Старик. Это ты, Мария?.. Где они?
Мария. У подножья последних холмов.
Старик. Они подойдут тихо?
Мария. Я просила их молиться вполголоса. С ними Марта...
Старик. Их много?
Мария. Вся деревня. Они принесли с собою свечи. Я велела потушить...
Старик. Какой дорогой они идут?
Мария. Тропинками. Очень медленно...
Старик. Пора...
Мария. Вы уже сказали, дедушка?
Старик. Ты же видишь, что мм еще ничего не сказали... Они все еще сидят при лампе... Взгляни, дитя, взгляни! Ты хоть немного поймешь, что такое жизнь...
Мария. О, как они спокойны!.. Я точно не наяву их вижу, а во сне...
Незнакомец. Осторожней! Я видел, как вздрогнули обе сестры...
Старик. Они встают...
Незнакомец. Кажется, они подходят к окну...
Одна из двух сестер приближается в эту минуту к первому окну,
другая - к третьему; уперев руки в оконный переплет, они долго
всматриваются в темноту.
Старик. Никто не подходит к среднему окну...
Мария. Они смотрят... Они прислушиваются...
Старик. Старшая улыбается тому, чего не видит...
Незнакомец. А у другой испуганные глаза...
Старик. Будьте осторожны! Мы не знаем, как далеко простирается человеческая душа...
Долгое молчание.
Мария прижимается к груди старика и целует его.
Мария. Дедушка!..
Старик. Не плачь, дитя мое... Когда-нибудь придет и наша очередь...
Молчание.
Незнакомец. Они долго вглядываются...
Старик. Гляди эти бедные сестры сто тысяч лет, они все равно ничего не заметят... Ночь темна... Они смотрят сюда, а несчастье приближается с той стороны...
Незнакомец. Хорошо, что они смотрят сюда... По лугу кто-то идет.
Мария. Наверно, это "крестьяне... Они еще так далеко. что их шагов почти не слышно...
Незнакомец. Они идут по извилистой тропинке...
Вот они, на взгорье, озаренном луной...
Мария. О, их много!.. Пока я ходила сюда, толпа набежала с окраины города... Они делают крюк...
Старик. Все-таки они скоро придут. Я их теперь тоже вижу... Отсюда они кажутся такими маленькими, что их почти не видно вправе... Можно подумать, что это дети играют при свете луны. Если бы сестры их видели, они ничего не поняли бы... Вот они повернулись спиной, но толпа все же приближается с каждой секундой. Горе растет вот уже более двух часов, и семья не в силах помешать ему расти, а те, что несут с собой горе, тоже не могут остановиться... Оно властвует и над ними, и они должны ему служить... У него есть цель, оно идет своей дорогой... Оно неутомимо, оно одержимо лишь одною мыслью... Они должны отдать ему все свои силы. Они печальны, но они идут. Они полны жалости, но они должны идти вперед...
Мария. Старшая уже не улыбается, дедушка...
Незнакомец. Они отходят от окон...
Мария. Они целуют мать...
Незнакомец. Старшая гладит ребенка, а он не просыпается...
Мария. Теперь отец просит, чтобы они и его поцеловали...
Незнакомец. Воцарилось молчание...
Мария. Они опять подходят к матери.
Незнакомец. А отец смотрит на часы...
Мария. Они точно молятся, сами не отдавая себе в этом отчета...
Незнакомец. Они точно прислушиваются к своей душе...
Молчание.
Мария. Дедушка, не говори им сегодня!..
Старик. Ну вот, у тебя тоже не хватает духу!.. Я знал, что не надо было глядеть. Мне почти восемьдесят три года, но сегодня впервые зрелище жизни поразило меня. Сам не знаю почему, все, что они делают, представляется мне необыкновенным и значительным... Они просто сидят вечерком при лампе, как сидели бы и мы. А между тем мне кажется, что я гляжу на них с высоты какого-то иного мира, потому что мне известна маленькая истина, ими еще не познанная... Ведь правда, дети мои? Но почему же и вы бледны? Быть может, есть еще что-то такое, чего нельзя высказать и от чего на глазах у нас выступают слезы. До сих пор я не знал, что в жизни столько печального и что она так страшна для тех, кто ее созерцает... И, если бы даже ничего не произошло, я бы все-таки испытывал ужас, глядя, как они спокойны... Слишком велико их доверие к этому миру... Вот они сидят, отделенные от недруга хрупкими окнами... Они думают, что ничто не может случиться, раз они заперли двери. Они не знают, что в душах всегда происходит нечто и что мир не кончается у дверей домов... Они спокойны за свою маленькую жизнь и не подозревают, что другим известно о ней гораздо больше; не подозревают, что я, жалкий старик, в двух шагах от их двери держу, как большую птицу, все их маленькое счастье в своих старых руках, которые я не смею разжать...
Мария. Сжалься, дедушка!..
Старик. Мы-то жалеем их, дитя мое, а нас не жалеют...
Мария. Скажи им завтра, дедушка, скажи, когда будет светло... Им не так будет тяжко...
