Странное чувство возникало у всех этих доброжелательных друзей, когда они вдруг начинали понимать, что именно здесь, на маленькой Перри-лейн с ее деревянными домиками, среди жимолости и стрекоз, сучьев, листьев и тысяч крошечных пятачков, куда заглядывает солнце, в то время как доброжелательные зануды, выйдя из Стэнфордского эвкалиптового тоннеля, бредут, не отклоняясь от курса, через площадку для гольфа, - именно здесь сознание подвергается такому поразительному эксперименту, да еще и доведенному до таких пределов, о каких ни они, ни кто-либо другой никогда прежде не слыхали.
ПАЛО-АЛЬТО. КАЛИФОРНИЯ. 21 июля 1963 года... И вдруг, в один прекрасный день, кончилась, как любят писать газетчики, целая эпоха. Некий предприниматель купил большую часть Перри-лейн и задумал снести коттеджи, чтобы построить современные дома, и вот уже надвигались бульдозеры.
У газетчиков появилась возможность описать последнюю ночь на Перри-лейн, на превосходной старой Перри-лейн, они уже приготовили вечное безотказное клише: "Конец эпохи", рассчитывая обнаружить там новоявленных озабоченных интеллектуалов в духе Торстена Веблена с проникнутыми горечью высокопарными рассуждениями о том, как наша машинная цивилизация разрушает собственное прошлое.
Вместо этого, однако, там оказались какие-то психи. Они валялись на матрасе, высоко на дереве, все до одного в стельку, и каждому - всем репортерам и фотографам - предлагали отведать нечто вроде острой оленины, но что-то все-таки было во всей этой с и т у а ц и и...
а когда настало время для горьких сентиментальных рассуждений, этот детина Кизи взамен выволок из своего домика пианино, все уселись и принялись оглушительно на нем бренчать, а потом его подожгли, именуя при этом "старейшей живой вещью на Перри-лейн", только все время почему-то глупо хихикали и торжествующе вопили,
в полнейшую стельку, только какие-то странные, все до одного, словно с луны свалились, и чертовски трудно было дать в газеты нормальную историю о конце эпохи, с этим чудным материалом в духе Ольсена и Джонсона разве поработаешь,
однако им удалось привезти назад ту же историю, с какой они приехали: "Конец эпохи", клише не пострадало, разве что в ушах еще долго стояли крики: 0-стра-я 0-ле-ни-на...
...и даже объясни им кто-нибудь, что происходит, они бы все равно ничего не поняли. Кизи уже купил новый дом в Ла-Хонде, в Калифорнии. Он уже предложил дюжине друзей с Перри-лейн поехать с ним, перенести все место действия, всю буйно-маниакальную Эпоху туда, в...
...Версаль, в его уцененный Версаль, что за горами, за лесами - в Ла-Хонде. Туда... туда, где... в свете:::::
рампы::::: в неоновой пыли...
"...новое важное сообщение... удачный контрудар..."
V. СУХАЯ ТЕМНАЯ НЕОНОВАЯ ПЫЛЬ
Картинка, как в календаре, Ну и местечко выбрал Кизи близ Ла-Хонды. Бревенчатый дом, горный ручей, деревянный мостик, В пятнадцати милях от Пало-Альто За горой Кахилл, где сквозь заросли секвой Бежит Дорога 84 Секвойи в собственном дворе! Картинка, как в календаре!
И...Стратегический простор.
Ни души кругом на милю.
Как в вестерне в Ла-Хонде жили.
Один рассадник работяг
Застроенный участок,
Но он был за густым секвойным лесом.
И работяг не слишком многих
С чудесной разглядишь Дороги 84
Лишь парочка дико-западных придорожных заведений,
Магазин Боу, Мотель "Хиллтом" для туристов на западный манер.
У деревянных бурых вывесок неровно отпилены края,
Неровно - зато аккуратно,
Словно в этом скрыт намек:
Дикий Запад грубоват, дорогие автогости,
Зато сортиры - высший сорт,
Аммиачные кружочки в каждом писсуаре.
Наш девиз: "Дикий Запад - оплот чистоты и гигиены".
Кто Запад покорил? Антисептика, я же говорил.
Ла-Хонда манит, как магнит,
Что всего лишь говорит об интересе к вооруженным
Младшим Братьям.
Эти наглые воришки
Захватили городишко, но открыли путь простой
Заплатить нам за постой.
Деревянный магазин - вот что от отцов-злодеев нам досталось.
Но как были они Младшими Братьями, так и остались,
Да еще и бандитами - вот беда.
А теперь этот Кизи
Обосновался поблизости, и парни с ним хоть куда...
