семейный ребенок… — бормотал врач.
— Кто тебе дал такое право?! — Павел не выдержал, схватил пистолет и несколько раз ударил врача. Потом резко остановился и крикнул: — Адрес, тварь!
Пошарив в ящике стола, Протасов вытащил клочок бумаги и торопливо написал.
— Что вы со мной сделаете?
— Если в тебе вера осталась… ты сам знаешь, что ты с собой сделаешь.
Убрав бумажку в карман, Павел вышел, хлопнув на прощание дверью.
* * *
На террасе большого дома сидели двое: мужчина и женщина. Оба были чем-то расстроены, а женщина еще и бледна.
— Витя, — сказала женщина, — отдай ее обратно.
Виктор Петрович грузно повернулся в кресле.
— Ты мелешь чушь. Как? Девочка удочерена официально. С документами замучаешься.
— Я так не могу. Она читает и молчит, читает и молчит.
— Мы возили ее к врачу, обследовали, помнишь? Все хорошо. Пойдет в школу — заговорит. — Витя, — упрямо повторила женщина, — верни ее обратно.
Послышались шаги. Калитку открыл мужчина в военной форме.
— Вы — Виктор Петрович?
— А по какому, собственно…
— Давайте пройдемся, вопрос деликатный.
— У меня от супруги секретов нет.
— Как хотите. — Павел пожал плечами, достал пистолет и выстрелил Виктору Петровичу в ногу. Тишину нарушили два пронзительных крика — мужской и женский.
— Слушай меня внимательно, — сказал Павел женщине. — Хочешь, чтобы у мужа хоть одна нога здоровой осталась? Собери девочку и приведи сюда.
Быстро!
Женщина, плача, убежала.
— Ты кто? — прохрипел Виктор Петрович, держась за ногу. По сапогу текли тонкие струйки крови.
— Хер в пальто! Тут такой курьез случился. Я родину защищал. И пока сидел на границе, у моей семьи отобрали очень дорогого человека. Сторожил там, а проворонил тут. Забавно, да?
Женщина вернулась, ведя за руку девочку — слишком худенькую и маленькую для восьми лет. Девочка внимательно посмотрела на военного и сказала неуверенно, будто забыла, как это вообще делается:
— Паша.
* * *
— Что же стоите на пороге! Давайте в дом.
— Мама, мы с Таей сюда не вернемся. Не дом это. Друг мне место на заводе нашел, и общага есть. Справимся.
Мама обняла сына и начала плакать.
— Сынок, прости нас!
— Приезжай к нам, когда захочешь.
P.S. Я предполагал, что будет трудно писать про детство моей бабушки. Но чтоб так… Моя бабушка никогда не рассказывала мне эту историю из своей жизни. Только после того как она ушла, мама с тетками частично рассказывали мне про этот деликатный случай в нашей семье. Я возмущался: «Не может такого быть!» На что получал ответ: «Время было такое».
У меня есть жена. Она хорошая и красивая. Иногда по выходным мы с ней ходим завтракать в кафе. Вот, например, в воскресенье, в ожидании заказа листая ленту Инстаграма, она задавала неудобные вопросы:
— Вот у Нурлана Сабурова около семисот тысяч подписчиков, а он подписан только на одного человека. Угадай, на кого?
— На Азамата Мусагалиева?
— Нет! На свою жену! Как это романтично.
Я следил за мухой на окне. Она билась о стекло. Ей было мало воздуха. Я подумал, почему у людей нет крыльев. Жена продолжила:
— А Канье Уэст тоже подписан на одного человека.
— Тоже на жену Сабурова?
— Ха-ха, на Ким Кардашьян, свою жену. А ты готов отписаться от всех? И подписаться только на меня?
Я сделал вид, что мне неожиданно пришла в голову идея гениального рассказа. Открыл в телефоне заметки и стал писать этот рассказ. Супруга развивала тему.
— Вообще пара Ким и Канье с точки зрения пиара — идеальна. У них сплошная романтика.
Как-то Ким Кардашьян предложили миллион долларов за рекламу кроссовок. Ей в хозяйстве очень нужны были эти деньги. (Да, вот так прям и сказала, в хозяйстве.) Ну а ты же знаешь, что у Канье своя линия по производству кроссовок EASYBOOT? — У меня очень умная жена. –
Канье делает паузу и говорит, что он все понимает. Деньги в хозяйстве никогда не лишние.
Мухе было душно. Она продолжала биться о стекло, делая еще длиннее отрезки для ускорения. Жена продолжала:
— И знаешь, что происходит потом?
— Нет!
— К Ким приходит курьер от Канье, с огромным букетом роз и конвертом, в котором один миллион долларов!
Я подумал, как миллион может уместиться в один конверт, но сам сказал:
— Ого!
— Представляешь, у Ким неожиданно появилось два миллиона долларов!
Мне тут же позвонили на правую ладонь, и я ушел требовать у баристы корицу. Вот такой хреновый из меня романтик.
Привет, дорогой Дедушка Мороз. Меня зовут Полина, я учусь во втором классе. Начну сразу по делу: милый дедушка, подари маме новый сотовый телефон, чтобы она мне подарила свой старый. Теперь объясню почему. Все просто — моя мама самая красивая! Ну и классная…
Как и ты! Если не хватит денег, прикладываю все мои накопления — пятьсот пятьдесят рублей.
Если подаришь спортивный костюм, то я разозлюсь и напишу президенту Дедов Морозов, он тебя оштрафует или лишит премии. Я бы на твоем месте подумала, попереживала бы.
А почему у тебя в прошлый раз были папины ботинки?
Уже почти год мы с мамой живем вдвоем. Как говорит мама: «Папе надо какое-то время пожить одному». Уже год! Нам так-то нормально вдвоем, но иногда мама смотрит в окно часами, а потом плачет. На выходных меня в съемную квартиру берет папа. Он очень добрый и хороший. Подари ему что-то мужское, например молоток. Он тоже вначале радуется, играет со мной, а потом замолкает и тоже в окно начинает смотреть и вздыхать. Чего они там увидели?!
Человека-паука, Киркорова — что?
А что самое интересное, как только я возвращаюсь к ним обратно — каждый расспрашивает, как живет другой. Алё, они что, не могут друг у друга спросить? Я, конечно, многое от себя добавляю. Например, что мама научилась летать. Невысоко, правда, десять сантиметров от пола пока, но это помогает ей меня контролировать с уборкой этой тупой. Только кофту на пол брошу — она тут как тут.
Маме я рассказываю, что папа стал бессмертным. Может ножи глотать и волосы на себе поджигать, когда нет денег на парикмахерскую. Они оба ржут, потом обнимают меня. Я, конечно, понимаю, что они сильно поссорились, не разговаривают, но не год же… Я вот максимум пару часов могу выдержать.
Дедушка Мороз, будь человеком, плиз, или кто ты там…
