В десять минут десятого в пивную вошел Тревор Ломас с Колли Гулдом. Тревор протолкнулся к бару, встал спиной к стойке, оперся на нее локтем и обозрел происходящее как бы с высоты птичьего полета.
— Хэлло, Тревор, — сказала Дикси.
— Привет, Дикси, — сурово ответил Тревор.
— Привет, — сказал Колли Гулд.
Бьюти допила четвертое мартини, грациозно поклонилась и кое-как выпрямилась.
Заведующая спросила:
— Будете что-нибудь заказывать, сэр?
Тревор сказал через плечо:
— Две пинты горького. — Он закурил сигарету и медленно, очень медленно выдохнул дым.
— Трев, — тихо сказал Колли, — Трев, не порти нам все дело.
— Я терпеливый, — сказал Тревор, не раскрывая рта. — Я очень, очень терпеливый. Но если...
— Трев, — сказал Колли, — Трев, не забывай о деле. Книжечки в наших руках.
Тревор, не оборачиваясь, швырнул полкроны на стойку.
— Ну и манерочки, — сказала заведующая, со звоном выдвинув денежный ящик. Она бросила на стойку сдачу. Но Тревор к ней и не притронулся.
Дугал и Хамфри приблизились к бару с четырьмя пустыми сосудами. «Мне только имбирное!» — крикнула Дикси им вслед, потому что на этот раз платил Хамфри.
— Одно мартини. Две полупинты слабого. Один джин и имбирное пиво, — сказал Хамфри бармену. И он пригласил Тревора составить им компанию, указавши ухом на свой столик.
Тревор не шелохнулся. Колли следил за Тревором.
Дугал достал горсть мелочи.
— Моя очередь, — сказал Хамфри, вытаскивая кошелек из кармана.
Дугал выудил полкроны из своей мелочи и, прислонясь спиной к стойке, швырнул монету через плечо. Потом он прикурил сигарету и очень медленно выпустил дым. Физиономия его угрожающе вытянулась, а глаза быстро замигали.
Бьюти закричала:
— Дуг, ты парень на все сто! Ну, Дуг дает! Крышка тебе, Трев. Пойди застрелись.
Тони заиграл «Сан-Луи блюз».
— Трев, — сказал Колли, — не надо. Трев, не надо.
Тревор с размаху расколол свою искристую пивную кружку о край стойки. В его руке остался кусок стекла с шестью острыми зубьями. Он сделал мгновенный выпад в лицо Дугалу. Но Дугал тут же отпрянул назад, и его макушка коснулась стойки. Стеклянные зубья врезались в лицо Хамфри, который стоял в профиль к Тревору. Дугал наклонился и схватил Тревора за ноги, еще кто-то вцепился ему в воротник, и вскоре он лежал, пригвожденный к полу множеством рук. Почти столько же рук протянулось к Хамфри; его увели в заднее помещение, где заведующая прикладывала ему к щеке толстое махровое полотенце, на глазах багровевшее от крови.
Бармен заорал, перекрывая шум: «Все вон отсюда!»
Но все и так сматывались, чтобы не попасть в свидетели. На тех, кто мешкал, бармен орал: «Все вон отсюда, не то позвоню в полицию».
Тревора отпустили; он поднялся на ноги и вышел в сопровождении Колли и Бьюти, которая на виду у всех плюнула Тревору в физиономию и дробно засеменила прочь по Парковому проезду.
Остались Дикси и Дугал. Она заявила ему:
— Он же в тебя метился. Свинья ты пакостная, хватило же нахальства увернуться.
— Вон отсюда, не то позвоню в полицию, — сказал бармен, качаясь взад-вперед, как ванька-встанька.
— Мы из одной компании с пострадавшим, — сказал Дугал, — и если ему не под силу будет идти, то я позвоню в полицию.
— Попрошу за мной, — сказал бармен.
Хамфри держал голову над тазом; сбоку стоял Тони и лил на порезы холодную воду. Судя по всему, он считал это одной из своих нудных вечерних обязанностей.
— Боже, какой у вас жуткий вид, — сказал Дугал. — В силу моего рокового недостатка я, пожалуй, не смогу и глядеть на вас.
— Свинья он пакостная, и больше никто, — сказала Дикси, — хватило нахальства подставить вместо себя другого парня.
— Заткнешься ты или нет? — попытался выговорить Хамфри.
Бармен суетливо проводил их до машины Хамфри. Дугал сел за руль и сначала отвез Дикси домой. Она сказала ему:
— Так бы и плюнула тебе в рожу, — и хлопнула дверцей.
— Да заткнись ты, — выговорил Хамфри.
Затем Дугал отвез Хамфри в амбулаторное отделение больницы Святого Георгия.
— Как мне ни мучительно ездить туда-сюда через реку, — сказал Дугал, — но нынче вечером, пожалуй, нам лучше держаться подальше от южного района.
В больнице он рассказал, что Хамфри, выходя из машины, споткнулся о бутылку с молоком, бутылка с молоком разбилась, а Хамфри упал ничком на осколки. Хамфри согласно кивал. Сестра промыла и заклеила пластырем его порезы. Дугал сообщил, что Хамфри зовут Дугал-Дуглас и что живет он на квартире у мисс Чизмен, Челси Райз, 14, третий Ю-3 сектор. Хамфри было велено зайти через неделю, и они поехали домой, к мисс Фрайерн.
