Ему представлялось, будто он знает и самый дом не хуже чем его жильцов со всеми их делами. Он никогда не бывал в доме, не заходил даже во двор хотя бы на длину толстой черной водопроводной трубы, которая тянулась от кухонной двери по сырым каменным плитам и больше походила на прочно присосавшуюся к дому пиявку. Но это не мешало Веггу расположить все в доме по собственному плану. Дом был большой, грязный, со множеством мутных боковых окон и пустующих надворных построек, и Вегг немало ломал голову, придумывая, чем объяснить каждую деталь его внешности. Однако он отлично справился с этой задачей н пришел к убеждению, что знает дом как свои пять пальцев, так что не заблудится в нем даже с закрытыми глазами, - от наглухо заколоченных мансард под высокой кровлей, до двух чугунных гасильников перед парадной дверью, которые словно приглашали весело настроенных гостей сначала угасить в себе все живое, а потом уже войти.
Положительно, ларек Сайласа Вегга был самым неприглядным из всех лондонских ларьков, торгующих пустяками. При виде яблок лицо у покупателя сводило судорогой, при виде апельсинов начинались колики в желудке, при виде орехов ломило зубы. Вегг всегда держал на прилавке малопривлекательную кучку этого товара, прикрытую деревянной меркой, которая не имела видимой внутренности и которой полагалось вмещать товара на пенни, в количестве, установленном Великой Хартией вольностей. От восточного ли ветра или от иной причины, - угол был восточный, - и ларек, и товар, и сам продавец казались высохшими, словно пустыня Сахара. Вегг был человек угловатый, жесткий, с лицом словно вырубленным из очень твердого дерева и столь же выразительным, как трещотка ночного сторожа. Когда он смеялся, что-то дергалось у него в лице, и трещотка приходила в действие. Сказать по правде, это был до такой степени деревянный человек, что деревянная нога выросла у него как бы сама собою, и наблюдателю, не лишенному фантазии, могло прийти в голову, что еще полгода - и обе ноги у Вегга станут деревянными, если за это время ничто не воспрепятствует естественному развитию его организма.
Мистер Вегг был наблюдательный человек, или, как он сам выражался, "глаз у него был довольно-таки примечательный". Сидя на стуле, прислоненном к фонарному столбу, он ежедневно раскланивался с постоянными прохожими и немало кичился соответственными оттенками своих поклонов. Так, пастора он встречал поклоном, составленным из мирской почтительности с самым легким намеком на благоговейные размышления в храме божием; доктору кланялся дружески, как человеку близко знакомому с состоянием его организма, что со всем уважением и подтверждал поклон; перед знатными господами он рад был пресмыкаться, а для дядюшки Паркера, который служил в армии (по крайней мере так решил Вегг), он по-военному прикладывал руку к шляпе, чего застегнутый на все пуговицы краснолицый старик с сердитыми глазами, по-видимому, не желал замечать.
Один только предмет из всех товаров Вегга не был жестким - это имбирный пряник. Однажды днем, продав какому-то несчастному мальчику размокшую пряничную лошадку (едва ли годную для употребления) и липкую птичью клетку, стоявшую на прилавке, он достал из-под стула жестянку, чтобы заменить эти ужасающие образцы своего товара, и уже собирался снять с нее крышку, как вдруг остановился и сказал про себя: "Ага! Опять ты здесь!"
Эти слова относились к коренастому, сутуловатому и кривобокому старичку с креповой нашивкой на рукаве, с толстой тростью и в сюртуке горохового цвета, который, смешно подпрыгивая, словно иноходью подбегал к углу. На нем были башмаки на толстой подошве, толстые кожаные гетры и толстые перчатки, как у садовника. И по костюму и по сложению он смахивал на носорога - и вся кожа у него была в складках - складки на щеках, на лбу, на веках, около рта, на ушах; зато из-под кустистых бровей и широкополой шляпы смотрели очень живые, зоркие и детски любопытные серые глаза. В общем, какой-то чудак с виду.
- Опять ты здесь, - повторил мистер Вегг в раздумье. - А кто же ты такой будешь? Живешь процентами с капитала или еще чем-нибудь? Недавно поселился в наших местах или же зашел из другого околотка? Да еще есть ли у тебя средства, стоит ли гнуть спину и тратить на тебя поклон? Так и быть, рискну! Не пожалею поклона!
И мистер Вегг поклонился, поставив жестянку на место и выложив новую пряничную приманку для других доверчивых мальчиков. Его поклон был замечен.
- Доброго утра, сэр! Здравствуйте, здравствуйте! ("Зовет меня "сэр", - подумал про себя мистер Вегг. - Нет, куда он годится. Пропал мой поклон!")
- Здравствуйте, здравствуйте, доброго утра! ("Видать, довольно-таки общительный старикашка", - так же про себя подумал мистер Вегг.)
