да котов кастрировать? – пришла в ужас мама, когда Рита поделилась с ней своими далекоидущими планами. – Вот педагогический, у меня там знакомая в приемной комиссии – примет без разговоров. В тепле будешь работать, уважаемым человеком будешь! И не спорь.
Спорить к своим двадцати девяти годам Рита практически разучилась. Проще было согласиться с мамой и сделать так, как хочет она, чем потом выдерживать надутые губы и отрешенную фразу «Делай как знаешь». Фразу, от которой у Риты все переворачивалось внутри. Фразу, после которой уже больше никогда не хотелось делать, как хочет того сама Рита…
Конечно, в жизни Риты – весьма симпатичной зеленоглазой шатенки с приятными чертами лица и стройной фигурой – были ухажеры. Но все они, как назло, не нравились маме, а этого для Риты было достаточно.
Впрочем, был один парень, после знакомства с которым важность мнения мамы слегка поблекла. Это было пару лет назад, Рита познакомилась с ним на сайте знакомств и решилась после недели общения на встречу.
Паренек оказался настоящим эрудитом: работал программистом, а по ночам читал и создавал свою компьютерную игру. С ним Рите было весело, спокойно и надежно, как ни с кем другим. Они повстречались три месяца и расстались… по его инициативе.
В тот вечер после кино (во время сеанса мама позвонила Рите четыре раза) Ринат провожал Риту до дома. Они остановились на лестничной площадке и начали страстно целоваться – это был их первый поцелуй.
– Ну будет уже обжиматься-то, – на лестничной клетке зажегся свет. У лифта стояла мама в халате и тапочках и недовольно смотрела на блудную дочь. – Время-то уже позднее, Рита, а тебе завтра на работу. Я уснуть не могу, беспокоюсь. Пойдем домой…
– Ну, пропал – значит, не очень-то и любил, – утешала ревущую Ритку мама после того, как Ринат перестал выходить на связь. – Любящий тебя парень от тебя никуда не денется. Не плачь, не тревожь мне сердце…
Накануне Дня знаний (перед днем рождения Риты – 1 сентября ей исполнялось 30 лет) мама объявила:
– Завтра жду тебя с работы пораньше. Придет моя старая приятельница – ты, наверное, ее не помнишь. Придет со своим сыном – я позвала их на твой день рождения.
– Отлично, больше народу – веселее, – вяло отозвалась Рита, примеряя новый костюм для работы. – Я уже Милу позвала.
– Какую Милу, Селезневу? – возмутилась мама. – Опять никому слова вставить не даст, весь торт съест, да еще и не поможет потом со стола убрать.
– Мам, она же моя лучшая подруга с детства!
– Делай как знаешь! – после минутного молчания мать поджала губы. – Если уж тебе Милка дороже матери…
Надо ли говорить, что Рита позвонила Миле и, всячески извиняясь, сообщила, что праздника не будет?
Лишь бы мама была довольна!
Позже мне так и не удалось снова пробраться к дневнику, чтобы наедине «насладиться» откровениями дочери. Приехавший Аркаша рассказал мне, что Лиана бросила его, ушла жить к другому мужчине. Сами понимаете, мои проблемы показались мне несущественными по сравнению с его бедой.
– Какая же она… мерзкая, другого слова подобрать не могу! Впрочем, я всегда знала, что ты у нее – временный вариант! – кипела я, подливая Аркаше чаю.
Гости давным-давно разошлись. Жанна, не сумев вызвать такси, порывалась идти на автобусную остановку, но ее решил подвезти коллега Сереги. Сам Серега, пригрозив мне шепотом серьезным разговором, ушел в баню вместе с парочкой оставшихся приятелей и бутылкой крепкого коньяка. Настя с Софийкой бесились в детской наверху. А мы с Аркашкой пили на кухне чай с пирогами.
– Почему временный вариант? Она тебе жаловалась на меня? – вскинулся Аркашка. Господи, до чего же он похудел!
– Ну нет, конечно! – ответила я, накладывая ему на тарелку мясной салат. – Просто я чувствовала, что она находится в поиске. Взгляд у нее был такой, знаешь, ищущий. Да и не любила она тебя никогда по-настоящему.
Аркашка, совершенно поникнув, опустил голову на стол. Меня накрыло волной жалости – вот же тварь, да как она посмела бросить такого прекрасного мужчину! Ладно, мужчину, бог с ним… Но как она могла не подумать о ребенке?!
Эта Лиана мне никогда особо не нравилась. Какая-то холодная, высокомерная, немногословная, нерасторопная. Вечно у нее по дому клоки пыли мотались, накопившуюся посуду мыл после работы Аркаша, к Софийке, когда она еще была крошкой, вставал по ночам тоже Аркаша. Лиана берегла свое здоровье, нервы и якобы грудное вскармливание. Все, что она умела, – тянуть деньги с Аркадия и тратить их направо и налево в бутиках и салонах красоты.
– Женщины-Рыбы всегда устраиваются в этой жизни на чьей-то теплой шее, – вспомнилось мне внезапно. – Они любят красивую праздную жизнь, халяву и развлечения. Исключения бывают, но они очень редки. В общем, брат, не переживай, ты не один, слава богу, еще мы есть, мать жива – вырастим Софийку и без этой вертихвостки.
– Кстати, мать совсем плоха стала, – сообщил вдруг Аркаша, поднимая на меня воспаленные красные глаза. – Я у нее на прошлой неделе был, совсем какую-то чушь несет. Надо бы ее врачу показать.
– Загляну к ней после выходных, – пообещала я. – Мы завтра уже в город, девочкам форму пора покупать и канцтовары. Кстати, могу и Софийке все купить!
– Нет, не надо, – покачал головой Аркаша. – Я уже все необходимое купил. А у тебя-то как дела? Рассказывай…
Алексей привез Аленку ровно к десяти часам, как и обещал. Я оглядела ее с ног до головы в надежде увидеть какие-то доказательства порочности: следы поцелуев, порванную кофточку, расширенные зрачки. Но ничего, кроме слегка томного, расслабленного взгляда, не обнаружила.
– Ой, мамочка, я так устала, давай все разговоры до завтра отложим, – отмахнулась она от меня, видя, что я собираюсь ее отчитать. – Все, целую, спокойной ночи. О, дядя Аркадий, привет!
Я сумела ничем не выдать своего негодования.
Ладно, Алена, отложим разговор до лучших времен. Но не думай, что ты так легко от меня отвертишься! И свою хамскую запись в дневнике ты мне тоже объяснишь!
Дом уже спал, когда наконец из бани вышел Сережа. Он был сильно пьян, но еще крепко держался на ногах и явно не забыл, что нас ждет серьезный неприятный разговор.
Он подсел ко мне на постель и весьма невежливо вынул из рук журнал, который я читала.
– Что ты против Жанки имеешь? – слегка заплетающимся языком спросил он. – Что ты прицепилась к ней, мм?..
– Я не прицепилась, как ты изволил выразиться, я всего лишь сказала то, что вижу – она хочет тебя вернуть
