Капитан серых, подойдя к парапету, свесил голову вниз. "Боже мой, подумал Блэксорн, - надеюсь, Марико права и Торанага прав... Теперь недолго... " Он посмотрел, высоко ли поднялось солнце, и невнятно пробормотал про себя по-португальски:
- Скоро отправятся.
Не осознав этого, капитан буркнул что-то утвердительное, и Блэксорну стало ясно, что тот понял его фразу на португальском, - значит, он христианин и еще один возможный его враг... Он задумался о прошедшей ночи. Как будто он говорил с Марико только по-латыни... Но ведь она сказала на латыни: "... чтобы я приказала сразу же их убить". Говорит ли он на латыни, как тот, другой капитан, один из тех, кто был убит при первом бегстве из Осаки?
Солнце уже набрало силу, и Блэксорн отвел взгляд от капитана серых. "Если ты не убил меня ночью, - может быть, и никогда не сделаешь этого", подумал он и сразу выбросил его из головы. Внизу он разглядел Кири: она вышла на передний двор, командуя служанками, несущими корзины и ящики для погрузки на вьючных лошадей. На главных ступенях лестницы она казалась такой маленькой... Когда-то Сазуко умышленно поскользнулась здесь, отвлекая внимание, что и использовал Торанага... Недалеко от этого места, немного севернее, был разбит уютный садик и стоял маленький каменный дом, где он впервые увидел Марико и Яэмона, наследника... Мысленным взором он проследил, как кортеж в полдень покидает замок, кружит по лабиринтам, беспрепятственно выезжает из крепости, едет лесами и спускается к морю... Он молился, чтобы Марико и ее спутники поскорей оказались в безопасности. Как только они уедут, отбудут и они с Ябу - сядут на галеру и выйдут в море.
Отсюда, со стены, море казалось совсем близким - оно манило, дразнило горизонтом...
- Конбанва, Анджин-сан!
- Марико-сан! - Она, как всегда, неотразима...
- Конбанва. - Блэксорн сразу, без дальнейших вежливых фраз перешел на латынь: - Берегитесь этого капитана серых - он понимает португальский. - И тут же продолжал на португальском, давая ей время прийти в себя: - Не понимаю, как вы можете быть так прекрасны после бессонной ночи, - Он взял ее за руку и повернул спиной к капитану, подводя ближе к парапету: - Смотрите там Киритсубо-сан!
- Спасибо. Да-да, благодарю вас.
- Почему вы не помашете Киритсубо-сан?
Она помахала и окликнула ее по имени. Кири заметила их и помахала в ответ.
Через минуту, расслабившись и овладев собой, Марико оценила его усилия:
- Благодарю вас, Анджин-сан. Вы очень ловки и очень умны. - Она, как обычно, поздоровалась с капитаном, прошла к выступу в стене и присела, предварительно убедившись, что здесь чисто. - День обещает быть хорошим.
- Да... Как вам спалось?
- Я не спала, Анджин-сан. Кири и я проболтали всю ночь, и я видела, как восходит солнце. Я люблю рассветы... А вы?
- Мой сон был нарушен, но...
- Ох, извините...
- Я прекрасно чувствую себя - правда. Вы сейчас уезжаете?
- Да, но я вернусь в полдень, чтобы захватить Кири-сан и госпожу Сазуко. - Она отвернулась от капитана и сказала по-латыни: - Ты... Помнишь Гостиницу Цветов?
- Конечно. Как я могу ее забыть?
- Если сегодня будет задержка... сегодняшний вечер будет таким же - так же прекрасен и спокоен.
- Ах, хорошо бы! Но я предпочел бы, чтобы ты оказалась в безопасности.
Марико продолжала на португальском:
- Мне сейчас надо идти. Вы извините меня?
- Я провожу вас до ворот.
- Нет, пожалуйста. Смотрите на меня отсюда. Вы и капитан можете все видеть и отсюда.
- Конечно, - согласился Блэксорн, сразу все поняв. - Идите с Богом!
Он остался на парапете. Пока он ждал, во двор проник солнечный свет теней как не бывало. Внизу появилась Марико. Он увидел, как она поздоровалась с Кири и Ёсинака... вот они заговорили... Серых вокруг них не видно... Потом они поклонились. Она подняла глаза на Блэксорна, закрыв их от солнца, и весело помахала ему рукой, он помахал в ответ. Ворота распахнулись, и вместе с Дзиммоко, идущей в нескольких шагах позади, она вышла из ворот в сопровождении десяти коричневых. Ворота сразу закрылись, на какое-то время Марико исчезла из виду, а когда стала видна снова, их как почетный караул сопровождали пятьдесят серых, появившихся с той стороны ворот. Кортеж уходил вниз по улице, не освещенной солнцем. Блэксорн следил за ним, пока он не скрылся за углом... Марико ни разу не обернулась...
- Пойдемте сейчас поедим, капитан, - предложил Блэксорн.
- Да, конечно, Анджин-сан.
