К осени 1877 года все содержимое старого кабинета было размещено в новом. Нашлось место для кушетки, на которую можно было прилечь, появилось глубокое кожаное кресло, длинный широкий стол, на котором лежали рукописи, книги, статьи, письма, бумага, чернильница с ручками. Его стул, как всегда, стоял в углу у большого окна с широким подоконником, на нем - книги и журналы. Он попросил местного плотника приделать к ножкам стула колесики, чтобы разъезжать в нем по всему кабинету.
Однако переезд в новый кабинет не решил проблемы; полгода спустя новый кабинет стал таким же тесным. Увидев, как полки набиты книгами, Эмма сказала:
- Да, природа не любит пустоты.
Как-то Чарлз, одетый в свой длинный плащ, бродил один по окрестным полям. Задумавшись, остановился и долго стоял, не шелохнувшись, так что белки решили, это дерево, и запрыгали по его ногам и спине. Жесткошерстный
фокстерьер Полли, которого Генриетта, переезжая в Лондон, оставила в Даун-Хаусе, чуть не лишился от такой наглости собачьих чувств. Он знал, что Чарлз - большой пес. К нему очень хорошо прыгать на колени, когда можно, конечно, и дремать на них.
Чарлз был находкой для карикатуристов. Журналы "Лондон-скетч-бук", "Панч", "Хорнет" то и дело помещали на него карикатуры скорее веселые, чем злые. Его голова, лицо, длинная белая борода изображались очень похоже, тело же было обезьянье, волосатое, а на ногах когти.
Старший сын Уильям объявил о своей помолвке с американкой Сарой Седжвик.
- Я очень, очень этому рад, - сказал Чарлз. - Уильяму тридцать восемь лет, и я уж думал, что он останется холостяком.
Уильям, живший в Саутгемптоне, упал с лошади. Доктор Эндрю Кларк высказал предположение о возможном сотрясении мозга. Горас, которому было уже двадцать шесть лет, ухаживал за братом и исполнял роль секретаря, отвечая на деловые письма. Почти одновременно Ленард, строивший форты для Британской империи, упал на теннисном корте и так сильно расшиб коленку, что несколько дней пролежал в постели. За Ленардом ухаживала Элизабет. В Лондоне заболел Личфилд, Генриетта ухаживала за своим мужем так же заботливо и преданно, как мать за отцом. Эмма хвалила Генриетту.
- Ничто так не сближает, как болезни, - сказала она. Но самое большое переживание выпало на долю Эммы.
Многие годы у нее были самые лучшие отношения с местным священником. Вместе с преподобным мистером Инне-сом они занимались всевозможными приходскими делами, местной школой, помогали беднякам; с преподобным Генри Пауэлом, сменившим мистера Иннеса, она тоже ладила. Но с последним священником - преподобным Джорджем Финденом она никак не могла найти общего языка. Он был тори и выступал против всего, что всегда отстаивали Веджвуды и Дарвины. На все приходские дела в Дауне у них с Финденом были противоположные точки зрения. Они так ссорились на местных собраниях, что Эмма перестала их посещать. И вот на днях преподобный Фин-ден совершил вопиющую бестактность. Читая в воскресенье утреннюю проповедь, он позволил себе напасть на Дарвина и его сочинения в присутствии Эммы и Элизабет.
Услыхав слова священника, обе женщины поднялись со своей фамильной скамьи и удалились из церкви. Эмма всю дорогу домой не находила слов от возмущения. Распахнув дверь в новый кабинет мужа, она воскликнула:
- Нет, он непроходимый болван! Ноги моей больше не будет в даунской церкви. В то воскресенье я пойду за две мили в Кестон и помолюсь в кестонской церкви.
Разобравшись, в чем дело, Чарлз сказал:
- Я провожу тебя. Ну а как же быть зимой? В дождь и грязь туда трудно добираться. Ты ведь не захочешь, чтобы наш кучер возил нас и в воскресные дни?
Эмма опять возмутилась:
- Если я не могу в воскресенье пройти в непогоду две мили, то какая же я добрая христианка!
Чарлз обнял жену.
- Ты не только добрая христианка, - сказал он, утешая ее, - ты святая мученица. Я так и вижу тебя на арене Колизея в Риме, ты отгоняешь нападающих на тебя львов и кричишь императору, что он подлый язычник.
Немного успокоившись, Эмма поцеловала его в щеку и сказала:
- Ну почему именно нам из всей Англии достался этот ханжа?
Чарлз усмехнулся. Его жена Эмма была такой же рьяной христианкой, как и преподобный Финден; и вот она сражается с ним в защиту своего мужа-вероотступника.
