- Ты смело можешь рассказать о том, что произошло. Как все было на самом деле. Здесь только моя мама, а она верит тебе. А этот человек - полицейский. И ему тоже можно рассказать правду. Мы должны помогать полиции во время расследования. Это наш гражданский долг. - Он помолчал, а потом придумал способ, которым ее можно было бы заставить заговорить. Таким образом ему удавалось разговорить и Джейн, и этот прием должен был одинаково действовать на всех девочек. Идти от обратного.
- Ну хорошо. Можешь не говорить. Если тебе не хочется, молчи. Это не имеет значения. Думаю, что им это не интересно. Они все равно все знают: Табб украл драгоценности и... - он вдруг вспомнил, что говорил полицейский перед тем и бросил на него тревожный взгляд. Но тот незаметно кивнул, поддерживая и подбадривая мальчика - ... и насчет Смита тоже, - закончил он с торжествующим видом. - Так что, как видишь, тебе не стоит беспокоиться из-за...
Она тонко вскрикнула и побежала.
Полицейский мог бы без труда задержать ее, но вместо этого он сложил руки на груди. Бьянка выскочила в прихожую. Они услышали, как взвыл ветер, когда она открыла дверь. Тим рванулся было за ней следом, но полицейский очень решительно остановил его:
- Не надо, Тим. Оставь ее в покое.
- Но там темно, - сказала встревоженная миссис Хоггарт. - Нам надо пойти за ней. Как можно отпускать ее одну в такую погоду?
- Не думаю, что она пришла одна, - ответил полицейский.
Тим обернулся к матери:
- С ней ничего не случится. Скуа - не Лондон. Так что не беспокойся... - Он говорил, не думая о том, что говорит, поскольку мысли его были заняты совсем другим. Взглянув на полицейского, он сказал: "Все, что я говорил до сих пор, не более чем сплетни. До тех пор, пока нет никаких доказательств..."
Полицейский кивнул.
Клюшки для гольфа и лобстеры
- Я не думала, что выдаю тайну, - сказала Бьянка. - Просто мне так хотелось, чтобы Джейн поиграла со мной, чтобы не убегала от меня, как убегают другие...
- Бедная девочка, - пробормотал Смит.
Его голос прозвучал неожиданно для Бьянки мягко и заботливо. Это были его первые слова с того момента, как она села в машину и рассказала о том, что слышала и видела. Точнее, повторила, как попугай, то, что говорил Тим.
После того как она закончила, Смит все еще продолжал неподвижно сидеть, глядя прямо перед собой. Потом завел двигатель и направился к "Луинпулу", продолжая хранить полное молчание. Бьянке даже показалось, что он напрочь забыл о ней. Но когда они добрались до дома и она закрыла ворота, ведущие во двор, оказалось, что он ждет у задней двери. А потом он поднял ее на руки, словно был уверен, что она изнемогает от усталости, и донес до кухни. Усадив Бьянку на деревянную скамью, Смит разул ее. Она смотрела на его склоненную голову, и сердце ее сжималось от горечи из-за того, что все повернулось таким образом и что это случилось из-за нее. Ей хотелось попросить у него прощения.
Но когда она открыла рот, он присел на корточки:
- Моя бедная маленькая ведьмочка, - проговорил он и вздохнул. - Что сделано, того не вернешь, не стоит горевать.
Голос его прозвучал так меланхолично, так вяло, словно он совсем не сердился на нее, чего она ждала и чего боялась.
И из-за этого слезы вдруг брызнули из ее глаз.
- О нет! Только, ради бога, не хлюпай носом, - нетерпеливо проговорил Смит, но потом взял себя в руки. - Ты же знаешь, что ведьмы не плачут.
- Я не ведьма, - всхлипывая, ответила Бьянка. - Теперь уже нет. Я потеряла свою силу, как ты и говорил.
- Жаль! - Смит коротко и безрадостно засмеялся. - Нам бы сейчас не помешало, если бы ты могла использовать свое Другое видение.
Он выпрямился и застыл, глядя в огонь, на какое-то время совершенно забыв про девочку. Что же на самом деле известно полицейским? О чем они догадываются и в чем они блефуют? Смит не был глупцом и постепенно пришел к выводу, что все случившееся может быть искусной ловушкой. Что на самом деле у полиции нет никаких реальных доказательств его вины. И они просто надеются, что он потеряет голову от страха и выкинет что-нибудь такое, что выдаст его с головой. Смит нахмурился. Вполне возможно, хотя и в этом он тоже не был уверен, что они схватили Табба. Тот мог успеть взять драгоценности. И тогда все выложит полицейским в надежде, что заслужит более снисходительное отношение. "Малодушный человек", - подумал Смит и улыбнулся. Прежде чем заговорить с Таббом, он долго приглядывался к нему, примеривался, взвешивая все "за" и "против". Смит смотрел, как тот завтракает со своими знакомыми, как ведет себя с детьми, когда они вместе с ним выходили гулять по выходным дням. И понял, что Табб относится к числу тех людей, которые говорят, что им пора уходить, и остаются, которые твердят, что им хватит, и все равно выпивают вторую чашку кофе, а затем и третью. Кто уступает детям, когда они начинают клянчить мороженое на улице...
