Как ее в принципе можно убить?!
Юлиса посмотрела на Тайвару чуть насмешливо. Потом подошла к брустверу стены, на которой они и стояли.
— Вот туда посмотрите, — показала Грестос. — Видите?
Тайвара чуть прищурилась… И вдалеке увидела знакомый конус!
— Энсуя? — просипела девушка. — Та самая?
Забыв, что здесь они называются «матки».
— Да, — со значением произнесла Юлиса. — И эта матка, которая преследовала вас, заметьте, живая. Ее специально повредили, но не стали убивать, чтобы изучить.
Тайвара смотрела на Грестос долго. Очень долго.
— Я… — растерянно произнесла Тайви. — Мне… Я хочу… Нужно это принять… Я пока не могу это… Осознать.
— Понимаю, — кивнула Юлиса. — Что же, тогда давайте возвращаться.
* * *
— А почему именно я? — недоуменно спросила Юлиса.
— Ну, первое, — усмехнулся Аринэль. — Это приказ старшего по званию.
— Ага, только ты не мой непосредственный командир, — заметила Юлиса.
— Если хочешь, я быстро решу этот вопрос, — ехидно заметил Ари. — Делов-то, подать рапорт о необходимости перевода военнослужащего в другое подразделение. Уверен, стратег Сэйтис мне не откажет!
— А второе?
— Второе, — Аринэль вздохнул. — Стоит следующая задача, Юль. Тайвара Гис должна захотеть жить в Империи. Это, поверь, задача не простая. Тайвара военная, причем не рядовая. Разведчики у них, как я понял, элита. Со всеми вытекающими. То есть нужно будет убедить кого-то типа дроу, что ей нужно жить в другом месте.
— И как я это сделаю? — недоуменно спросила Юлиса.
— Ну, не только ты, — заметил Аринэль. — Но твой… этап, будет первым. Не буду врать, не самым важным, но крайне… В общем, Юль. Ты должна будешь создать правильную привязку.
— Чего создать? — наморщила лоб Юлиса.
— Первое положительное впечатление, персонифицированное с тобой, — ответил Аринэль. — И не надо мне тут сейчас, что ты не поняла.
— Можно проще было сказать, стать подругой, — заметила принцесса.
— Да как угодно. Тайвара должна привыкнуть к Империи в компании с тобой. А ты при этом проследишь, чтобы она всё правильно поняла.
— То есть, как нужно нам, — усмехнулась Юлиса.
— Правильно, — еще раз уточнил Ари. — Сама же знаешь, один и тот же факт можно вывернуть в разные стороны. Например, принцесса Грестос — герой, пошедший на жертву. Или Юлиса Грестос, будучи не сильно большого ума, сама пришла в ловушку.
Юлиса поморщилась.
— Врать не надо, Юль, — продолжал Аринэль. — Более того, тут… Этого категорически нельзя делать. Тебе. Неудобные моменты затирать… Не только не нужно, а не надо. Даже нужно на них будет указать. Только ненавязчиво, как будто Тайвара их сама увидела.
— Знаешь, тогда это лучше… я не знаю, может Мелиал? — усомнилась Юлиса.
— Нет, лучше ты, — сухо ответил Аринэль. — Вы примерно одного возраста, примерно одного положения, пола и даже роста. К тебе ей будет легче проникнуться.
Про положение Юлиса спрашивать не стала. Понятно, что речь шла о её чине в армии.
— Но ты, Юль, все же принцесса, — продолжал Аринэль. — У тебя есть опыт, которого нет у многих.
— Это какой же? — поинтересовалась принцесса…
Ну, чисто из духа протеста. Это понял и Ари, поэтому лишь посмотрел укоризненно.
— Да поняла я, поняла, — вздохнула и Юлиса. — Я нужна Империи и все такое.
— Командир должен применять подчиненных там, где они могут принести наибольшую пользу, — процитировал Аринэль строки из устава. — Юль, ну, а кто еще?