Эмма так никогда и не примирилась с тем, что муж ее не был возведен в рыцарское достоинство. Кембриджский университет объявил, что Дарвину присуждена степень доктора юридических наук, высшая ученая степень, которую университет мог присвоить. Церемония вручения диплома состоялась 17 ноября в Сенатском зале университета (степень магистра университет присвоил Чарлзу сорок лет назад). Чарлз согласился поехать на церемонию.
Семейство остановилось в гостинице "Бул". На другой день Эмма, Элизабет, Ленард и Горас вошли в сенат через боковую дверь. Зал сената представлял собой удивительное зрелище. Галереи по обеим сторонам были переполнены, в партере яблоку негде было упасть, студенты стояли на подоконниках, висели на статуях.
Время от времени там и здесь слышался смех... Когда вошел Дарвин в красной мантии, шум поднялся невообразимый. Дарвин улыбнулся и стал ждать появления вице-канцлера. Вдруг откуда-то сверху на веревках, идущих от галереи, спустилась навстречу Дарвину большая игрушечная обезьяна. Веселье поднялось неописуемое - кембриджские студенты радовались шутке, которую они приготовили для Дарвина.
Наконец появился вице-канцлер в красной мантии, отороченной белым мехом; начались поклоны и рукопожатия, затем Чарлза проводили по проходу между рядами два жезлоносца. Оратор на трибуне прочитал скучнейшую речь на латыни, студенты, согласно традиции, прерывали его одобрительными возгласами. Затем Дарвин с сопровождающими лицами подошел к вице-канцлеру. Против правил, он не встал на колени. Наконец церемония была окончена, все подходили к Дарвину и пожимали ему РУКУ
В честь Дарвина было устроено много обедов и встреч. Чарлз побывал в своих старых комнатах, где он жил, учась в колледже, - отдал дань сентиментальным воспоминаниям. Показал детям цветущий Ботанический сад, который заложил Джон Генсло, прогулялся по городу с дипломом доктора в кармане своей шелковой мантии.
В тот же вечер Томас Гексли произнес речь, посвященную Дарвину, в Кембриджском философском обществе. "Замкнулся круг", - подумалось Дарвину. Это было то самое общество, которое в 1835 году опубликовало отрывки из его писем Джону Генсло, написанных на борту корабля "Бигль", с комментариями Адама Седжвика.
Сэр Джозеф Гукер удивил всех: его молодая жена родила ему сына. Томас Гексли не удивил никого, обрушив на мир целую лавину лекций, монографий и книг, и в конце концов тоже, как и Дарвин, получил степень доктора юридических наук.
Этой зимой Чарлз с Френсисом месяц работали в новом кабинете, стараясь доказать, что спячка растений нужна для того, чтобы листья меньше страдали от радиации. Весной он поехал в Лондон повидать доктора Эндрю Кларка по поводу частых головокружений. Доктор Кларк посадил его на сухую диету и отказался от гонорара. Не взял он денег и посетив Чарлза в Даун-Хаусе, чем поставил Чарлза в затруднительное положение: неудобно было приглашать врача, который не берет платы.
Уильям продолжал заниматься общественной помощью беднякам в Саутгемптоне; при его активном участии была организована профессиональная школа, где преподавались такие разные предметы, как живопись и химия. Когда он приехал в Даун-Хаус повидать родителей, Чарлз сказал сыну:
- Не попробуешь ли ты уговорить доктора Кларка брать хотя бы символический гонорар? Так мне будет легче.
Уильям попробовал. Доктор Кларк даже рассердился.
- Даун-Хаус - это Мекка для всего ученого мира. Так вы полагаете, что за привилегию посещать Мекку я должен получать деньги?
Годовалый сын Френсиса Бернард, веселый живой мальчик с ясными глазами, радовал всю семью. И все-таки Эмма требовала, чтобы Чарлз почаще устраивал себе каникулы. Побывали в прелестном озерном крае в Камбрии, где бродили по крутым, обрывистым скалам. Чарлз, даже жалуясь, говорил с восторгом об этом красивейшем месте Англии.
Он написал Алфреду Уоллесу: "Чувствую себя сносно, хотя все время такое ощущение, что не живу, а умираю. Тем не менее продолжаю исследовать психологию растений; я знаю, что сразу же умру, если перестану работать..."
Алфреда Уоллеса постоянно преследовало безденежье. Его единственным источником дохода, на который он кормил все растущую семью, были книги и статьи для журналов, за которые очень мало платили. Он понимал, особенно после того как женился, что ему необходимо найти постоянную работу. Он уже обращался в Королевское геологическое общество с просьбой дать ему оплачиваемую должность помощника секретаря. Но на эту должность назначили его друга и товарища по путешествиям Генри Бейтса. Он просил место директора музея в Бетнал Грин и управляющего в Энтинг-форест. Всюду ему было отказано, эта третья неудача совсем выбила его из колеи; он не видел будущего для своей семьи. Чарлз поехал в Лондон и пригласил друзей на обед в дом дяди Эразма.