Улыбка сошла с лица Смита. В данную минуту малодушие Табба сработает как раз против него.
Он посмотрел на Бьянку. Слезы струились по ее лицу.
- Ты все еще плачешь? - нетерпеливо спросил он. - Из-за чего?
- Энни сказала, что вы можете уехать.
Смит всегда вел уединенный образ жизни, и до сих пор ни одна живая душа не выказывала сожаления из-за того, что он должен уехать. И мысль о том, что кто-то будет горевать о нем, вызывала странный отклик в душе. Отклик, который нельзя было назвать недовольством.
- Ты будешь скучать обо мне? - спросил Смит.
Она посмотрела на него покрасневшими глазами:
- А вы собираетесь уезжать?
- Мне кажется, что морская прогулка подействует на меня освежающе, задумчиво глядя на нее, сказал Смит. Если они хотят использовать ее как ловушку, то и он тоже может использовать девочку таким же образом - бросить им косточку. - Я хочу проплыть вдоль берега, - продолжил он. А может быть, наведаюсь в Труль.
- Вы тоже собираетесь в Южную Америку?
- Зачем? - Он улыбнулся ей. - Нет, нет. Только вдоль берега. Половлю рыбу. А сейчас - закрой глаза, ложись спать и постарайся побыстрее заснуть.
- А вы мне расскажете о том, как мы поплывем вместе? Как тогда?
Он кивнул. Тогда Бьянка послушно откинулась на спинку скамьи и закрыла глаза.
И Смит заговорил низким, протяжным голосом:
- Думаю, что мы поплывем с тобой далеко-далеко. Туда, где даже нет островов. Мы выйдем в море рано утром, еще до зари, и поплывем на юг... и будем плыть до тех пор, пока не доплывем до...
- Африки, - вставила Бьянка. - Я хочу побывать в Африке.
- Хорошо. Мы проплывем вдоль берегов Африки. Будем останавливаться время от времени, покупать на берегу ананасы и папайю и...
- Попугая, - снова вставила она, слегка зевнув.
- Мы купим зеленого попугая, - согласился он. - С розовым хвостом и розовыми перьями на крыльях, с желтым хохолком на голове. А еще у него будет острый клюв, загнутый крючком. Мы научим его разговаривать, и он будет жить вместе с нами на лодке. А может, он даже научится ловить рыбу для нас, как это умеют делать цапли. И всюду, куда мы будем приезжать, все будут просить продать его. Мы, конечно, будем отвечать: "Нет, нет ни за что! Ни за какие деньги!" Нам надо будет придумать, как мы назовем его. Он помолчал. Ты придумала, как мы назовем его?
Но девочка ничего не сказала в ответ. Она уже спала, и улыбка застыла на ее губах.
Смит взял лампу и поднялся по ступенькам наверх. А когда через какое-то время спустился вниз, на нем был дождевик, резиновые высокие сапоги, какие носят моряки, а в руках он держал брезентовый саквояж, в который он уложил все необходимое для поездки на лодке, в том числе и консервы. Закончив сборы, он остановился возле спящей девочки.
Придерживая Бьянку одной рукой, Смит поискал что-то у нее под вырезом и очень осторожно вынул бриллиант, висевший на шее.
Достав из кармана нож, он постоял еще немного, глядя на лицо девочки, а потом решительно перерезал бечевку в двух местах, после чего сунул бриллиант в карман.
- Прощай, маленькая ведьмочка, - сказал он и вышел через заднюю дверь, осторожно прикрыв ее за собой.
От усталости Тим сначала заснул крепким сном. Но в тот момент, когда он открыл глаза, сон как рукой сняло. Голова его тотчас заработала. Мысли принялись теснить друг друга, словно пока тело отдыхало, они продолжали рыскать в закоулках памяти, в поисках ответа на мучившие его вопросы. Какое-то время он лежал неподвижно, прислушиваясь к шуму ветра. Утро еще не наступило. Но, поскольку ночи в Скуа были короче, темнота уже начала отступать.
Тим потянулся и громко зевнул, надеясь, что это разбудит Джейн и он сможет поговорить с ней. Но она продолжала безмятежно спать. Вечером, перед тем как идти спать, он задал вопрос полицейскому: где могут быть драгоценности? Но тот пожал плечами, словно ему вообще не хотелось больше говорить ни о Фантике, ни о Смите. Лишь сказал, что воры, случается, прячут похищенное в самых неожиданных местах. Однажды такой тайник выкопали в саду. Под каждым кустом с розами оказалась коробка из-под сигарет или из-под леденцов, заполненная изделиями из серебра.
