- О Шерлок, Шерлок! - простонал толстый Майкрофт,- вы видите меня насквозь. Откуда вы знаете, что она блондинка и что зовут ее Мэри?
- Кольцо с инициалом "М", которое я заметил у вас при последнем нашем свидании в клубе, и золотистый женский волос на вашем пиджаке говорят сами за себя, любезнейший Майкрофт.
После этого расстроенный Майкрофт рассказал Шерлоку Холмсу все.
Она была официанткой в клубе и в последнее время угрожала подкинуть ребенка. Он относился к этому скептически и надеялся, что все уладится само собой, пока наконец (о боже мой!) сегодня, выходя из квартиры, он не наткнулся на подкинутого младенца...
Одним словом, после зрелого обсуждения этого происшествия братья решили, что отдавать ребенка в приют безнравственно и что Майкрофт, как честный человек, должен ребенка усыновить.
Так оно и произошло.
Младенец принял славную фамилию Холмса и был наречен в честь дедушки Стэнли.
Описанное выше событие произошло в 1899 году.
Исполнив свой долг перед читателями, я перейду к дальнейшему развитию романа.
Стэнли Холмсу было тридцать лет. Он был высок, сухощав и очень силен. Его большой, выпуклый лоб мыслителя, зачесанные назад волнистые волосы, горбатый нос, вечная трубка во рту и умение играть на скрипке - все это делало его сходство с .покойным дядюшкой почти разительным.
Отдав себя с самого детства сыску, Стэнли Холмс пошел по стопам великого дяди, по смерти которого он поселился в знаменитой квартире на Бейкер-стрит.
Сидя в своем уютном кабинете с вечной трубкой в зубах, Стэнли Холмс был погружен в размышление.
- Традиции моего великого дяди,- думал знаменитый сыщик,- исполняются мною в точности. Я никогда не берусь за мелкие неинтересные дела. Я жду большого интересного дела, такого дела, которое дало бы мне возможность прогреметь. Но, как это ни странно, с самого начала моей деятельности я еще не имел ни одного такого дела, которое было бы достойно меня, носящего славную фамилию Холмса. Но я не теряю надежды. Я уверен, что рано или поздно мой час пробьет...
Размышления знаменитого криминалиста были прерваны резким телефонным звонком.
- Алло! У телефона Стэнли Холмс. Кто говорит? Что? Министр колоний? Очень, очень приятно. Ага... Да... да... сейчас еду!
Стэнли Холмс положил трубку и позвонил лакею.
- Пальто и шляпу, - сказал он, - я приеду через час. За это время, Джон, вы приготовьте мой чемодан для продолжительного путешествия.
С этими словами Стэнли Холмс вышел из дому.
Глава одиннадцатая
Рюмки для яиц распространяются
Верховный жрец Натеза-Састри пил послеобеденный кофе на плоской крыше своего великолепного особняка, расположенного недалеко от храма Шивы-Разрушителя.
Он варено разглаживал свою длинную черную бороду, порядком-таки пощипанную ретивыми полицейскими в день его приезда из Калькутты в Бенарес.
Уже прошло шесть дней, а подбородок все еще побаливал у почтенного жреца.
Солнце склонялось к западу.
Варанаси - священный город лучшей воды, - купался в золотых столбах солнца и пыли. Внизу шумела пестрая толпа. Трубили священные слоны. Дико кричали священные обезьяны. Звуки священных флейт, жуликов, заклинателей змей нестерпимо резали уши. Вдалеке на берегу Ганга пылали дымные костры. Это сжигали трупы покойников. Смрад и гул висели над Бенаресом.
На крышу взошел Джемс 'Раунд. На нем было белоснежное, браминское одеяние и на левой руке перевязь, которой отличаются все брамины от непосвященных. Густая рыжая борода, похожая на хвост коровы, была наскоро привязана к его элегантному английскому подбородку.
Убедившись, что поблизости никого нет, Джемс Раунд интимно подмигнул верховному жреЦу и весело сказал:
- Алло, старина Натеза-Састри. А вот и я.
Натеза-Састри посмотрел на англичанина и раскатисто захохотал.
- Добрый вечер, дорогой мистер Раунд. Вы выглядите весьма недурно.
- Если бы не эта привязная борода, от которой на десять миль вокруг пахнет священной коровой, я чувствовал бы себя замечательно.
-Ну, как подвигаются наши работы?
- Великолепно. Сегодня я закончил оборудование электростанции. Если хотите, сегодня ночью можно будет произвести пробную демонстрацию.
- Гром и молния в порядке?
Джемс Раунд самодовольно потер руки.
