Черные Капоры. Аллилуйя!
Джексон обходит людей с кружкой. Но в нее ничего не кладут.
Аллилуйя!
Иоанна.
Можно бы при этакой стуже и не усиливать
Озлобления, да еще и выступать с речами.
Ей-же-ей, сейчас я вряд ли способна выслушивать
Слова, которые мне были когда-то милы и
приятны.
Хоть бы голос совести им сказал: здесь снег и
ветер
Уж лучше молчите!
Работница. Оставьте их в покое. Они же обязаны это делать, если хотят получить у себя там чуть-чуть пищи и тепла. Хотелось бы и мне к ним.
Вдова Лаккернидла. Как хорошо они пели!
Глумб. Хорошо и кратко.
Вдова Лаккернидла. Все-таки они хорошие люди.
Работница. Почему, однако, они с нами не беседуют и не обращают в свою веру?
Глумб (делая жест отсчитывания денег). А вы можете подогреть их котелок, госпожа Суингурн?
Работница. Музыка очень красива, но я думала, что нам, быть может, дадут тарелку супа; раз с ними был котелок.
Рабочий (удивляется ей). Ну-у! Так-таки и думала?
Вдова Лаккернидла. Я тоже предпочла бы, чтоб дело делалось. Слов я наслушалась довольно. Если бы кое-кто помогал вовремя, я бы знала, где нынче переночевать.
Иоанна. Неужели нет здесь людей, которые бы что-нибудь предприняли?
Рабочий. Есть такие. Коммунисты.
Иоанна. Это не те, что зовут к преступлениям?
Рабочий. Нет.
Молчание.
Иоанна. Где эти люди?
Глумб. Спросите вон ее, она знает.
Иоанна (вдове Лаккернидла). Откуда вы это знаете?
Вдова Лаккернидла. А вот когда я еще не полагалась на таких, как вы, я частенько ходила к ним из-за мужа.
4
Мясная биржа.
Mясозаводчики.
Покупаем скот! Молодой скот!
Откормленный скот! Телят! Быков! Свиней!
Кто хочет предложить скот?
Скотоводы.
Нет ничего!
Все, что могло быть продано,
Мы продали.
Мясозаводчики.
Как - ничего? Вокзалы
Забиты скотом!
Скотоводы. Проданным.
Mясозаводчики. Кому?
Появляется Маулер. Мясозаводчики атакуют его.
Ни одного быка во всем Чикаго!
Дай нам отсрочку, Маулер.
Маулер.
Нет. Все по-старому. С вас - ваше мясо.
(Подходит к Слифту.)
Выкачивай их всех до дна!
Один из скотоводов. Восемьсот кентуккийских быков по четыреста.
Мясо заводчики. Ни в коем случае! Вы спятили? Четыреста!
Слифт. Беру. Четыреста.
Скотоводы. Восемьсот быков Салливану Слифту по четыреста.
Мясозаводчики.
Мы говорили - это Маулер. Он!
Корявый пес! С нас требует консервы.
И закупает скот, и вынуждает
Брать мясо для консервов у него!
Мясник поганый! Режь нас! Режь нас! Режь!
Маулер. Кто сам бугай, пускай не удивляется, что при виде его аппетит растет!
Грэхем (подступает к Маулеру). Убью! Смерть Маулеру!
Маулер.
Так-с, Грэхем. А теперь давай свои жестянки,
Хотя б собой самим тебе пришлось набить их.
Я научу мясоторговле вас,
Эх вы, коммерсанты! Впредь за каждое копыто,
За каждого телка отсюда и до Иллинойса
Придется мне платить, и хо-ро-шо платить!
Итак, вам не угодно ль для начала
Пятьсот быков по пятьдесят шесть?
Молчание.
Отлично. Раз так ничтожен спрос
И никому скота не надо, я запрошу
По шестьдесят! И не забудьте сдать консервы!
5
Другая часть скотобоен. На плакатах написано: "Крепите солидарность с товарищами, уволенными со скотобоен! Поддерживайте всеобщую забастовку!" Перед сараем два человека из Центрального комитета рабочих профсоюзов. Они говорят с группой рабочих.
Подходит Иоанна.
Иоанна. Это люди, которые руководят борьбой безработных? Предлагаю свои услуги. Я умею произносить речи на открытом воздухе и в залах, даже больших. Я не боюсь трудностей и, по-моему, могу хорошо разъяснять всякое хорошее начинание. Видите ли, я считаю, что нужно немедля что-то сделать. У меня есть и конкретные предложения.
