Мэр (строго, потому что не одобряет этой шутки). Но он все же ударил полицейского палкой?
Мод. Н-нет. Не думаю.
Мэр. Так кто же произвел... э... необходимый толчок?
Мод. Мне кажется, что они оба ухватились за трость и она взлетела вверх.
Мэр. Подайте мне трость.
Сержант подает трость. Мэр и Чантри осматривают ее.
Как, по-вашему... какой конец нанес повреждение?
Мод. Тот, где набалдашник, сэр.
Мэр. Что вы на это скажете, постовой?
M н (автоматически выходя на два шага вперед). Я не отрицаю, что мы с обвиняемым схватились, ваша милость, но у меня такое впечатление, что меня ударили.
Чантри. Конечно, вас ударили, это видно. Но чем: тростью или кулаком? Мун (несколько растерянно). Я... я... кулаком, сэр.
Мэр. Не спешите. Можете ли вы присягнуть в этом?
Мун (с внезапной неуверенностью, которая находит в подобных обстоятельствах на самых честных людей). Нет... не то, чтоб, как говорится, голову дам на отсечение, ваша милость, но так мне тогда показалось.
Мэр. Значит, вы не можете присягнуть?
Myн. Я могу присягнуть в том, что он назвал меня идиотом и болваном; эти слова я хорошо запомнил.
Чантри (про себя). Mort aux vaches! {Смерть коровам! (франц.) - фраза, выражающая презрительное отношение к полицейским, - цитата из "Кренкебиля" Аиатоля Франса.}
Мэр. Э... достаточно, полицейский Мун. Теперь, кто еще присутствовал при этой схватке? Миссис Билдер. Вы не обязаны говорить что-либо, если вам не угодно. Это - ваше право, как жены обвиняемого.
В то время, как он говорит, открывается дверь; Харрис быстро подходит к двери, обменивается с кем-то несколькими словами и возвращается. Он
наклоняется к мэру.
Э? Подождите минутку. Миссис Билдер, вы желаете дать показания?
Миссис Билдер (встает). Нет, господин мэр. (Снова садится.)
Мэр. Прекрасно. (Харрису.) Ну, что там такое?
Харрис что-то говорит ему тихо и озабоченно. Лицо мэра вытягивается. Он наклоняется и советуется с Чантри, который неодобрительно слегка пожимает
плечами. Минутная пауза.
Заседание суда открытое. Представители прессы, если хотят, могут присутствовать.
Харрис идет к дверям, впускает молодого человека приятной наружности в очках и указывает ему на стул позади. При этом несвоевременном появлении глаза Билдера забегали было по сторонам, но затем он снова устремляет неподвижный
бычий взгляд на своих коллег. Мэр обращается к Мод.
Вы можете сесть, мисс Билдер.
Мод садится.
Мисс Атена Билдер, вы, кажется, тоже там присутствовали?
Атена (встает). Да, сэр.
Мэр. Что вы можете показать по этому делу?
Атена. Я видела все это не очень отчетливо, но мне кажется, что рассказ моей сестры соответствует истине.
Мэр. Вы считаете, что повреждение было нанесено тростью?
Атена (тихо). Да.
Мэр. Преднамеренно или нет?
Атена. О, конечно, нет.
Билдер смотрит на нее.
Мэр. Но ведь вы стояли так, что не могли все отчетливо видеть?
Атена. Да, сэр.
Мэр. Поскольку ваша сестра взяла назад обвинение, нам незачем его разбирать. Прекрасно. (Знаком предлагает ей сесть.)
Атена садится, переводит взгляд на бесстрастное лицо отца.
Ну, там был еще какой-то молодой человек. (Указывая на Херрингема.) Этот молодой человек?
Myн. Да, ваша милость.
Мэр. Ваше имя?
Гай. Гай Херрингем.
Мэр. Адрес?
Гай. Э-э... аэродром, сэр.
Mэр. Я имею в виду ваш домашний адрес.
Короткая напряженная пауза.
Гай (с усилием). В настоящую минуту у меня его нет, сэр. Я только что съехал с квартиры, а другую еще не нашел.
Мэр. Гм! Аэродром! А как вы очутились на месте происшествия?
Гай. Я... э...
Билдер бросает взгляд на Херрингема.
Мисс Атена Билдер в настоящее время работает в мастерской моей сестры. Я как раз... случайно зашел туда.
Мэр. Вы действительно появились во время схватки, как утверждает полицейский?
Гай. Да, сэр.
Мэр. Он позвал вас на помощь?
Гай. Д-да. Нет, сэр. Не он, а мисс Мод Билдер.
Мэр. Что вы скажете по поводу последнего удара?
Гай (слегка вздернув голову). О, это я видел ясно.
Мэр. Итак, мы вас слушаем.
Гай. Полицейский сильно ударил по трости снизу, она взлетела и стукнула его по глазу.
Мэр (негромко хмыкнув). Вы в этом уверены?
Гай. Совершенно уверен, сэр.
Мэр. Были ли при этом произнесены какие-нибудь ругательства?
Гай. Самые обычные, сэр. "Черт возьми" и тому подобное.
Мэр. Вы считаете это обычным?