- Будьте спокойны. С ручательством. Восемнадцать сортов грома, начиная от глухого и зловещего и кончая потрясающим, как выстрелы шестнадцатидюймовой мортиры. Что касается молнии, то имеется три комплекта: ординарная, зигзагообразная и шаровидная.
- Великолепно. Религиозные лозунги в порядке?
- В порядке.
- Изображение Шивы? Имейте в виду, что Шива должен быть разноцветный и страшный. Дураки паломники и сумасщедшие старухи любят пестроту. Не забудьте, что из его рта должны вырываться огненные языки, а из носа идти дым.
- Будьте спокойны.
- Однако меня интересует, как это вы умудритесь спроектировать ваши изображения на безоблачном небе?
- Многолетняя практика, дорогой мистер Натеза-Састри. Международное общество световых реклам, где я имею честь состоять генеральным представителем, снискало себе всемирно известную популярность.
Натеза-Сагтри задумался.
- Так вы полагаете, что уже сегодня ночью сможете продемонстрировать пробную партию чудес?
- Вполне.
Натеза-Састри потер руки.
- В таком случае прошу вас приготовиться к одиннадцати часам вечера. К этому времени я созову во двор храма часть наиболее фанатичных паломников, старух и браминов, и мы продемонстрируем чудеса. Весть о них с быстротой молнии распространится по Бенаресу, и не пройдет двух-трех дней, как мы окончательно подчиним себе массы.
- О да,- заметил Джемс Раунд,- я думаю, что после этого коммунистам не поздоровится. Они потеряют все свое влияние, и мы сможем их раздавить.
Джемс Раунд понизил голос.
- Между прочим, ходят слухи, что Рамашандра в Бенаресе.
Натеза-Састри встревожился.
- Это скверно. Боюсь, как бы он не вмешался в нашу игру и не спутал всех карт. Это отчаянный человек.
- Не беспокойтесь. Наши приготовления держатся в строжайшем секрете. Машины были доставлены в ящиках с ярлыками нашего многоуважаемого "Акционерного общества по распространению рюмок для еды яиц всмятку". Никто ничего не подозревает.
- Где установлены аппараты?
- На главном куполе храма.
- В таком случае они в полной безопасности. Ход туда ведет непосредственно из боковой двери, которая находится рядом с жилищем баядерки Шандромуки, - так что с этой стороны все обстоит благополучно.
- Значит, сегодня к одиннадцати? - спросил Джемс Раунд.
- Да. Сейчас я отдам распоряжение десяти наиболее преданным браминам, чтобы они к назначенному часу собрали верующих на генеральную репетицию, а пока не желаете ли выпить чашечку кофе?
- Если с коньяком, то отчего же...
'Гак закончилась небольшая дружеская беседа между этими двумя почтенными членами весьма туманного акционерного общества.
Все это время Рамашандра был занят трудной и опасной работой. Он вел агитацию среди фабричного железнодорожного населения Бенареса. Тучи шпиков охотились за ним, но он был неуловим. Никому и в голову не могло прийти, что он скрывается в храме Шивы-Разрушителя у баядерки Шандромуки.
Рамашандра, крадучись, прошел через черный двор храма и проскользнул в дверь Шандромуки. Было около половины одиннадцатого вечера.
- Ну, какие новости, дорогая? - спросил Рамашандра, обнимая свою возлюбленную.
Глаза Шандромуки расширились.
- Есть новости, Рамашандра. Сегодня верховный жрец нашего храма Натеза-Састри велел собраться во дворе храма трем сотням наиболее преданных браминов. Говорят, что сегодня будут совершены необыкновенные чудеса.
- Чудеса,- засмеялся он,- это интересно. Хотел бы я посмотреть на эти чудеса. Мне это было бы крайне полезно.
- Ты их увидишь, Рамашандра. Подожди немного. Посмотри в окно: люди уже начинают собираться.
Рамашандра посмотрел в окно.
Двор храма наполнялся паломниками. В синей тьме тропической ночи белели их живописные одежды и худые лица с лихорадочно горящими глазами.
- Это интересно,-- задумчиво проговорил Рамашандра.
Шандромуки сказала:
- Когда весь двор наполнится народом, ты можешь незаметно выйти и смешаться с толпой. Тогда ты увидишь верховного жреца Натеза-Састри и чудеса.
- Спасибо, дорогая. Я обязательно воспользуюсь твоим предложением.
- Только веди себя осторожно и делай все, что будут делать другие, иначе ты можешь навлечь на себя подозрения, а в твоем положении это очень опасно.
Во дворе храма заблистали факелы.
Послышались звуки флейт и барабанов.
