Мебель, сто тридцать семь долларов. Мать всегда хотела хороший обеденный стол. Служанки у нее нет, поэтому, говорила она, он должен купить ей хороший обеденный стол. Во сколько же слов он ему обошелся?
- Давай, бэби, - донеслось с бейсбольного поля. - Вдарь, как следует.
Эндрю захотелось взять старую перчатку и присоединиться к ним. Учась в колледже, по субботам он всегда играл в бейсбол, с десяти утра чуть ли не до темноты. Но теперь усталость никогда отпускала его, и даже играя в теннис, он едва передвигал ноги, все изза усталости, и удары не получались.
Испания, сто долларов. О Боже!
Сто пятьдесят долларов отцу, на заработную плату. У отца работали девять человек, изготовляли какието жестяные штучки, которые отец пытался продавать через дешевые магазины, и в конце каждого месяца Эндрю приходилось давать отцу деньги за зарплату рабочим. А отец обязательно выписывал ему расписку.
Флекер собирается убить Бадди, от злости и отчаяния. В комнату врывается Дасти, один. Сэм ранен. Его увезли в больницу. Бадди теряет сознание за мгновение до появления Дасти. Флекер, обманчиво вежливый, уходящий от прямых ответов. "Где Бадди, Флекер?" "Ты про парнишку?" "Я про парнишку, Флекер".
Пятьдесят долларов учителю музыки Дороти. Его сестры. Еще одной простушки. Почему бы ей не учиться играть на фортепьяно? А однажды к нему придут и скажут: "Дороти готова для дебюта. Мы просим тебя арендовать Таун Холл на вечер среды. Деньги надо внести авансом". Ей никогда не выйти замуж. Она слишком умна для мужчин, которые могли бы взять ее в жены, и слишком проста для тех, кого она хотела бы видеть своим мужем. Она покупает свои платья в "Саксе". Ему суждено содержать ее до конца своих дней, сестру, которая покупает платья в "Саксе" и из месяца в месяц платит учителю музыки по пятьдесят долларов. Ей только двадцать четыре, с учетом средней продолжительности жизни она проживет еще по меньшей мере сорок лет, сорок раз по двенадцать плюс, время от времени, платья из "Сакса" и для Таун Холла.
Зубы отца - девяносто долларов. Борьба с возрастом стоит денег.
Автомобиль. Девятьсот долларов. Чек на девятьсот долларов выглядел впечатляюще. Он собирался уехать на автомобиле куданибудь подальше, найти место в горах, написать пьесу. Да только не мог заготовить достаточный запас сценариев для Дасти Блейдса и Ронни Кука с друзьями, чтобы спокойно сделать всем ручкой. С него требовалось двадцать тысяч слов в неделю, каждую неделю. Сколько слов в "Гамлете"? Тридцать, тридцать пять тысяч?
Двадцать три доллара потрачено в "Бесте". На свитер, подарок Марте на ее день рождения. "Ты должен сказать да или нет, - заявила Марта в субботу. - Я хочу замуж, я и так долго ждала". Женившись, придется платить арендную плату за два дома, свет, газ, телефон в двойном размере, покупать чулки, платья, зубную пасту, медицинское обслуживание еще и жене.
Флекер чемто играет в кармане. Дасти хватает его за запястье, вытаскивает руку из кармана. В руке перочинный ножик Бадди, подарок Дасти на день рождения юноши. "Флекер, скажи мне, где Бадди Джонс, а не то я убью тебя голыми руками". Звучит гонг. Флекер нажал кнопку тревоги. Открываются двери, в комнату врываются его громилы.
Двадцать долларов потрачены в "Мэйси" на книги. Паррингтон, "Основные тенденции американской идеи". Как вписывается Дасти Блейдс в "Основные тенденции американской идеи"?
Десять долларов доктору Фарберу.
- Я не сплю ночами. Можете вы мне помочь?
- Вы пьете кофе?
- Одну чашку за завтраком. И все.
Таблетки, принимать перед отходом ко сну. Десять долларов. Мы выкупаем нашу жизнь из рук врачей.
Если ты женишься, тебе придется снимать квартиру в городе, потому что жить в Бруклине просто глупо. Придется купить мебель, четыре комнаты мебели, кровати, стулья, ковры. Родители Марты бедны и не становятся моложе, следовательно, придется содержать три семьи, арендная плата, одежда, доктора, похороны.
Эндрю встал, открыл дверь стенного шкафа. На полках лежали сценарии, написанные им за четыре последних года. Слова, слова, слова. Миллионы слов. Четырехлетняя работа.
Следующий сценарий. Громилы готовы наброситься на Дасти. Он слышит, как в соседней комнате кричит Бадди...
Сколько лет он будет так работать?
Пылесос все гудел.
Марта - еврейка. Следовательно, придется лгать в некоторых отелях, если они сумеют кудато поехать, и на тебя будут коситься антисемиты, а если наступят трудные времена, понятно, на ком они отольются в первую очередь.
