За окном тихо падали крупицы снега. Холодный зимний ветер подхватывал их и носил кругами по полю. Рыжий месяц, сонно выглядывая из-за туч, спокойно взирал на это безобразие. Это была обычная зимняя ночь, в обычной забытой богами деревне.
Свет в окнах давно погас, и лишь в одном окошке едва теплился свечной огонек. Этот огонек вяло освещал темную тесную комнатушку, кучу грязного белья в ней и спящую на ней пятнадцатилетнюю девушку. Спала девушка тяжело. Она металась во сне из стороны в сторону. Простыня и одеяло (это их я приняла за кучу) были смяты, а подушка и вовсе валялась на полу. Временами девушка начинала постанывать, и в этот момент на нее ложился маленький рыжий кот, до этого спящий на полу под кроватью, он сворачивался клубком около ее шеи и начинал громко мурлыкать. Постепенно девушка успокаивалась и начинала спокойно спать. И снилось ей…
…просторное летнее поле, на котором растут лишь одни душистые травы. Солнце в самом зените. И небо, бескрайнее синее небо. Она шла по кромке поля, собирая ромашки, выбирая лишь те, что были больше и ярче. В руках у девушки был уже солидный букет, но чем дальше она шла, тем лучше были цветы, поэтому она продолжала собирать. Увлеченная сбором цветов девушка не заметила, как резко потемнело небо, как быстро собрались тучи, как на землю упали первые капли дождя. И как понеслась к ней молния. Когда девушка оторвала взгляд от цветов, было уже поздно. А потом были лишь боль и белые цветы ромашек в воздухе…
Все это было на самом деле. Но уже прошло пять месяцев, а с тела все не сходили страшные ожоги, а с души ни как не уходил страх. Страх пошевелиться, любое движение вызывало боль, страх посмотреть в окно и увидеть там молнию, страх жить, жить с вечной болью, с вечным страхом. Болью и страхом. Лучше умереть — любимая фраза девушки. Но эта ночь и этот день еще одни в ее жизни, а за ними последуют еще сотни, тысячи дней и ночей. Это ее жизнь. Жизнь ЧЕЛОВЕКА. Но у человека всегда есть выбор, жить или умереть. Правда, не в этом случае, у нее нет выбора. Она ДОЛЖНА жить. И вот прожита еще одна ночь. С мученическим трудом удается ей проснуться. Глаза уже раскрыты, но душа еще спит. Издав очередной стон, девушка села на краю постели и посмотрела в зеркало, что висит напротив кровати. Зеркало послушно отразила всклоченную русую шевелюру, мешки под синими глазами, бледные искусанные губы. Мятая пропотевшая насквозь сизая пижама. Клочки кошачьей шерсти на гуди. И явное нежелание жить в глазах.
В комнату зашла чуть полноватая женщина. Пряди ее роскошных черных волос падали на плечи и спину, серые глаза светились любовью к дочери и в который раз были полны слез и надежды. Женщина теребила рукав своего ситцевого платья.
— Доченька, милая моя! — воскликнула женщина. Девушка с усилием повернула голову в сторону матери и устало на нее посмотрела. — Я нашла доктора! Он…он точно поможет тебе! Ну не плачь, солнышко. Посмотри на меня. — Мама подошла к больной и взяла ее за руку.
— Зачем? Зачем ты его привела? Уже семеро не смогли мне помочь. А зачем еще раз испытывать судьбу, мама? Зачем? Я и так скоро умру. — Устало прошептала девушка. В ответ на ее слова, женщина начала плакать.
— Не говори так! Не говори! Ты не умрешь. Что мы с твоим отцом без тебя делать будем? Доченька, что?
— Жить…
Девушка подняла глаза на заплаканное лицо матери. И вспомнила, как та переживала за нее, когда молния только попала. Как выхаживала, не спала ночами, сидя у кровати дочери. И как плакала, думая что она не видит. Девушка протянула матери вторую руку и прошептала.
— Мама, я спущусь к врачу.
Женщина с надеждой посмотрела на свою дочь и пошла прочь из комнаты, лишь на пороге она обернулась и произнесла
— Мы будем ждать тебя.
* * *
Я, постанывая, попыталась встать с кровати. Получилось лишь со второй попытки. Дело было ни в лени, ни в желании стать, а в чудовищной боли. За ночь все мышцы затекли и сейчас, когда я вставала, они напряглись и, ожоги с удвоенной болью, начали терзать меня. С этими ожогами все было жутко не понятно, раньше, стоило мне обжечься, как через два дня ожог, если не заживал, то уже менял цвет с ярко красного на бледно розовый. А тут! Прошло уже пять месяцев (июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, а сейчас декабрь, точно пять месяцев) как в меня ударила эта проклятая молния! А ожоги становятся все глубже и глубже. По-моему, это уже не ожоги — это просто дырки в теле!