- Доброго утра и вам, сэр!
- Вы разве помните меня? - задорно, хотя и очень добродушно, спросил его новый знакомый, с разбега останавливаясь перед ларьком.
- Я видел, сэр, как вы несколько раз прошли мимо нашего дома на прошлой неделе.
- Нашего дома? - повторил старик. - То есть, вот этого?
- Да, вот этого самого, - подтвердил мистер Вегг, кивнув головой, когда старик указал на угловой дом толстым пальцем в перчатке.
- Вот как! А сколько же вам платят? - настойчиво и с любопытством расспрашивал старичок, перекидывая свою узловатую палку на левую руку, словно грудного младенца.
- Для нашего дома я работаю сдельно, - сухо и сдержанно отвечал Сайлас, - пока что мне еще не положили определенного жалованья.
- Вот как! Пока что не положили определенного жалованья? Да! Пока что не положили определенного жалованья. Вот как! Всего хорошего, всего хорошего! Прощайте!
"Сдается, будто у старикашки не все дома", - вопреки прежнему благоприятному мнению подумал Сайлас, глядя, как старик удаляется иноходью. Но не прошло и минуты, как он опять был тут как тут с вопросом:
- А откуда у вас деревянная нога?
Мистер Вегг ответил довольно сухо, так как вопрос касался личности:
- Несчастный случай.
- Ну, и каково вам теперь?
- Что ж! Она у меня не зябнет, - буркнул в ответ мистер Вегг, выведенный из себя странностью вопроса.
- Она у него не зябнет, - сообщил старик своей узловатой палке, крепче прижимая ее к боку, - она у него - Ха-ха-ха! - не зябнет! Слыхали когда-нибудь фамилию Боффин?
- Нет, - отвечал мистер Вегг, которого бесил этот допрос. - Никогда не слыхал фамилию Боффин.
- Нравится она вам?
- Н-нет, - возразил мистер Вегг, закипая от бешенства, - не могу сказать, чтобы нравилась.
- Почему же она вам не нравится?
- Не знаю почему, - ответил мистер Вегг, приходя уже в совершенную ярость, - не нравится - вот и все!
- Ну, так я вам сейчас скажу одно словечко, и вы об этом пожалеете, улыбаясь, сказал незнакомец. - Это моя фамилия Боффин.
- Ничего не могу поделать, - отрезал мистер Вегг таким тоном, в котором подразумевалось обидное добавление: - "А если б и мог, так не стал бы".
- Ну, попробуем еще разок, - сказал мистер Боффин, все так же улыбаясь. - Нравится вам имя Никодимус? Подумайте-ка хорошенько. Ник, или Нодди.
- Нет, сэр, - возразил мистер Вегг, садясь на свой стул с видом кроткой покорности судьбе, сочетающейся с меланхолической прямотой, - мне бы не хотелось, чтобы меня называли этим именем люди, которых я уважаю; но, может быть, не у всех имеются такого рода возражения. А почему - не знаю, прибавил Вегг, предвидя новый вопрос.
- Нодди Боффин, - повторил старик. - Нодди. Это мое имя. Нодди - или Ник - Боффин. А вас как зовут?
- Сайлас Вегг. Не знаю, почему Сайлас, и не знаю, почему Вегг, ответил мистер Вегг, по-прежнему осторожно.
- Ну, Вегг, - сказал мистер Боффин, еще крепче прижимая к себе свою палку, - я хочу сделать вам одно предложение. Помните, когда вы меня в первый раз увидели?
Деревянная нога посмотрел на него задумчивым взглядом, несколько смягчившимся в предвидении возможной поживы.
- Позвольте подумать. Я не вполне уверен, хотя вообще глаз у меня довольно-таки примечательный. Не в понедельник ли утром? - еще тогда мясник приходил в наш дом насчет заказа и купил у меня один романс, - мне еще пришлось напеть ему мотив, потому что он не знал, как это поется.
- Правильно, Вегг, правильно! Только он купил не один романс.
- Да, верно, сэр, он купил несколько штук и, не желая тратить деньги на всякую дрянь, советовался со мной насчет выбора, - мы вместе с ним просмотрели всю коллекцию. Да, да, верно! Вот так он стоял, а вот так я стоял, а вот тут вы, мистер Боффин, на том самом месте, где теперь стоите, и с той же самой палкой в той же самой руке, и вот точно так же спиной к нам. Да, да, верно! - прибавил мистер Вегг, заглядывая за спину мистера Боффина, чтобы увидеть его сзади и проверить это последнее, поистине необычайное совпадение, что спина "та самая".
- Как по-вашему, что я тогда делал, Вегг?
- Я бы сказал, сэр, что вы, может быть, разглядывали улицу?
- Нет, Вегг. Я подслушивал.
- В самом деле, сэр? - с сомнением спросил мистер Вегг.
