решил, что во время беседы и он будет называть начальника по-современному - Джаби Мурсалович...
Но не успел Бахыш-киши настроиться на долгое ожидание, как дверь кабинета широко распахнулась и вышли иностранцы - все в хорошем настроении, улыбчивые, громкоголосые. С ними были трое азербайджанцев - все в строгих костюмах, при галстуках. "Кто же из них начальник?" - забеспокоился Бахыш-киши.
Едва за гостями закрылась дверь, старый лесник подошел к секретарше:
- Доченька, а который из них Нагиев? Я ведь в лицо его не знаю... Он уехал?
- Нет, Джаби Мурсалович у себя в кабинете. Девушка аккуратно прикрыла наружную дверь, остававшуюся приотворенной, и села за стол.
- Дочка, я тебя очень прошу: зайди к нему, пока никого нет, доложи обо мне. А то не дождаться...
- Не тревожьтесь, я о вас не забыла.- Девушка поправила волосы.- Там есть еще сотрудник.