* * *
Сначала Мелика слегка смущалась. Все-таки не каждый день она Императору докладывает. Но потом, рассказывая про историю создания движителя, она приободрилась. И перестала постоянно спотыкаться в речи.
Аассен никак не показывал, что ему мешает смущение Мелики и ее корявая, поначалу, речь. Император терпеливо слушал.
— Сначала мы никак не могли сделать так, — рассказывала Мелика про те разрезные втулки, которые она применила в этом движителе. — Чтобы износ медных втулок был, то есть продолжался… Чтобы втулки быстро не изнашивались. Когда мы закатали шейки вала, то они, шейки, приобрели нужную твердость. Но и втулки, на которых эти шейки вращались, стали изнашиваться быстрее. Ой, я, наверное, долго…
— Ничего, Мелика, продолжай, — произнес Аассен. — Проговоришь сейчас, проще будет потом рассказывать это диурнарию.
— Диурнарию? — удивилась дварфийка.
— Конечно, — уверенно ответил Император. — Понимаешь, тебя одной не хватит на всю Империю. Нужны будут еще. А как разумные смогут поверить, что у них получиться… Что-то такое, чего раньше не делали, если не будет описано, как это сделала ты?
— Я про это не думала, — пробормотала Мелика.
— Ну, тебе и не нужно, — заметил Аассен. — Ты изобретаешь механизмы. Кому описать, найдется. Но рассказать про это все-таки будет надо. Я правильно говорю, ваше высочество?
— Что-то я подозреваю, что сейчас это и мне было сказано, — откликнулся Аринэль.
— Правильно понимаете, ваше высочество, — чуть усмехнулся Император. — Вы новую табулу зачем предложили? Чтобы только про армию писать? Продолжай, Мелика.
— Хм, да, — девушка собралась с мыслями, посмотрев на движитель. — Этот движитель — девятая попытка. Точнее, именно этот — улучшенный седьмой вариант. Именно на нем, седьмом, мы решили проблемы с быстрым износом.
Мелика дошла до железного стола, стоящего у стены. А вернувшись обратно, подала Императору разрезанную на две части втулку.
— О, какая легкая, — удивился Аассен, взяв в руки части с виду свинцовой втулки.
— Мы назвали этот материал «стефаний», — Мелика с легкой улыбкой покосилась на Стефу. — Именно при помощи него нам удалось сделать «мокрую» поверхность втулки.
— Это не металл? — император крутил половинки втулки.
— Основа — смола из асуреджина, — ответила дварфийка. — Плюс добавление порошка из металла. Но самое главное.
Мелика показала на внутреннюю поверхность втулки.
— Здесь на поверхности сплав свинца и олова, — пояснила девушка. — Когда на нем крутится шейка вала, то поверхность расплавляется и получается, что шейка скользит по расплаву. Как по маслу. Таким образом, интенсивность износа втулки резко падает. Мы пробовали сделать втулки только из свинца. Из этого сплава тоже. Но первые не дали такого эффекта, а вторые просто деформировались. А нанести сплав на медную или свинцовую втулку равномерно не получается. А здесь мы просто помещаем пластинку из сплава сразу нужной формы в жидкий стефаний. А потом обрезаем все ненужное, пока стефаний до конца не остыл. Когда остынет, его трудно обрабатывать. Он твердый, обрабатывать весьма утомительно. А ударами обрабатывать нельзя, раскалывается.
— Эх, где вы мои молодые годы, — вздохнул Император. — Признаться, в юности меня тоже увлекали всякие механизмы. Так, Мелика. Теперь к практике. Сколько ваш движитель может работать без остановки?
— Еще не выяснили, ваше величество, — улыбка Мелики была очень гордой. — Пока он проработал восемь дней. Мы остановили его, чтобы разобрать и посмотреть состояние деталей. Кое-что я хочу доработать, да и вообще, нужно