Старик. Может быть, ты и права... Лучше не говорить им ночью. Свет отраден скорбящим... Но что они скажут нам завтра? Несчастье делает людей ревнивыми: те, кого оно постигло, хотят знать о нем раньше посторонних. Им еще больней оттого, что их несчастье было в чужих руках... У них будет такое чувство, словно мы что-то отняли у них...
Незнакомец. Поздно. Я слышу шепот молитв...
Мария. Они уже здесь... Они за оградой...
Входит Марта.
Марта. Вот и я. Я привела их. Я велела им подождать на дороге.
Слышен детский плач.
Дети плачут... Я не велела им идти с нами... Но они тоже хотят видеть, и матери меня не послушались... Сейчас я им скажу... Нет, смолкли... Вы уже сообщили?.. Я принесла колечко, которое было у нее на пальце... Я сама положила ее на носилки. Кажется, что она уснула... Не легко мне пришлось: волосы никак не укладывались... Я велела нарвать маргариток... Жалко, что не было других цветов... Что вы тут делаете? Почему вы не с ними?.. (Смотрит в окно.) Они не плачут?.. Они... Вы им не сказали?
Старик. Марта, Марта, в твоей душе слишком много жизни - ты не можешь понять...
Марта. Почему я не могу понять?.. (После некоторого молчания, с глубокой укоризной.) Нехорошо, дедушка...
Старик. Марта, ты не знаешь...
Марта. Я сама пойду скажу.
Старик. Стань сюда, дитя мое, и погляди.
Марта. О, как они несчастны!.. Они не могут дольше ждать...
Старик. Почему?
Марта. Не знаю... Но дольше медлить нельзя...
Старик. Поди сюда, дитя мое...
Марта. Какое у них терпение!..
Старик. Поди сюда, дитя мое...
Марта (оборачиваясь). Где ты, дедушка? Мне горько не видеть тебя... Я сама не знаю теперь, что делать...
Старик. Не гляди на них, пока они не узнают...
Марта. Я пойду с тобой...
Старик. Нет, Марта, останься здесь... Сядь рядом с сестрой на эту старую каменную скамью у стены дома и не смотри... Ты слишком молода, ты не сможешь забыть... Ты не знаешь, каким становится человеческое лицо, когда перед глазами проходит смерть... Может быть, раздадутся крики... Не оборачивайся... Может быть, ничего не будет... В особенности не оборачивайся, если ничего не услышишь... Нельзя сказать заранее, как выразится отчаяние... Тихие рыдания, исходящие из глубины души, обыкновенно этим все и ограничивается... Я сам еще не знаю, что со мной будет, когда я услышу их... Это уже вне жизни... Поцелуй меня, дитя мое, и я пойду...
Шепот молитв постепенно приближается.
Часть толпы входит в сад.
Слышны приглушенные шаги и тихий говор
Незнакомец (толпе). Подождите здесь... Не подходите к окнам... Где она?
Крестьяне. Кто?
Незнакомец. Где... носильщики?..
Крестьяне. Идут по аллее, что ведет прямо к дому.
Старик уходит. Марта и Мария сидят на скамейке спиной к окнам. Тихий ропот в толпе.
Незнакомец. Тсс!.. Не разговаривайте!
В доме старшая сестра встает, подходит к двери и берется за засов.
Марта. Она открывает дверь?
Незнакомец. Наоборот, запирает.
Молчание.
Марта. Дедушка не вошел?
Незнакомец. Нет... Она опять садится рядом с матерью... Другие не двигаются, а ребенок все спит...
Молчание.
Марта. Сестрица, дай мне руку!..
Мария. Марта!..
Марта и Мария обнимаются и целуются.
Незнакомец. Должно быть, он постучал... Они все разом подняли головы... Они переглядываются...
Марта. О! О! Сестрица... Я сейчас закричу!.. (Склонившись на плечо сестры, сдерживает рыдания.)
Незнакомец. Должно быть, он еще раз постучался... Отец смотрит на часы. Встает.
Марта. Сестра, сестра, я тоже хочу войти!.. Им нельзя оставаться одним...
Мария. Марта, Марта!.. (Удерживает ее)
Незнакомец. Отец у двери... Снимает засовы... Осторожно открывает...
Марта. О!.. Вы не видите?..
Незнакомец. Кого?
Марта. Тех, которые несут?..
Незнакомец. Он приоткрыл дверь... Мне видны только часть лужайки и фонтан... Он не выпускает ручку двери... Он отступает... У него такой вид, как будто он говорит: "А, это вы!.." Он поднимает руки... Он крепко-накрепко запирает дверь... Ваш дедушка вошел в комнату...
Толпа прихлынула к окнам. Марта и Мария поднимаются и, тесно обнявшись, тоже подходят. Видно, как старик входит в комнату. Две сестры умершей встают. Встает и мать, бережно положив ребенка в кресло, с которого только что поднялась; кресло стоит посреди комнаты, и извне видно, что ребенок, склонив головку набок, спит. Мать идет навстречу старику и протягивает руку, но сейчас же отдергивает ее. Одна из молодых девушек хочет снять со старика плащ, другая придвигает ему кресло. Но старик отрицательно качает головой.
