- Ну, чего стоишь? - спросил меня я. - Присоединяйся, здесь на двоих вполне хватит работы.
Голопроектор я нашел за пять секунд. Нашел и разбил первым же выстрелом. Тут же включился резервный, и любовники возникли все на том же диване.
- Ты невежлив, - покачал головой я, продолжая ублажать женщину, которая, конечно же, оказалась моей женой. И тогда я снова выстрелил в голопроектор.
- Почему бы тебе просто не принять наше приглашение, а? - осведомилась моя третья голографическая копия.
- Ты бы оказался очень кстати... - простонала моя жена.
Я извел кучу патронов, разбил не менее тридцати проекторов, и только тогда это издевательство прекратилось. Вышел обратно, утирая пот со лба, и застыл, как вкопанный: комп работал, и во весь монитор ухмылялось лицо моего ненавистного сына.
- Прими мои поздравления, пап! - казалось, что он бесконечно счастлив. - Ты уже начал убивать себя, и раз от раза делал это со все большим ожесточением и удовольствием. Это было самое лучшее шоу с тех пор, как ты перестал бродить по виртуальности. Я записал, обязательно покажу друзьям вечерком, посмеемся вместе... Так держать, дружище! Еще немного, и ты, убив в себе себя, станешь мной, и тогда мы, два Бориса, просто честно поделим пополам денежки этого старого козла Игоря Стрекалова! Приветик! - и комп совершенно самостоятельно отключился, избавив меня от необходимости превращать и его в кучу хлама.
Москва, 2027 год, 11 ноября, 10:07
Эти два дня были сплошным кошмаром. Я посетил еще две комныты "Музея". В первой из них мне показали красочный фильм, который мне поначалу даже понравился. Снят он был как бы глазами некоего главного героя, в коем без труда угадывался Борис. Это была подробная хроника подростковой банды: спиртное, наркотики, драки, ограбления, три убийства, секс по согласию и без оного... Этакий вариант старых DOOMообразных компьютерных игр, только с гораздо более разнообразным сюжетом... Я со все большим удовольствием смотрел это, до тех пор, пока обдолбанный, судя по мутной картинке, одолживший мне свои глаза главный герой не перерезал горло трехлетнему ребенку. Тут сработали мои "предохранители", я как бы очнулся, и в следующие пять минут и этого кинотеатра не стало.
На следующий день я наткнулся на экспозицию, если так можно было выразиться, посвященную службе Бориса в иностранном легионе. Не выдержал и пяти минут. Там теперь тоже сплошной пепел.
Похоже, у меня нет выбора. Я не хочу продвигаться дальше по этим бесконечным безумным комнатам, теряя себя маленькими порциями, сходя с ума от чудовищности... чудовищности вообще всего!!!
- Ну, что, папаня, погуляем? - улыбнулся я, подключая костюм к компьютеру.
Москва, 2027 год, 31 декабря, 23:59
- Чтоб ты сдох, сука! Чтоб ты сдох!!! Как же я тебя ненавижу, падаль, скотина, сволочь! Оставь меня в покое! Мало того, что денег не даешь, заточил меня в четырех стенах, отключил от продуктовой линии, так еще и новый год испортить хочешь?! Отвали, отец! У-у-у, как же я тебя ненавижу, паскуда!!!
Москва, 2028 год, 12 января, 07:40
- Игры кончились, отец. Я больше так не могу. Я... - его голос был мне незнаком. Чувствовалось, что говорит человек, у которого стряслось горе, причем немалое. Насрать мне на чьи-то там чужие горести! Кто бы мне самому помог! Но, все-таки, где я видел этого типа раньше?
- Я больше так не могу. Я хочу... нет, не так. Послушай, за последние две недели произошло слишком много всего. Я теперь тоже отец, у меня есть сын. Сын, ты представляешь? И, когда я представил, что лет через тридцать мой сын будет гоняться за мной с ружьем в руках... В общем, вот так. А еще... еще у меня теперь есть сестра. Ты этого не знаешь, но я всю жизнь мечтал, чтобы у меня была сестра... или брат. У тебя родилась дочь, папа. Дочь, понимаешь? Моя сестра. Инна не пережила родов, они были слишком тяжелые. Странно, правда? Двадцать первый век, лазерная медицина, ультрасовременная фармакология... а женщина умирает от тяжелых родов... Инны больше нет, папа. Нет. Она умерла. Ты знаешь, я последние дни много думал о нас с тобой. О жизни и смерти... Я был чудовищно неправ, папа. Мне больше не нужны твои деньги. В конце концов, у меня своих навалом... Прости меня, отец. Прости, если сможешь.
- Ты... где? - разве это мой голос? И с кем я, вообще, разговариваю? А потом внезапно словно ведром ледяной воды окатили: это же Борис, мой чертов сын!
- Я у тебя перед дверью. Пулеметы отключены. Ты свободен, папа. Прости меня, прости...
С ручным пулеметом наперевес я подошел к выходной двери, и долго стоял, не решаясь открыть ее. Наконец, набрав в легкие побольше воздуха, я пинком ноги распахнул дверь и, заорав, выскочил на крыльцо. Борис, и впрямь, был там; он стоял на коленях прямо на снегу перед входом. И, нажимая на курок, я успел прочесть на его лице полнейшее смирение и раскаяние.
_____________________________________
Август 1998 - ноябрь 1999, Москва.
----------------------------------------------------------------------
[1] Стихи Хуана Рамона Хименеса, пер. Б.Дубина
[2] то же
[3] Стихи Х.Р. Хименеса, пер. П.Грушко
