смышлёный, только, как улитка, спрятался в своём домике».
Задумавшись, Тамара не заметила, как машина въехала под арку.
— Что это? — шёпотом спросил Арай, притормаживая недалеко от подъезда.
— Это наш бомонд, — с гордостью ответила она. — В смысле, высший свет нашего двора.
— Ничего себе! Да это цветник какой-то!
Тамара рассмеялась, не в силах удержаться из-за реакции мужчины на представших перед ними пожилых женщин. Шура проснулся, тёр глаза кулачками, озирался, не понимая, где находится, и уж собрался зареветь, но дверь автомобиля открылась, и отец взял его на руки.
— Пойдём знакомиться с прекрасными дамами, сын.
Тамара заволновалась, выпрыгнула из машины, забыв про костыли, и тут же, тихо охнув, присела, едва успев опереться на заднее крыло Audi. Потом осторожно начала обходить машину, продолжая держаться за неё.
— Добрый вечер, девушки, — услышала она приятный голос Арая. — Знакомьтесь, это мой сын Александр. Он немного стеснительный и не очень разговорчивый.
На широкой скамье сидели вчерашние знакомые, но узнать сразу удалось только тётушку Софико по её хитрой улыбке. Сегодня на ней не было банданы. Седые волосы, аккуратно уложенные, очень гармонировали со светло-бежевым платьем. С плеча свисал широкий жёлтый шарф. Шею и уши украшал белый жемчуг, и даже присутствовал макияж, отчего морщинки стали менее заметны. Рядом с ней сидела маленькая, сгорбленная женщина, в которой определённо узнавалась обладательница бинокля. Сейчас на ней были смешные тёмные очки в жёлтой оправе. Короткая стрижка-каре очень подходила её рыжим крашеным волосам; а ещё зелёное платье, вокруг шеи лёгкий газовый платок лимонного цвета, розовая помада на губах, растянувшихся в улыбке. Она тихо спросила соседку:
— Софико, я без бинокля, всё очень мутно перед глазами. Скажи, это вчерашний мужчина, в которого Тамрико бросила тряпку?
— Да, Фрося, это тот самый обворожительный брюнет. У него на руках мальчуган лет шести-семи, такой же чернявый. Глазёнки опустил, но не думаю, что они у него голубые.
— А во что одет-то?
— Который из них?
— Да старший, конечно.
— На нём джинсы и полосатая футболка.
— Он красивый?
— Симпатичный.
Арай слышал каждое слово, и улыбка сама собой появилась на его губах.
«Давно меня так никто не изучал и не описывал. А две дамы рядом с Софико — это вообще нечто!»
Третья пожилая женщина показалась ему самой импозантной, не каждая молодая могла бы позволить себе так одеться. На ней был чёрный комбинезон из поблёскивающего материала, с глубоким декольте, открывавшим взгляду немаленькую грудь; кольца, серьги, браслеты; голову украшал тюрбан из такой же ткани, с цветком и бусинами. В руках представительница «местной элиты» держала солнцезащитные очки и приветливо улыбалась. Макияж и ухоженные пепельные волосы довершали образ «роковой красотки».
А последняя дама, сидевшая на скамейке, напомнила Араю учительницу: скромная, седая, в вязаной кофточке и такой же юбке, в белой блузке, в больших очках, как у известной черепахи Тортиллы из давнишнего советского кинофильма. Женщина имела прямую осанку и тонкую шею, что заметно отличало её от соседок. Она тоже улыбалась. Единственным украшением, если не считать розовой помады, были дешевенькие бусы.
— Девушки, какой у нас кавалер на сегодня наметился! — обратилась ко всем Софико. — Затанцуем его до последнего вздоха.
— До последнего не надо, — заступилась дама «в чёрном», — у него ответственность за ребёнка.
— И за Тамрико, — добавила Фрося.
Седая «учительница» согласно кивнула.
— Меня зовут Арай, — представился он. — С тётушкой Софико мы знакомы, о тёте Фросе мне рассказала Тамара. А остальных, может, и видел вчера, но имён не знаю.
Мальчик на его руках не реагировал на разговор отца, но тот ощущал, что сын напряжённо замер. Арай пересадил его удобнее и чуть погладил по голове.
«Дама в чёрном» немного склонила свой тюрбан и произнесла:
— Можете называть меня просто Марией, я не тётя и не тётушка. — Видя удивлённо поднятые брови мужчины, она рассмеялась. — Да шучу я! У Тамрико научилась. Да как удобно, так и зовите, хоть Марусей. В далёком прошлом я была знаменитой, высококлассной швеёй, между прочим.
Арай оглянулся на Тамару: она расположилась на сиденье машины, не закрывая двери, и внимательно наблюдала за представлением. Её добрая, чуть усталая улыбка подбадривала его.
— А я Анна Ивановна, — сказала четвёртая женщина и снова чуть кивнула, словно одобряя всё происходившее во дворе. — Учитель начальных классов, в прошлом, конечно.
— Очень приятно познакомиться со всеми. А как же танцы без музыки? — спросил он.
— Сейчас дядя Вано выставит на подоконник патефон, и начнётся, — послышался голос Тамары. — Не спешите уезжать, у нас будет интересно, Сандро понравится.
— Останемся ещё немного, Шура? — негромко спросил Арай сына. Видя, что никаких отрицательных действий от него не последовало, продолжил говорить. — С кем хочешь сидеть: с красивыми девушками или с Тамарой.
Вдруг мальчик совершенно серьёзно посмотрел в глаза отцу и показал пальцем на машину.
— Ясно. Тамрико, Сандро выбрал тебя.
— Ещё бы, — проворчала Фрося, — зачем ему старые бабки.
В это время из окна первого этажа зазвучало шипение старой пластинки, а потом полетела прекрасная мелодия, заставляя каждого улыбнуться, выпрямить спину и вспомнить что-то своё.
— Это же «Брызги шампанского»! — изумился Арай. — У моей бабушки в Ереване была такая пластинка. Там с другой стороны еще «Рио-Рита»?
— Точно, мил человек, — произнёс старческий мужской голос, в котором он узнал мужа тёти Сони. — Давай, кавалер, приглашай дам, пока другие танцоры не подтянулись…
Тамара наблюдала, как Арай осторожно относится к пожилым дамам, составлявшим ему пару. Он хорошо танцевал и танго, и вальс. Очень часто поглядывал на сына, мирно сидевшего в открытой машине. Отца волновало его состояние, ведь не зря же мальчику прописали такие таблетки, но пока ничего не предвещало истерики или скандала.
«Утомлённое солнце» пришлось крутить четыре раза, потому что всем очень нравилась эта музыка и песня. Когда во двор стали приходить жители других домов, и танцплощадка заполнилась, на улице уже начало заметно темнеть, но уходить не хотелось.
— Как у вас хорошо, — сказал Арай, подходя к Тамаре. — Просто отдыхаешь душой.
— Я говорила, — тихо ответила она, укачивая уснувшего на её коленях Шуру. — Ты хорошо танцуешь и внимателен ко всем. Умотали тебя наши дамы? Не взмок ещё?
— Есть немного. Но это того стоило.
Он оперся на заднее крыло машины и смотрел на спящего сына. Во сне ребёнок выглядел расслабленным, чуть приоткрытые губы шевелились, словно он что-то говорил. Тамара наклонилась к нему, прислушиваясь изо всех сил, а потом резко подняла голову и округлила глаза, глядя на Арая.
— Что? — испуганно спросил он. — Ты поняла, что он говорит?
Она кивнула и снова наклонилась к мальчику, чтобы удостовериться в