— И не видать мне ее, как своих ушей, до будущей субботы, потому что вечерами она работает билетершей в кинотеатре «Дворцовый», — сказал Хамфри Дугалу без четверти двенадцать ночи. Он сидел на постели в полосатой пижаме и по мере сил поддерживал беседу; но щека его была заклеена пластырем, и поэтому рот сползал на сторону. — Ей и в голову не придет отгулять хотя бы один день в счет отпуска: как же, ведь в сентябре медовый месяц, и надо копить, копить и копить. Посмотреть, как она надрывается, так можно подумать, будто я плохо зарабатываю. И вот вам результат — она теряет чувство пола.
Дугал сидел на корточках у газовой плитки и вилкой помешивал бекон на сковородке. Он вывалил бекон в тарелку, потом разбил над сковородкой два яйца.
— Я бы на ней не женился, — сказал Дугал, — ни за какие коврижки.
— Моя сестра Элси ее не любит, — сказал Хамфри, скосоротившись.
Дугал встал и взял в руку тарелку с беконом. Он приподнимал и опускал тарелку, как будто выискивал в книге нужный текст близорукими глазами.
Наконец текст нашелся.
— Берешь ли ты, — раскатисто вопрошал Дугал утробным голосом священника, — эту женщину себе в жены?
Потом он отставил тарелку и упал на колени. Теперь это был мрачный пучеглазый жених.
— Нет, — заявил он, истово глядя в потолок, — честно говоря, не беру.
— Господи, не смешите меня, пластырь отклеится.
Дугал разложил яичницу с беконом по тарелкам. Бекон для Хамфри он мелко нарезал.
— Вам обещали, что шрамов не останется, если вести себя осторожно и регулярно ходить на перевязку.
Хамфри погладил израненную щеку.
— Да мне-то что. Вот Дикси, может, станет огорчаться.
— Не забывайте, что вы квалифицированный техник по холодильникам и член профсоюза. От девиц у вас отбою не будет.
— Я знаю, но мне нужна Дикси. — Он медленно засовывал яичницу с беконом в угол рта.
Было холодное летнее утро, и дождь поливал Нелли Маэни, которая сидела на куче старых автомобильных покрышек во дворе Пэйли, приемщиков утильсырья, в Квакерском переулке. Она дожидалась с десяти минут десятого, хотя Дугалу явно не с чего было приходить раньше десяти. Он явился в пять минут одиннадцатого, вприпрыжку и под зонтиком.
— Они были у меня в субботу, — выложила она с ходу, — Тревор Ломас, Колли Гулд и Лесли Кру. Мне худо пришлось.
— Вы промокли, — сказал Дугал. — Чего вы под дождем торчите?
Она оглядела двор.
— Тут дело тонкое, сынок. Если торчишь посреди двора, тебя на худой конец прогонят, и все тут. А заберешься куда-нибудь, так могут и полицию позвать.
Дугал осмотрелся, прикидывая, где можно укрыться. В углу двора валялись остовы двух покореженных грузовиков. На низкой деревянной платформе стояла крытая лодка.
— Заберемся в лодку.
— Да мне туда не залезть.
Дугал подогнал ногой деревянный ящик под самую дверцу лодки. Он подергал дверную ручку. Дверца наконец поддалась. Он взобрался внутрь, потом вылез и взял Нелли под локоть.
— Полезай наверх, Нелли.
— А если нагрянет полиция?
— Я с ними заодно, — сказал Дугал.
— Господи Иисусе, да неужто правда?
— Полезай наверх.
Он подсадил ее и устроился рядом на изодранном кожаном сиденье. На окошечках болтались жалкие остатки кретоновых занавесок. Дугал задернул их по мере возможности.
— Меня аж трясет, — сказала Нелли.
— Не вздумайте заболеть, я этого не люблю, — сказал Дугал.
— Я и сама не люблю. Они выспрашивали про вас, — сказала Нелли. — Они пронюхали, что мы с вами виделись. Они стащили вашу шифровку. Они хотят знать, какой такой чиз. Они хотят выведать ключ к вашей шифровке и сулят мне десять фунтов. Они хотят знать, что у вас за шайка.
— Скажите им, что я заодно с полицией.
— Ну, этому-то я в жизни не поверю. Они хотят знать, кто такая Роза Хэтэуэй. Они явятся снова. Мне надо им чего-то наговорить.
— Скажите им, что я нанят полицией, дабы расследовать отдельные злоупотребления на пекхэмских предприятиях. Понятно, Нелли? Безобразия тут на ваших заводиках, особенно среди начальства. А во-вторых...
Мокрые седые космы взметнулись, а желтоватые глаза изумленно уставились на него.
— Знала бы я, что ты легавый...
— Следователь, — сказал Дугал. — Собираю улики под видом исследований персонала. Заодно расследую разные виды молодежного бандитизма. Так что, Нелли, попрошу сообщить мне, что именно произошло у вас на квартире под вечер в субботу.
