- Вы что же думаете, вы уходите, а я остаюсь? - окликнул Божива участковый. - Мы вместе проследуем к вам в кабинет.
Теперь Божив сидел за своим рабочим столом и равнодушно смотрел в лицо Дубинину.
- Будьте добры, я подожду, - говорил тот, - напишите мне объяснительную записочку по поводу сегодняшнего происшествия, связанного, как вы изволили выразиться, со случайным посетителем.
Неторопливо, небрежным почерком Божив письменно объяснил участковому недавнее событие, и Дубинин внимательно освоил их, прочитывая и перечитывая слова, останавливаясь призадуматься на запятых и точках.
- Хорошо, - скоро сказал он, - я присовокуплю это к делу, - но я не сомневаюсь, что вы подписали себе еще лишние годики.
- Как же вам хочется меня посадить, Василий Васильевич.
- Не посадить, а посадить на место, - сказал участковый, и тут же внутренне возгордился и обрадовался собственной удачливой находке в словесах. "Мы тоже не лыком шиты", - подумал он.
И тут Божив как-то хладнокровно, чисто созерцательно, в единое мгновение, когда ненадолго прикрыл глаза ладонью, увидел необычную картину. Участковый и Марина Ивановна, искаженные страхом, выглядывают из-за увесистых фасадных колонн кинотеатра на площадь Лесного поселка, а у самого кинотеатра стоит мотоцикл, объятый огнем. И Божив не успел даже разобраться, проанализировать: то ли он это захотел увидеть сейчас, то ли это видение пришло откуда-то само внезапно, и он всего лишь подсмотрел его.
Почитав объяснительную и уложив ее в толстенную папку, Дубинин распрощался с Юрием Сергеевичем. Вскоре Юра услышал страшные вопли, душераздирающее "караул!", оно ворвалось в малое фойе с улицы и зависло в кабинете. "Что за чертовщина?" - подумал Божив и поспешил выяснить в чем дело.
Когда Юра вскочил на ступеньки, то происходившее на площади поразило его: от мотора мотоцикла полыхал огонь, и уже начинал облизывать бензобак. Справа от Юры за колонной стоял участковый, слева, тоже за колонной, уборщица Марина Ивановна, видимо, она и возопила только что о помощи. Оба они, словно ожидая взрыва гранаты, которую только что бросили на площадь, в одну секунду выкрикнули в сторону директора: "Назад!", "Сейчас взорвется!" - наспех накладывая на себя изломанные кресты, причитала Марина Ивановна.
Не раздумывая ни на одно движение, ни на единое замирание на месте, Божив устремился к ящику с песком, что находился в малом фойе под лестницей, на второй этаж кинотеатра, там он набрал полное ведро песка, промелькнул мимо перепуганных за колоннами, подбежал к мотоциклу и пригорошнями стал засыпать огонь. Через пару минут огненные языки обмякли под песком и, едва просачиваясь через него, совсем угасли.
"Что же это было? - подумал Божив. - Я беззаботно увидел картину пожара, сидя в кабинете, и скоро забыл о ней, но явь повторила увиденное, напомнила о нем".
Все отражается в чувствах, увиденное без чувств напоминает о себе, если о нем забыли, дабы опять же все-таки отразиться в чувствах.
КТО?
Надежды Михайловны дома не было. Вместе со своей крохотной внучкой она ушла в гости к одной из своих многочисленных подруг.
Наташа, озадаченная пространством тишины и беззаботности, сидела в кресле в комнате свекрови и откровенно беззвучно плакала. Так уж устроен человек, у каждого найдется причина неожиданно опечалиться или порадоваться на любой момент своей жизни: все зависит от того, какая картинка его жизни вспыхнет в памяти, и даже не важно прошлое или будущее - все помнится, и то, и другое, то, откуда мы идем, - прошлое, то, куда мы идем, - будущее, и если повернуть обратно, то прошлое поменяется местами с будущим, вот мы и ходим, и живем в пространстве нашей памяти. Направление нашего движения! Будущее и прошлое разделено сущностью нашей, суть есть единое целое...
Два электрических звонка, словно два пронзительных штриха, подытожили Наташино одиночество на текущий момент, и откуда раздались они, эти два звонка, из прошлого или будущего...
Наташа вышла в прихожую открыть дверь.
На пороге стоял Божив.
- Здравствуй, Наташа, - сказал он, непосредственно улыбнувшись.
- Здравствуй... Юра, - замедленно произнесла Наташа, утирая припухшие глаза ладонями.
- К тебе можно? - робко поинтересовался Божив. - Ты одна?
- Да, заходи.
- Ты что, плакала?
- Есть немножко, но это так, навеянная печаль, до нее всегда рукой подать. Проходи сюда, в комнату Надежды Михайловны.
Юра прошел в предложенную комнату и тут же присел на краешек разобранной кровати, у него слегка подрагивали пальцы рук, и Наташа заметила, что Боживу как-то неуютно: то ли он почему-то смущался, что не замечалось ранее за ним, то ли что-то скрывал.
- Ты будешь чай или кофе? - поинтересовалась Наташа.
- Присядь, пожалуйста, рядом со мной. - И Наташа, собравшаяся было выйти на кухню, остановилась и своим задумчивым взглядом отыскала глаза Божива, которые он несколько мгновений прятал от нее, делая вид, что рассматривает свои ладони.
- Присядь... пожалуйста, - повторил Божив.
Наташа села рядом с Юрой.
- Что с тобой? Ты что-то хочешь мне сказать? - заботливо сказала она.
Пронеслось несколько мгновений, и неожиданно Юра крепко обнял ее за плечи.
- Что ты? Я не понимаю тебя, - шептала Наташа, а Юра уже многочисленными поцелуями ласкал ее шею и вскоре уловил ее губы. Лаская Наташины груди, он опрокинул ее на кровать, Наташа протестовала, но не могла сопротивляться.