Наконец-то встав, я стала стягивать с себя одежду. Это жутко больно!!! Рубашка цеплялась за все раны, а на руках вообще прилипла! Пришлось ее отдирать. Вы когда-нибудь пробовали приклеить ткань на кожу, а потом ее отдирать? Нет? А скотч на руку наматывали? Да! Все дети обожают так делать. А резко отрывали скотч с руки? Да? Абсолютно те же ощущения, только усиленные в сотни раз! И гораздо дольше, потому что резко тут не дернешь, приходится тихо, медленно, мучительно отрывать. Наконец-то сняв рубашку, я стала стягивать штаны, это слава Богам (в этом мире несколько богов, сколько их, точно никто не знает, но все знают, что где-то от четырех до шести) боли почти не принесло. Уф-ф-ф… Осталось надеть новую одежду. Я быстро окинула взглядом комнату и на столе увидела приготовленную для меня одежду: простенькие штаны и светло-желтая льняная рубашка. Я как могла быстро подошла к столу и взяла оттуда вещи и натянула их на себя. Прохладная ткань приятно холодила кожу и раны. Заплетать волосы я не стала, только расчесала. Взвыв от прикосновения расчески, я посмотрела еще раз в зеркало. Ха! Я-то думала, что с головой, а тут все легко. Просто перед сном я вымыла голову, а во сне волосы превратились в один большой колтун. Продолжая раздирать этот клок волос, я думала о враче «эх, был бы это настоящий лекарь, а не шарлатан, как предыдущие семь. Вот если бы он мне помог, то я бы могла уйти в столицу Пахилиэн. Что означает — ложное солнце. Город вечного счастья и спокойствия (на самом деле город не был таким уж счастливым и спокойным. В нем также, как и в других городах были преступные шайки. Но это же столица! Поэтому для простого народа, это как бы город счастья и свободы). Жить в столице, мало кто может себе это позволить. А я, я так хочу попасть в хоть чуть-чуть цивилизованный мир! Жить не в этой дурацкой деревне, а в столице или хотя бы просто в городе! Но для всего этого надо ЖИТЬ, а я… похоже скоро покину этот мир.» последнее время, меня все чаще и чаще навещали мысли о смерти. Казалось, что она уже дышит за моими плечами.
Еще раз, проведя гребнем по волосам, я посмотрела на себя внимательно в зеркало. Худая, чуть сутулая фигура не вызывала во мне ни малейшей симпатии. Ноги можно было чуть по прямее, талию чуть пополнее, чтоб не было видно хотя бы ребер, грудь по больше, нос поуже, единственное, что мне нравилось во мне — это глаза. Большие синие глаза, напоминающие зимние озера, такие же пронзительно синие, такие же глубокие, и такие же холодные. Временами лед таял, и на месте озер появлялись голубые васильки.
Наконец-то приведя себя в порядок, я подошла к двери, рывком распахнув ее, я вышла на лестницу. Крутая винтовая лестница была гордостью нашего дома. Построенная еще моим прадедом (как и весь остальной дом), отлично сохранилась, могла выдержать вес нескольких слонов, резная, из ОДНОГО ствола дерева, короче просто гордость дома.
Я шла по ступенькам и размышляла о своей судьбе. Удастся ли этому врачу меня вылечить или… я сглотнула слезы и сделала еще один шаг. Самое, наверное, удивительное, то, что за эти пять месяцев я научилась контролировать свою боль. Первое время я не могла даже просто приподнять руку, это сразу вызывало сильнейшую боль. Сейчас же я могу свободно перемещаться по дому, и даже заниматься физкультурой, боль ни куда не уходит, просто она остается внутри меня, я на нее не обращаю внимания, группирую в один ком и закапываю где-то в глубине. Но находиться вечно под контролем она не может, и по ночам она вырывается. Именно в эти ночи я не могу уснуть, и если засыпаю, то вижу кошмары, где боль преследует меня.
Однажды мне приснился очень странный сон…
…Я лежала у себя на кровати, боль огненным кольцом пожирала легкие. Я задыхалась. Надомной появилось лицо мужчины. Это был довольно симпатичный человек. Чуть миндалевидный разрез зеленых глаз. Небольшая родинка под правым глазом, волосы пепельного цвета обрамляли смуглое лицо. Лишь одно портило эту красоту — колючий лед глаз. Безжалостный, бессердечный взгляд. Губы мужчины разомкнулись и что-то произнесли. Боль в легких сначала утихла, но она была подобна охотящемуся тигру, немного замерев, тигр бросился на жертву, через секунду огонь полыхал практически везде во мне. Не выдерживая такой боли, я опускалась в забытье. Не просто теряла сознание, я умирала…
Спустившись с лестницы, я обомлела. Внизу стоял высокий красивый мужчина. Пепельные волосы падали на смуглое лицо, закрывая родинку под правым изумрудно-зеленым глазом…