Блэксорн проследовал к себе позавтракать: рису, маринованные овощи, несколько кусочков вареной рыбы, а потом ранние фрукты с Кюсю - свежие маленькие яблоки, абрикосы и твердые сливы. Под конец он с наслаждением полакомился фруктовым пирогом с чаем.
- Еще, Анджин-сан? - предложил слуга.
- Нет, спасибо.
Он предложил фрукты своим охранникам, те охотно приняли угощение. Подождав, пока они кончат есть, Блэксорн отправился на освещенную солнцем крепостную стену: ему хотелось проверить, хорошо ли заряжен спрятанный им пистолет, но так, чтобы не привлекать внимания. Он уже проверил его ночью, под простыней и москитной сеткой, но не имел возможности как следует рассмотреть - нет уверенности в пыже и кремне. "Больше делать нечего, подумал он, - Ты марионетка. Потерпи, Анджин-сан, твоя вахта кончается в полдень". Он определил высоту солнца. Было начало двухчасового периода змеи, после змеи придет лошадь, в середине часа лошади наступает полдень. Колокола в замке и по всему городу стали отбивать час змеи, и он обрадовался своей точности. На зубчатой стене он обнаружил небольшой камушек и, аккуратно установил его на выступе в амбразуре, под солнцем, поудобнее оперся спиной, примостил ноги и стал смотреть на камень. Серые следили за каждым его движением. Капитан нахмурился. Немного погодя он задал вопрос:
- Анджин-сан, что значит этот камень?
- Простите?
- Камень. Зачем этот камень, Анджин-сан?
- Ах! Я слежу, как он растет...
- О, простите, теперь я понял. - Капитан явно чувствовал себя виноватым. - Прошу простить, что побеспокоил вас.
Блэксорн посмеялся про себя и потом снова уставился на камень. "Расти, мерзавец! " - велел он, но, как он ни ругал камень, ни приказывал, ни льстил ему, - тот не рос... "Ты действительно надеешься, что увидишь, как растет камень? - спросил он себя. - Нет, конечно, но это помогает убить время и успокоиться, У тебя не может быть достаточно ва... Откуда же будет следующий удар? Нет защиты от убийцы, если убийца готовится к смерти... "
Родригес проверил запал у мушкета, взятого им наугад с полки у кормового орудия. Оказалось, что кремень был изношен, истерт и, следовательно, пользоваться им опасно. Не говоря ни слова, он бросил мушкет обратно артиллеристу. Тот с трудом успел схватить его, едва избежав удара прикладом в лицо.
- Кормчий! - воскликнул он. - Стоило ли?
- Слушай, ты, дерьмо, в следующий раз, если я найду неполадки в мушкете или пушке во время твоей вахты, ты получишь пятьдесят линьков и лишишься трехмесячной зарплаты. Боцман!
- Да, кормчий? - Пезаро, боцман, придвинул свою тушу поближе и сердито посмотрел на молодого артиллериста.
- Собери обе вахты! Проверьте каждый мушкет и пушку, все! Бог его знает, когда они могут нам потребоваться...
- Я прослежу за этим, кормчий, - Боцман повернулся к артиллеристу. - Я подпорчу твой грог сегодня вечером, Гомес, за всю дополнительную возню, что ты нам устроил, тебе придется проглотить его с улыбкой! А ну, за работу!
На главной палубе располагалось восемь небольших пушек, четыре справа и четыре с левого борта, и носовое орудие. Достаточно, чтобы отбиться от пиратов, не имеющих пушек, но недостаточно, чтобы отразить атаку настоящего корабля. Маленький двухмачтовый фрегат назывался "Санта-Луз".
Родригес подождал, пока обе вахты не приступили к работе, потом отвернулся и облокотился на планшир. Замок угрюмо блестел на солнце старым оловом, только главная башня с ее голубыми и белыми стенами и золотой крышей, весело сияла в лучах. Он сплюнул в воду и следил, куда поплывет плевок - в сторону свай на пристани или в море. Его понесло в море.
- Черт! - пробормотал он, не обращаясь, собственно, ни к кому, - ему хотелось иметь сейчас, здесь свой фрегат, "Санта-Марию". Как не повезло, что он в Макао, когда так нужен здесь...
Несколько дней назад в Нагасаки его вытащили из теплой постели в доме, выходящем окнами на город и пристань.
- Что случилось, адмирал?
- Я должен немедленно попасть в Осаку! - заявил Феррьера, кичливый и высокомерный, как бентамский петух, даже в столь ранний час. - Поступило срочное сообщение от дель Аква.
- Что там еще?
- Он сказал только, что это жизненно важно для будущего Черного Корабля.
- Мадонна, что за глупости? Чем это "жизненно важно"? Наш корабль крепок, как полагается быть кораблю, днище чистое, такелаж в порядке. Торговля идет лучше, чем можно было ожидать, обезьяны ведут себя прекрасно, этот свиной зад Харима надежен... - Он остановился - его озарила неожиданная мысль. - Англичанин! Он вышел в море?
