- Так что будьте начеку, - продолжает комиссар. - Одаренные люди лишены сердца. У Мариетты взгляд жесткий. Она вас заарканит...
- В ваших огромных южных поместьях девушек держат в ежовых рукавицах, из них получаются прекрасные хозяйки, - отвечает агроном.
Игра решительно принимает заманчивый оборот. Сыграно уже семь партий, и ни разу счастливая карта не выпала на долю Тонио и в патроны он не вышел. И никто ни разу не выбрал его себе в помощники. Играть в "закон" только тогда интересно, когда есть не просто жертва, а жертва, так сказать, наглядно отмеченная роковым невезением, и вот тогда-то игроки затравливают ее вконец; лишь в этом случае "закон" - игра бедняков - становится столь же захватывающей, как, к примеру, псовая охота или коррида, даже, пожалуй, еще более захватывающей, коль скоро здесь травят не быка, а человека.
Тонио уже проиграл свои двести лир и еще десять сверху, но для восьмого тура трактирщик отпустил ему вино в кредит. Партия в тарок тянулась долго, и в какой-то момент даже пошла так, что мог выиграть доверенный человек дона Чезаре. А это было бы весьма досадно. Хотя вовсе не так уж обязательно роптать на судьбу, если она вдруг сделает вольт и обласкает бывшую жертву вечного невезения. Иной раз такой поворот игры приносит кое-какие пикантные неожиданности. Тут все зависит от достоинств самой жертвы. Когда после нескольких проигранных подряд партий Маттео Бриганте или Пиццаччо снова выходят в патроны и устанавливают свой закон, их еще жжет память о нанесенных им оскорблениях, и это только подогревает их природную злобу и удесятеряет их издевательские таланты; вот так и по-настоящему хороший бык, который, казалось, уже находился при последнем издыхании, вдруг переходит в атаку и бросается на человека, может ли быть зрелище прекраснее? Но к началу восьмой партии Тонио был уже слишком затюкан, и бессмысленно было ждать от него блестящей атаки; конечно, он человек скрытного нрава, но он пал духом, а человек, павший духом, не способен нанести исподтишка красивый удар; к тому же отяжелел от назойливых мыслей о деньгах, о том, у кого бы их призанять, о долге трактирщику; даже выиграй он сейчас, он не сумел бы воспользоваться своей победой и наголову разбить противника, как подобает искусному полководцу или искусному игроку в "закон". К счастью, в конце концов выиграл все-таки не он, а дон Руджеро, которого и провозгласили патроном. Мало-помалу тот втянулся в игру и назначил своим помощником Маттео Бриганте, справедливо решив, что надо брать самого злого.
Тонио поднялся с места.
- Я тебе тут остался должен сорок лир... - обратился он к трактирщику; отодвинув стул, он решительно направился к дверям, - ...так отдам в следующий раз.
- Смотрите, смывается, - крикнул Пиццаччо. - А в брюхе пусто!
- Покойной всем ночи! - проговорил Тонио.
- Тонио! - окликнул его дон Руджеро.
Тонио был уже у дверей.
- Что вам угодно? - спросил он дона Руджеро.
- Ты не имеешь права уходить, - заявил дон Руджеро.
- А ты слушай его, - обратился трактирщик к Тонио. - Он скоро адвокатом будет. Он зря не скажет.
- Не имеешь права уходить, - продолжал дон Руджеро, - потому что твой контракт еще не кончился.
Раздался одобрительный шепот. Дон Руджеро начал партию весьма и весьма изящно.
- Слушай-ка, - гнул свое дон Руджеро. - Ты доверенное лицо дона Чезаре. Предположим, ты нанимаешь ему какого-нибудь работника. Работник и ты заключаете словесный контракт. Понятно, что я имею в виду?
Тонио слушал насупившись, хмуря брови.
- В силу вашего словесного контракта, - продолжал дон Руджеро, - ты не имеешь права увольнять этого работника без предупреждения. Но и работник в свою очередь не имеет права без предупреждения бросать работу. Согласен?
- Согласен, - нерешительно протянул Тонио.
- Садясь играть в "закон", ты как бы заключил о нами словесный контракт. И следовательно, не имеешь права уходить без предупреждения.
- Нет, так дело не пойдет, - отозвался Тонио. - Покойной всем ночи.
Но на пороге замешкался.
Дон Руджеро широким жестом обвел комнату:
- Призываю вас всех в свидетели. Доверенный человек дона Чезаре подает всем вам пагубный пример - нарушает контракт без предварительного предупреждения!
- Покойной всем ночи, - повторил Тонио. Но в голосе его все еще чувствовалась нерешительность.
- Тогда я потребую с Тонио долг, - вмешался трактирщик. - Человеку, нарушающему контракт, я в кредит не отпускаю.
- Возникает новая ситуация, - провозгласил дон Руджеро.
Он стремительно поднялся, подошел к Тонио и положил ему руку на плечо.