Гай. Но ведь он... судья, сэр.
Мэр на этот раз хмыкает громче. Чантри улыбается. Наступает молчание. Затем
мэр наклоняется к Чантри и о чем-то советуется с ним.
Чантри. Обратили ли вы внимание на какую-нибудь особую грубость, помимо сопротивления аресту?
Гай. Нет, сэр.
Мэр (жестом отпуская его). Прекрасно. Таковы, видимо, обстоятельства дела. Обвиняемый Джон Билдер... что вы можете сказать по этому делу?
Билдер (совершенно новым для него голосом). Что я скажу? Как он смел прикасаться ко мне, к судье? Я стукнул свою дочь раза два тростью, в частном доме, за то, что она мешала мне увести домой жену...
Мэр. Это обвинение снято, и мы не станем входить в подробности. Что вы имеете сказать о вашем сопротивлении полицейскому?
Билдер (глухо). Ничего, черт бы вас побрал!
Mэр (в замешательстве). Я... я вас не расслышал.
Чантри. Ничего... Он сказал: ничего, господин, мэр.
Мэр (откашлялся). Следовательно, насколько я понимаю, вы не желаете дать никаких объяснений?
Билдер. Я считаю, что со мной обходятся возмутительно, и отказываюсь отвечать на дальнейшие вопросы.
Мэр (сухо). Прекрасно. Мисс Мод Билдер.
Мод встает.
Когда вы говорили, что обвиняемый был ослеплен гневом, что, собственно, имели вы в виду?
Mод. Я хотела сказать, что отец был очень сердит и не понимал, что делает.
Чантри. Скажем, например, так же сердит, как... э... сейчас?
Mод (с легкой улыбкой). О, гораздо сильнее!
Ральф Билдер встает.
Ральф. Разрешите мне дать показания, господин мэр.
Мэр. Вы собираетесь говорить на основании собственных наблюдений, мистер Билдер?
Ральф. О душевном состоянии моего брата... Да, господин мэр, вчера он был, несомненно, очень возбужден; некоторые обстоятельства - семейные и другие...
Мэр. Вы хотите сказать, что он, если можно так выразиться, был вне себя?
Ральф. Вот именно, сэр.
Мэр. Вы видели вашего брата перед этим?
Ральф. Я видел его незадолго до этого прискорбного случая.
Мэр кивает и делает Ральфу и Мод знак сесть; затем наклоняется и тихо совещается с Чантри. Все остальные сидят или стоят с таким выражением, словно каждый из них находится один в комнате, за исключением репортера, который быстро пишет и при этом довольно явно набрасывает портрет Билдера.
Мэр. Мисс Атена Билдер.
Атена встает.
Этот молодой человек, мистер Херрингем, насколько я понимаю, - друг вашей семьи?
Снова напряженная пауза.
Атена. Н-нет, господин мэр, он не является другом ни моего отца, ни моей матери.
Чантри. Ваш знакомый?
Атена. Да.
Мэр. Прекрасно. (Откашливается). Поскольку обвиняемый, как мы полагаем, совершенно напрасно отказывается дать какие-либо разъяснения, суду придется опираться на свидетельские показания. Существуют некоторые разногласия относительно удара, который был, несомненно, получен полицейским. В связи с этим мы склонны опереться на показание мистера...
Харрис подсказывает.
...мистера Херрингема как человека, наименее заинтересованного лично в данном деле и поэтому наиболее беспристрастного свидетеля. Его показание сводится к тому, что удар был нанесен случайно. Нет сомнения, однако, что обвиняемый употреблял некорректные выражения и оказал сопротивление полицейскому, исполнявшему свои обязанности. Свидетели указывали, что обвиняемый был в возбужденном состоянии, и, возможно, - я не говорю, что это служит ему оправданием, - но возможно, он предполагал, что его звание судьи делает его... э...
Чантри (подсказывает ему). Женою Цезаря.
Мэр. Э? Мы полагаем - принимая во внимание все обстоятельства и тот факт, что он провел ночь в тюремной камере, - полагаем справедливым... э... отпустить его, но сделав ему предупреждение.
Билдер (себе под нос). Предупреждение, черт вас дери! (Выходит из комнаты.)
Репортер хватает блокнот и бежит за ним. Билдеры встают и толпятся у двери,
а затем их, вместе с Херрингемом, выпускает из комнаты Xаррис.
Мэр (вынув большой платок и вытирая лоб). Ф-фу! Однако!
Чантри. Как вам нравятся эти новые полицейские, мэр? А Билдеру, видимо, придется уйти в отставку: Черт бы побрал этих газетчиков, все они пронюхают! Великие бессеребренники! Опять нам достанется! (Вдруг расхохотался.) "Ладно, будет болтать!" - говорю я, насколько мне помнится! Ха-ха-ха! Сегодня мне не удастся подстрелить ни одного фазана! Бедняга Билдер! Для него это не шутка. Вы хорошо провели дело, мэр, хорошо провели. Британское правосудие в надежных руках. Но, конечно, это он подбил парню глаз, который тот "предъявил в качестве вещественного доказательства"! Ох, не могу! Вот это лучше всего!
