теплоту. Мы аккуратно пробежали сквозь всю толпу и вышли в сторону тёмной деревни, дыхание несмотря на воздух становилось горячее и горячее.
— Школа, экзамены, это всё ветер! Пусть унесёт он тревоги! — Продолжал Денис, ударяя пальцами по струнам электрогитары.
Мы вспомнили, что совсем близко к деревне стоят именно наши домики! Линия деревьев на границе легко была преодолена, отсюда всё так же отлично слышалась музыка. Алина быстрым движением открыла дверь в свой домик, а я сразу закрыл её после себя. Мы закончили бежать, но наше дыхание ничуть не замедлилось, и становилось только жарче!
— Это наше совместное лето! Пусть на небе летают кометы! — Эхом разносился голос Эли.
Я скинул свою красную рубашку на пол, эту жару невыносимо терпеть! Не дождавшись реакции, я сразу же схватился за Алину и поцеловал. От моего случайного сильного напора мы оба повалились на её мягкую кровать, и только в этот момент в темноте я понял, что у неё расстёгнута блузка.
— Никого лучше тебя в мире нету! Это наше последнее лето! — Слышались со сцены голоса Дениса и Эли.
Мы растворились в сладком поцелуе, когда вокруг звучала громкая музыка и стояла темнота, но Алину я видел как никогда точно. Наш разум будто на время отключился, и мы сняли всё то, из-за чего нам было жарко… От этого стало только лучше. Я почувствовал всё её тело целиком, все её ощущения стали моими. С блузкой она выглядела невероятно, но без неё просто прекрасно… Никогда бы не подумал, что мы с Алиной… Но вот, здесь и прямо сейчас наши чувства объединились в одно, как громкая музыка со сцены смешалась с нашим страстным дыханием и сладкими вздохами…
Иоанн Коррейн.
Ночь. Час после окончания концерта.
На границе деревни и лагеря.
Концерт прошёл просто на славу, я и не ожидал такого от ребят. Сын просто удивил меня, давно у него не было такого азарта в глазах, а я ещё подозревал его когда-то…
Зрителям всё более чем понравилось, жители деревни высоко оценили наши выступления, жаль только не вся семья Цепеш присутствовала там. Как мне сказали, Михаил готовился к обряду вместе с Игорем, а сын… Они сами не знали где был Андрей, на сам концерт он пришёл только под самый конец. Мальчик весь грязный и в царапинах вбежал в толпу и стал искать Даниила, причём он делал это с испуганными глазами и очень взволнованно. Как ни странно, Гриша сразу же напал на него с вопросами, они разговаривали так, словно уже давно знакомы. Андрей ничего серьёзного не смог сказать, только о том, что его послание очень важно и Даню срочно нужно было найти. Мы пытались отыскать его, но, видимо, они с Алиной решили уйти раньше, поэтому Андрей с обидой ушёл домой, перед этим посмотрев на Милану. Они о чём-то поговорили, но потом я перестал наблюдать за ним и принялся завершать концерт.
После того, как мы откланялись, дети разошлись по домикам, а деревенские пошли в церковь готовиться к обряду, я хотел им помочь, но мне не разрешили даже подходить. Поэтому мы с вожатыми ушли в коттедж, Кирилл снова предупредил меня о том, что Гриша может что-то натворить. И это, к сожалению, стало похоже на правду…
Когда вожатые разошлись по домам, Григорий продолжал находиться в коттедже, а затем направился в сторону деревни. Что он там забыл? Я не знаю, но по просьбе Кирилла мне пришлось пойти за ним. Я надел пальто, так как стоял довольно сильный холод. На улице уже были слышны песнопения, доносившиеся из церкви. Деревенские там пели и танцевали… Надеюсь это не помешает сну ребятишек.
И вот, я сейчас стою возле линии деревьев, пересекающих деревню и наш лагерь. На небе всё заволокло тучами, похоже, скоро польётся дождь. Я в полуприседе шагал меж деревьев и старался, чтобы Григорий не исчезал из виду. Но он внезапно ускорился, так что мне пришлось догонять его.
— Куда же ты идёшь… — Под нос я произнёс, почесав свою бороду.
Спустя некоторое время ряд невысоких берёз закончился, именно там с нашей стороны стоит склад, а со стороны деревни — церковь. Оттуда были слышны чересчур громкие звуки и что-то похожее на крики, нежели на песни… Также там сияло много света, буквально со всех щелей. Даже что-то с задней стороны… Но там нет окон… Это горит что-то? Я пригляделся и увидел моего вожатого с… горящим факелом и канистрой бензина в руках. Он что-то безумно бормотал.
— Пора заканчивать вашу кровавую традицию, ублюдки… Я сожгу вас прямо здесь, во время вашего же праздника, ха-ха-ха…
Он поливал церковь и траву бензином, почему-то смеясь. Что он делает?! Я не выдержал и выбежал из укрытия.
— Стой, придурок! — Выпрыгнул я и приблизился к Грише.
Резкий и неожиданный для него толчок заставил уронить канистру и упасть. Он удивлённо посмотрел на меня.
— Какого хрена ты тут делаешь?! Ты церковь поджечь хочешь?! — Подошёл я и схватился за канистру.
Гриша резко отопнул её к моим ногам, из-за чего я упал на землю, очки чуть не слетели.
— Простите, Иоанн, я должен это сделать. Иначе пострадает очень много детей. — Он встал и направил факел к церкви.
— Хватит чушь нести! — Крикнул я, бросившись на него. — Я вижу что ты делаешь! Ты хочешь поджечь всех жителей деревни, ты и всему лагерю угрожаешь!
Я уцепился за его рубашку, он захрипел и зашатался. На его груди были видны следы от трёх порезов, и весьма глубоких.
— Вы не понимаете, кх… Вы просто не знаете о них. — Старался он удерживать равновесие и продолжать идти к церкви.
Оттуда всё громче звучали песни на странном языке, от факела неприятно пахло. Гриша не останавливался, поэтому я был вынужден его ударить.
— Правильно Кирилл говорил! Ты с самого начала работы вёл себя странно! — Мой правый кулак прошёлся по его лицу, он повалился назад.
— Пожалуйста… Дайте мне закончить всё это! Ради всех вас, прошу! Только я могу всех спасти! — Направил он на меня факел и посмотрел безумными глазами, с носа текла кровь.
— Ты сошёл с ума! Это массовое убийство, ты не понимаешь? — Кинулся я на него, но тут же получил удар в живот.
Гриша ударил коленом, я сразу же согнулся. Он гораздо сильнее меня и моложе. У него явное преимущество, но я никак не могу допустить того, что он хочет сделать…
— Только через мой труп! — Буквально прыгнув в сторону мокрой от бензина