- Если тебе не верят в кредит, надо расплачиваться, а не уходить вот так вот. Отдай сначала хозяину его сорок лир, которые ты ему задолжал.
- Да у меня денег нету, - промямлил Тонио.
- Еще одно преступление - мошенничество. А это дело подсудное.
Снова раздался одобрительный гул, кто-то даже зааплодировал. Если только студент юридического факультета захочет, он такого может наворотить, что игра в "закон" станет еще завлекательнее.
- А ведь правда, - воскликнул Австралиец. - Я сам однажды видел такое в Фодже. Какой-то парень не заплатил в ресторане за обед. Хозяин кликнул стражников, и парня арестовали.
- Ладно, я на него зла не держу, - сказал трактирщик. - Пускай пообещает досидеть до конца партии, и я снова ему в долг отпущу.
Похлопали и трактирщику. Зрители обступили Тонио. И оттеснили его к столу.
- Я же вижу, вы меня на пушку берете, - твердил он. - Что я, не вижу, что ли?..
- Поднесешь стаканчик? - тут же спросил Австралиец у помощника патрона Маттео Бриганте.
- Это смотря по обстоятельствам, - ответил Бриганте. - Послушаем сначала, как ты отвечать будешь.
- Задавай вопросы...
- Хотелось бы мне знать, почему это Тонио шуток не понимает?
- Потому что Мариетта совсем его перебаламутила.
- Ловко сказано. А теперь вот скажи, чем же Мариетта так его перебаламутила?
- Я ее как-то на днях повстречал, когда ходил к рыбакам дона Чезаре за рыбой. Под платьишком у нее ничего нет, ровно ничего. А от пота платьишко к телу прилипло. Так что все было видать: груди что твои лимоны, ягодицы что твои гранаты.
- А чего Тонио от Мариетты хочет? Вот что было бы интересно узнать!
- Девственности ее хочет, - выпалил Австралиец. - Да только не один Тонио на ее девственность зарится.
- А как по-твоему, кому же она достанется?
- Дону Чезаре, - ответил Австралиец.
- Нет, - отрезал Маттео Бриганте.
- А я тебе говорю, дону Чезаре, - стоял на своем Австралиец.
- Нет, - злобно выдохнул Бриганте.
Австралиец не сдавался. Дон Чезаре - настоящий сеньор. Никогда еще никто не слыхивал, чтобы хоть одна девственница в его доме миновала постель хозяина. И папаша его был такой же, настоящий царь-бычина. И дедушка тоже. Правда, сейчас дону Чезаре уже семьдесят два годочка стукнуло, но его подружка Эльвира, видать, не жалуется. В их семье как были смолоду быками, так до самой старости быками и остаются. Его дедушка на девятом десятке стольких еще девушек из низины перепортил.
Австралиец даже захлебывался от восторга. Выпивавшие у стойки мало-помалу окружили стол. В таверне было не продохнуть от народа. Восторги Австралийца передались слушателям. То и дело слышались возгласы: "Ну чистый бычина! Козел!" - будто мужская сила дона Чезаре была делом чести всех собравшихся.
- Плохой ответ, - заявил Маттео Бриганте. - Вина не получишь!
- Поднесешь стаканчик? - вылез в свою очередь Американец.
- Сначала скажи, кто лишит Мариетту девственности?..
- Это проще простого, - ответил Американец. - Моя оливковая плантация рядом с низиной. Мне все видно, все слышно. И потому я знаю, что задумали женщины дона Чезаре сделать с девственностью Мариетты.
- Говори, что.
- Мариетта агрономова будет.
- Врешь, - крикнул Маттео Бриганте.
С самого начала игры он почти беспрерывно выходил то в патроны, то в помощники и потому выпил лишнее. И теперь вел игру уже без прежней тонкости, что, пожалуй, не так-то плохо: наступает минута, когда именно грубая жестокость придает игре особую живость, сладостный накал. Большинство зрителей тоже хватили лишнее, смех и возгласы становились все громче.
Американец рассказал, как мать Мариетты и обе ее сестры, Мария и Эльвира, подманили агронома. Мариетта пойдет к нему в услужение... И он, конечно, не выдержит и начнет щупать лимоны и гранаты.
- А разве у Мариетты есть копытца? - спросил дон Руджеро.
Раздался оглушительный хохот. Весь город был убежден, что, раз агроном построил образцовый хлев, значит, он разделяет вкусы мужчин с низины. Недаром поселил своих дамочек в настоящий дворец.
Зрители дружно подражали козьему блеянию, у каждого была своя манера блеять. Кое-кто из шутников скреб подошвой пол, подражая козлу, готовящемуся покрыть козу. Другие, напротив, опускали голову и чертили рукой в воздухе воображаемые рога. На Тонио уже никто не обращал внимания. Мариетта - козочка что надо. Какой-то парень, упершись спиной в край стола и шевеля бедрами, изображал козла во время случки и при каждом особенно резком движении выкрикивал: "Мариетта!" Смех и блеяние не умолкали.
