Ознакомительная версия.
- Мишель, искусственное дыхание может вернуть к жизни, но жить этим постоянно - невозможно.
- Жить будем потом. В данный момент мы можем только дать шансу шанс. Мы живем в такое время, когда каждый кричит от одиночества и никто даже не задумывается, что кричит от любви. Когда люди умирают от одиночества, они всегда умирают от любви.
- Я только хочу сказать, что, может быть, лучше остаться в Париже, потому что здесь будет гораздо труднее, чем в каких-то сказочных странах мечты, и так мы быстрее разберемся, что самое важное...
Она опустила глаза. Ее рука нервно перебирала крошки на столе. Что-то угасало. Что-то, что-то главное, ускользало от меня, и я не знал, как его удержать.
Зазвонил телефон.
- Вот видите, - сказал я. - Звонки здесь никуда не денутся. У вас ли, у меня... Нужно уехать.
Она держала большую чашку с кофе двумя руками и размышляла. День в разгаре, и мы на кухне.
- Хорошо. Пойду собирать чемодан.
Я вдруг вспомнил, где оставил дорожную сумку: в гримерной у сеньора Гальбы. Там был мой паспорт, путевые листы. Лидия нашла в справочнике телефон "Клапси", но там никто не брал трубку.
Я вспомнил, что маэстро остановился в гостинице "Крийон", и позвонил туда.
- Будьте добры, мне нужен сеньор Гальба. Мне ответил женский голос, и я повторил свою просьбу.
- Кто его спрашивает?
- Скажите, что это его друг из Лас-Вегаса. Пауза...
- Вы его друг? Он... он... не могли бы вы прийти сюда, месье? С ним что-то неладно.
- Сердце?
- Нет, но он в самом деле очень странный и... Я узнал этот голос: девушка, которая подошла к нам на улице, возле "Клапси".
- Мы говорили с вами этой ночью, мадемуазель, помните, я был в машине с подругой,
- Прекрасно, значит, вы хорошо его знаете. Он попросил побыть с ним в гостинице и... Я не могу больше здесь оставаться. Он меня пугает.
В трубке опять замолчали, и потом я услышал голос сеньора Гальбы:
- А, это вы. Да, ваша сумка у меня. Вы забыли ее у меня в гримерной... Кстати, вы знаете, что Матто Гроссо умер?
- Я еще не открывал утренних газет.
- Сердце не выдержало. Вот так... раз - и всё!
- Смрт.
- И-мен-но. Сначала уходят лучшие. Я был так привязан к нему, и моя жена очень его любила. Он был старый и боялся оставаться один. Решил уйти первым... Большой трус был. Но я ничего, держусь, у меня контракты на два года вперед. Эти люди знают, что делают, вы понимаете: чем им заполнить вместо меня такой огромный пробел в программе... Мне, конечно" ужасно будет не хватать Матто, но он поторопился. И то, что я говорю сейчас с вами, тому подтверждение. Как полагаете, у меня голос человека, который собирается отбросить коньки с минуты на минуту?
- Вовсе нет.
- Я в отличной форме. Даже провел ночь с женщиной.
- Поздравляю.
- Но я не знаю, что буду делать без этой собаки.
- Найдите себе другую.
- Да, но на это нужно время, это ведь должен быть друг. Здесь одного дня мало. Понимаете, общие воспоминания, привычки. У него была особенная манера положить морду на лапы и смотреть на меня так, будто в его жизни нет ничего важнее меня... Вам это знакомо?
- Еще как! Мне не раз случалось положить морду на лапы и смотреть на кого-то так, будто важнее него у меня нет ничего в жизни... Сейчас я должен с вами попрощаться, Гальба. Меня ждут.
- Этот пес умер преждевременно. Он ошибся. А между тем у него была прекрасная интуиция. Он должен был почувствовать, что мне еще кое-что осталось. Он ошибся в своих прогнозах. Я. переполнен жизнью, поверьте мне на слово. И у меня лучший номер в мире. Я еще раз прорепетировал его сегодня ночью. Бе-зу-преч-но! Говорит само за себя. А?
- Я скоро зайду за сумкой. Оставьте ее у консьержа.
- Нет, нет, вы должны подняться ко мне. Номер пятьдесят семь. Вы тоже уезжаете?
- Да.
- Далеко?
- В Каракас.
- Очень красивый город. Поднимайтесь сразу в номер. Со мной тут была приятельница, но она только что ушла. Даже денег не взяла. Такая трусиха. Приходите, приходите. Мне опостылели эти гостиницы. Так я на вас рассчитываю.
- Слушайте, Гальба, у меня сегодня ночью умерла жена. Я должен зайти к ней. Но потом - сразу к вам.
- Прекрасно. Главное, не протрезвейте!
- И хотел бы, не смог.
Я прошел на кухню, я забыл, где оставил что-то, что искал, и теперь уже не знал, что это было. На кухне этого не было, и я прошел в гостиную, потом в спальню, но и там этого не оказалось. Лидия открывала шкафы и бросала вещи в чемодан. Она старалась не смотреть на меня, как будто боялась встретиться со мной взглядом. Может, она спрашивала себя, чего я жду, почему еще не ушел, всегда есть пустые отрезки, провалы, невозможно все время быть счастливым. Иногда и отклеивается. Как-то в Вальдемосе я видел оливы, ветви которых так переплелись, что нельзя было разобрать, где одна, а где другая. Но это с оливами так. Я пошел в прихожую и обнаружил там свой плащ и шляпу. Надел их. Вернулся в гостиную, сел в кресло и долго сидел так, пытаясь вспомнить, чего же мне недоставало и что я так искал. У меня болела рука и грудь, там, откуда вырвали ее. Я встал, тщательно осмотрел все карманы: я был весь в поту; прошел в спальню.