Первый вожак. Слушайте все! До сих пор мясные феодалы не проявляют ни малейшей охоты открыть свои заводы. Сначала могло показаться, будто эксплуататор Пирпонт Маулер форсирует возобновление работы на заводах, требуя запроданные ему мясозаводчиками громадные партии консервов. Потом выяснилось, что нужное им для консервов мясо скуплено Маулером, а он и не думает его выпускать из рук. Теперь мы знаем, что если дать им волю, то нам, рабочим, никогда не вернуться на заводы и бойни в прежнем количестве и за прежнюю плату. Ясно - при такой ситуации только силой можем мы чего-нибудь добиться. Муниципальные предприятия обещали нам не позже чем послезавтра начать всеобщую стачку. Об этом надо оповестить все утолки скотобоен, иначе грозит опасность, что люди, сбитые с толку какими-нибудь слухами, покинут скотобойни, а значит, им потом придется принять условия заводчиков. В этих письмах написано, что газовые заводы, электростанции и водопроводная сеть готовы помочь нам всеобщей забастовкой. Их надо передать уполномоченным, которые к десяти часам вечера в разных пунктах скотобоен будут ждать нашего условленного знака. Засунь письмо под куртку, Джек, и жди уполномоченных у столовки мамаши Шмиттен.
Один из рабочих берет письмо и уходит.
Второй рабочий. Дай мне письмо для грэхемских заводов. Я там свой человек.
Первый вожак. Двадцать шестая улица. Угол Мичиган-парка.
Рабочий берет письмо и уходит.
Тринадцатая улица, возле Вестингауза. (Иоанне.) А ты кто такая?
Иоанна. Я уволена с должности, которую занимала.
Первый вожак. Что это была за должность?
Иоанна. Я продавала газеты.
Первый вожак. На кого ты работала?
Иоанна. Я - газетчица.
Один из рабочих. Может быть, это шпионка?
Первый вожак. Нет, я ее знаю, она из Армии Спасения. И полиции она известна. Никто не заподозрит, что она для нас работает. Это очень удачно потому, что туда, где соберутся товарищи с заводов Крайдля, уже нагнали полицию. У нас нет никого, кто мог бы пройти так незаметно, как она.
Второй вожак. Кто тебе поручится, что она сделает с письмом, которое мы ей доверим?
Первый вожак. Никто.
(Иоанне.)
Невод, у которого одна ячейка
Разорвана, не годится весь.
В этом месте сквозь невод уходит вся рыба,
Невода будто и нет.
Так окажутся ни к чему
И все остальные ячейки.
Иоанна. На сорок четвертой улице я газеты продавала. Я не шпионка. Я всей душой за ваше дело.
Второй вожак. За наше дело! А разве оно не твое?
Иоанна. Противоречит же интересам человечества то, что заводчики попросту выкидывают столько людей на улицу. Ведь этак выходит, будто нищета бедняков выгодна богатым. Этак ведь, пожалуй, сама бедность - дело их рук.
Оглушительный смех рабочих.
Ведь это бесчеловечно!! Я думаю и о таких, как Маулер.
Новый взрыв хохота.
Чего вы смеетесь? Я нахожу неправильным ваше злорадство и то, что вы без всяких оснований готовы верить, будто подобные Маулеру уже не люди.
Второй вожак. Вовсе не без оснований. Ну, этой можешь спокойно передать письмо. (Вдове Лаккернидла.) Вы ее знаете?
Вдова Лаккернидла кивает.
Она ведь честная?
Вдова Лаккернидла. Честная-то она честная.
Первый вожак (передает Иоанне письмо). Иди к пятому складу грэхемских заводов. Когда ты увидишь трех озирающихся рабочих - они туда явятся, спроси, не с крайдлевских ли они заводов. Письмо для них.
6
Мясная биржа.
Мелкие спекулянты.
Бумаги падают. Бойни в беде!
Что ожидает нас, держателей акций?
Мельчайших вкладчиков, последнее отдавших,
И без того ослабший миттельштанд.
Мясозаводчики. Берем две тысячи быков по семьдесят.
Слифт (Маулеру, стоящему у колонны). Гони их вверх!
Маулер.
Я вижу, вы нарушили его
Контракт, который с вами заключил я,
Чтоб людям дать работу. А теперь
Я слышу - люди ждут у замолчавших боен.
Теперь раскаетесь! Теперь - сюда консервы,
Что я у вас купил!
Грэхем.
А что нам было делать, если мясо
Исчезло с рынка все?
Пятьсот быков по семьдесят пять!
Мелкие спекулянты.
Кровопийцы! Покупайте!
Нет, не берут! Они предпочитают
Лишиться боен.
Маулер.
Слифт, довольно взвинчивать.
Они уже не в силах.
Пусть истекают кровью, но нельзя
Их насмерть убивать. Их гибель
И наш конец.
Слифт.
У них еще хватает. Гони выше!
Пятьсот быков по семьдесят семь.
Мелкие спекулянты.
Семьдесят семь! Вы слышите?
Зачем
По семьдесят пять не покупали? Цену
Ловите же! Она ползет все выше.
Mясозаводчики. Мы получаем от Маулера пятьдесят за консервы и не можем платить ему по восемьдесят за скот.
Маулер (обращаясь к стоявшим поблизости). Где люди, которых я послал на скотобойню?
Один из толпы. Вон один из них.
Маулер. А ну, шевели языком!
Первый сыщик (докладывает). Их множество, сударь, они необозримы. Кликни Иоанну - отзовется, пожалуй, десять, а то и сто. Безликая, безыменная толпа сидит и ждет... Кроме того, одинокие выкрики не слышны, и слишком много народу бегает кругом, разыскивая потерявшихся домочадцев. В районе, где работают профсоюзы, серьезные волнения.