...в:::::свете:::::рампы:::::
В начале 1964-го при нем пока лишь небольшая группа. После полудня Фэй, верная блаженная подруга первопоселенца, в доме, у плиты, у швейной машинки, у стиральной машины, с детьми - Шеннон и Зейном, не отходящими от ее юбки. В деревянном домике у ручья стоит стол с пишущей машинкой, там Кизи только что закончил переработку книги "Времена счастливых озарений", в которой уже почти 300000 слов. Здесь же и друг Кизи из Орегона Джордж Уокер - типичный белокурый средний американец двадцати с лишним лет, хорошо сложенный, сын состоятельного строительного подрядчика. Характер у Уокера, что называется, жизнерадостный, и он то и дело с нескрываемым восторгом произносит: "Э т о у ж е п е р е б о р!" И еще - Сэнди Леманн-Хаупт. Сэнди - младший брат Карла ЛеманнХаупта, которого Кизи знавал на Перри-лейн. Сэнди красивый парень двадцати двух лет. высокий, худой и легко возбудимый. С Кизи он познакомился тремя месяцами раньше. 14 ноября 1963 года, через Карла, когда Кизи ездил в Нью-Йорк на премьеру инсценировки "Над кукушкиным гнездом", Макмёрфи играл Кёрк Дуглас. К тому времени Сэнди бросил Нью-йоркский университет и работал звукооператором. Он обладал особым талантом орудовать магнитофонами, фонограммами, звукоаппаратурой и прочими подобными вещами, однако переживал тогда не лучший период своей жизни. Дошло до того, что однажды он попытался лечь в психиатрическое отделение, и отговорил его лишь Карл, который повел брата на премьеру спектакля "Над кукушкиным гнездом". А там был Рэндл Макмёрфи... Кизи... и Карл попросил Кизи взять Сэнди с собой на Запад, в Ла-Хонду, чтобы вытащить его из всей этой нью-йоркской трясины. А если и существовало место, где можно было излечиться от Нью-Йорка, то только там, позади приюта Кизи в:::::свете:::::рампы:::::вверх по тропинке за домом, вверх по склону холма - в секвойный лес, Сэнди вдруг попал в сказочный приют, словно бы окруженный стеной и увенчанный куполом, какие наверняка и имеют в виду, когда говорят о "храме средь сосен", только секвойи куда более величественны. А каковы закаты сквозь листья секвой! - казалось, стволы и листья тянутся к небу в сотнях футов над головой. Всегда было одновременно солнечно и прохладно, словно круглый год стоял чудесный осенний день. Заходящее солнце виднелось сквозь мили листьев и распадалось на кусочки, как на картине пуантилиста,- густо-зеленые пятнистые тени, но ослепительный свет в парящем в вышине густо-зеленом суперприюте, негаснущий зеленый свет рампы, золотистозеленый день, тишина, вертикальный покой, напоенный ароматом леса, а с Дороги 84 слышалось лишь воздушное звуковое сопровождение машин - ш-ш-ш-и-и-и-иу-у-у - словно легкий ветерок. Тишина и покой: очень утешает!
Сэнди, Кизи и Уокер несколько раз уходили в лес с топорами нарубить дров для дома - но из подобных походов Кизи культа не делал. Сэнди видел, что Кизи не так уж нелюдим. Он вовсе не был помешан на девственной Природе. Лес он представлял себе. скорее, фантастической декорацией... на фоне которой будет ежедневно
происходить некий хэппенинг, рождаться новый вид искусства...
На крыше дома он установил высококлассные громкоговорители. и вдруг в здешний божественный зеленый горный озон врывается чернокожий маньяк, дующий в прирученный саксофон,- это пластинка Орнетта Коулмана. Тропа, по которой поднимаются три дровосека, имеет довольно причудливое обрамление: на низких ветвях висят немыслимые мобили, а к стволам деревьев прибито множество фантастических картинок. Дальше громадное дерево с дуплом у основания, а в дупле, поблескивая в зеленоватой тьме,- оловянная лошадка, причем олово изогнули так, что нелепое маленькое животное выдохлось и, споткнувшись, рухнуло на колени.
Однако территория, к которой Кизи питал особый интерес, находилась в самом доме. Он был срублен из бревен, но походил скорее не на хижину, а на охотничий домик. В большой комнате были широкие застекленные створчатые двери, создававшие эффект окон, из которых открывается красивый вид, открытые балки и огромный каменной кладки камин у стены. На каждом шагу попадалась всевозможная аппаратура - магнитофоны, кинокамеры, проекторы, к тому же Сэнди понавез каких-то сложнейших релейных систем и всякой всячины. Частенько подкатывали на машинах бывшие соседи по Перри-лейн - хотя никто из них пока в Ла-Хонду не переехал. Эд Маккланахен, Боб Стоун, Вик Ловелл, Клои Скотт, Джейн Бёртон, Рой Себёрн. Изредка наведывались из Орегона брат Кизи Чак и кузен Дейл. Оба они походили на Кизи, но были пониже ростом. Чак был человек спокойный и сообразительный. Несерьезный и непритязательный Дейл обладал мощным телосложением и был непритязателен донельзя. Кизи пытался найти новые формы самовыражения. Они занимались чем-то вроде... ложатся все, к примеру, на пол и принимаются перекрикиваться, а Кизи сует в каждый рукав по микрофону и делает у них над головой пассы руками, словно колдун, и их голоса по мере движения рук записываются то громче, то тише. Иногда результаты получались довольно...