- Извините, у вас не будет платка? Верну при первой же встрече.
Она странно посмотрела на меня, потом взяла в шкафу носовой платок и протянула мне.
- Мне очень жаль, что приходится предстать пред вами в таком виде, сказал я. - У меня не было времени переодеться.
Она слушала очень внимательно, ничего не отвечала, нарочно не смотрела в мою сторону, выбирала какие-то вещи и складывала их в чемодан. Я присел, радуясь возможности поговорить с кем-нибудь.
- Я не менял рубашку трое суток, моя электробритва в дорожной сумке, которую я оставил у сеньора Гальбы, он артист-дрессировщик и исполняет в "Клапси" свой номер, известный во всем мире. Не знаю, как вас благодарить.
- Вам надо поесть.
- Нет, спасибо, извините, скоро будет лучше.
- Хотите, я вызову вам такси или отвезу сама?
- Думаю, если бы вы проводили меня туда, это было бы очень кстати. Видите, все на этом свете вовсе не случайно, раз мы с вами встретились. Есть ведь доброжелательность, внимание, помощь и поддержка. Я уверен, что сеньор Гальба очень заботится о своих подопечных, хоть и нахожу его занятие весьма жестоким. Думаю, это поражало бы еще больше, если бы сам он не выходил на сцену, а оставался невидимым за кулисами. Так было бы даже более правдоподобно. Вместе с тем, полагаю, мы не должны останавливаться на достигнутом. Всегда можно сделать лучше. Второе дыхание очень ободряет, и мы еще умалчиваем о третьем, четвертом - из скромности. Нужно постоянно расширять границы выносливости, мировых рекордов не существует, всегда можно сделать лучше. Не беречь сил, вот в чем суть. Говорят, когда американцы высадились" на Луну, они обнаружили там китайцев. Возмутившись, - ведь всем известно, что китайцы не располагают необходимыми для этого техническими средствами, - они требуют объяснений: "Как вы здесь оказались, как смогли добраться до Луны, наплевав на все законы природы?" Тогда один из этих мелких китайцев, ставя один кулак на другой, показывает в воздухе лесенку и говорит, улыбаясь во весь рот: "Один китаец, два китайца, три китайца..." Видите, не надо опускать руки. Сделаем лесенку и доберемся. Не знаю уж, какого сеньора Гальбу мы найдем там, наверху, но уши ему пообрываем, точно, за рак, за тиранию, за злобу, за безумие. Мы победим, потому что мы самые сильные; в мире копятся огромные силы, которые пока еще не проявили себя... один китаец, два китайца, три китайца...
Но что я мог против этих глаз, спокойно смотрящих на меня. Я спросил:
- Вы ведете за мной наблюдение?
- Вы не можете так дальше...
- Могу, Лидия. Нет рекордов, которые не побить. Всегда можно сделать лучше. Просто в следующий раз я буду тренироваться в пряжках в высоту, как чемпион Вирен, когда он готовился к Олимпийским играм.
Телефон опять зазвонил. Мне это уже так надоело. Я снял трубку. Прерывистый, напряженный голос:
- Дзидзя? Какакак галетта но но мазабетта ну ну...
Меня пробрал смех. Сеньор Гальба - Другой" тот, что остерегается показываться из-за кулис, - решительно не отступал ни перед чем. Какакак галетта но но мазабетта ну ну... Не брезгует ничем, чтобы достичь комического эффекта. Я протянул трубку Лидии.
- Ваш чемпион мира. Легок на помине. Серьезно, думаю, в данный момент он заслуженно носит это звание.
Она вырвала трубку у меня из рук, глядя куда-то ввысь (так далеко наши оптические аппараты не берут); по дороге туда взгляд ее на секунду остановился на мне. Она чуть не плакала, сдерживая слезы: должно быть, она напоминала себе, что еще долгий день впереди.
- Да, Ален, я всё это знаю. И мы все это знаем. Мы каждый раз узнаем что это Бог, и это наконец закладывается в подсознание. Я знаю, что ты здесь ни при чем. Ты не виноват. Просто глупая случайность. Ты посадил малышку на заднее сиденье, ты вел медленно. Я знаю, чего ты хочешь. Но я не могу тебе помочь, потому что Соня всегда рядом, она мне не доверяет. Они меня уже выставили на днях. Что же, нужно продолжать жить, нужно терпеливо сносить выпавшее нам несчастье, это очень хорошее выражение. Я уверена, что сейчас ты уже понимаешь некоторые слова, ты делаешь успехи. Ты уже можешь сказать "Дидъя" к "блюблю". Дальше пойдет лучше, вот увидишь. Я знаю, что Соня сейчас рядом с тобой и она улыбается. Смелее вперед, смелее, не останавливайся. Надо продолжать. Ты сумеешь, Ален, вне всяких сомнений" сумеешь... Я добавил:
Ознакомительная версия.