Эндрю вновь сел за стол. Опять сто долларов в Испанию. Барселона пала, республиканцы потянулись к французской границе, над колоннами летали самолеты, и из чувства вины за то, что ты не идешь по пыльной дороге под бомбами, ты дал сто долларов, отдавая себе отчет в том, что для тебя это очень большие деньги, но они ни в коей мере не могут повлиять на развитие событий. Три целых и три десятых "Приключений Дасти Блейдса" убитым и умирающим Испании.
Мир день за днем наваливает на твои плечи все новые и новые нагрузки. Поднимаешь фунт, а выясняется, что несешь тонну. "Женись на мне, - говорит она. - Женись на мне". Что теперь должен сделать Дасти? Чего он еще не делал? Уже год, пять дней в неделю, Дасти пребывал в руках Флекера, или когото еще, кто по сути Флекер, но носил другую фамилию, и всякий раз ему удавалось выходить сухим из воды. Что он придумает на этот раз?
Пылесос гудел уже в коридоре, под дверью его комнаты.
- Мама! - проорал он. - Пожалуйста, выключи эту штуковину!
- Что ты сказал? - откликнулась мать.
- Ничего.
Он сложил числа. Перерасход составил четыреста двенадцать долларов, а не сто одиннадцать. Впрочем, он мог и ошибиться. Корешки чеков и банковский баланс Эндрю положил в конверт для налоговых деклараций.
- Быстрее, Чарли! - крикнули на бейсбольном поле. - Чего ты тянешь?
Эндрю захотелось выйти на поле и поиграть с мальчишками. Он разделся, надел пару старых бутсов, которые лежали у дальней стенки стенного шкафа. Старые брюки едва налезли на него. Жир. Если он не будет поддерживать форму, то раздуется, как воздушный шар. Если он заболеет и ему придется лежать в постели и долго выздоравливать... Может, у Дасти в рукаве спрятан нож... Вроде бы, неплохая идея. Плата за квартиру, еда, учитель музыки, люди в "Саксе", которые продают платья его сестре, девушки, которые раскрашивают жестянки в мастерской его отца, отцовские зубы, врачи, врачи, все живут на слова, которые должны родиться в его голове. Берегись, Флекер, теперь я знаю, что ты задумал. Звуковой фон: выстрел. Стон. Поторопись, надо успеть, пока поезд не пересек границу. Смотри! Он нагоняет нас! Поторопись! Он сумеет? Обгонит Дасти Блейдс банду фальшивомонетчиков и убийц? Успеет первым добраться до яхты? Смогу я выдерживать такой темп? Не год - годы, многие годы... Ты толстеешь, под глазами появляются мешки, ты пьешь слишком много и переплачиваешь врачам, потому что смерть все ближе, а остановиться ты не можешь, не можешь уйти в отпуск от жизни, нет у тебя никакой возможности сказать: "Я хочу посидеть, отдохнуть, прошу меня извинить".
Его мать открыла дверь.
- Звонит Марта.
В бутсах, держа в руке старую, порванную перчатку полевого игрока, Эндрю направился к телефону. Закрыл за собой дверь столовой, тем самым показывая матери, что разговор личный.
- Привет, - поздоровался он. - Да, - пауза. - Нет, - пауза. - Пожалуй, что нет. Прощай. Удачи тебе, Марта.
Он постоял, глядя на телефонный аппарат. Мать вошла, когда он уже двинулся к входной двери.
- Эндрю, я хотела тебя кое о чем попросить.
- О чем?
- Можешь ты выделить мне пятьдесят долларов?
- Господи!
- Это важно. Ты знаешь, я бы не попросила на пустяки. Они для Дороти.
- Зачем ей понадобились деньги?
- Она идет на вечеринку, очень важную для нее вечеринку, там будут большие люди и они, конечно, попросят ее сыграть...
- Приглашения стоят по пятьдесят долларов? - Эндрю уже вышел на крыльцо, стукнул бутсой по верхней ступеньке, очищая от засохшей грязи.
- Нет, Эндрю, - заискивающе ответила мать. - Деньги нужны на платье. Она говорит, что обязательно должна пойти в новом платье. Там будет мужчина, который ей нравится.
- Она его не охмурит, в платье или без, - отрезал Эндрю. - Твоя дочь простушка.
- Я знаю, - мать всплеснула руками. - Но пусть она сделает все, что в ее силах. Мне ее очень жалко, Эндрю...
- Все идут ко мне! - внезапно Эндрю сорвался на крик. - Меня ни на минуту не оставляют в покое! Ни на минуту!
Он уже плакал и отвернулся, чтобы скрыть слезы от матери. Она удивленно посмотрела на него. Покачала головой, обняла.
- Делай только то, что ты хочешь, Эндрю. Не делай ничего такого, чего тебе не хочется.
- Да, - кивнул Эндрю. - Да. Извини. Я дам тебе деньги. Извини, что накричал на тебя.
- Не давай их мне, если не хочешь, Эндрю, - его мать, похоже, верила в то, что говорила.
Он с горечью рассмеялся.
