ВРАЧ (о следующем трупе). Номер два. Пулевое проникающее ранение желудка. Мертв сорок восемь часов.
СТЕНОГРАФИСТ. Номер два. Пулевое проникающее ранение желудка. Мертв сорок восемь часов. (Свидетелям). Распишитесь. (Свидетели расписываются).
ВРАЧ (о следующем трупе). Номер три. Пулевые проникающие ранения в оба легкие. Мертв сорок восемь часов.
СТЕНОГРАФИСТ (напевно). Номер три. Пулевые проникающие ранения в оба легкие. Мертв сорок восемь часов. Распишитесь. (Свидетели расписываются).
ВРАЧ (о следующем трупе). Номер четыре. Перелом черепа и экзерез мозга. Мертв сорок восемь часов.
СТЕНОГРАФИСТ. Номер четыре. Перелом черепа и экзерез мозга. Мертв сорок восемь часов. Распишитесь. (Свидетели расписываются).
ВРАЧ (переходя к следующему трупу). Номер пять. Множественные рассечения органов мочеполовой системы осколками снаряда. Смерть от кровотечения. Мертв сорок восемь часов. Гммм. (С любопытством вглядывается в лицо трупа). Гммм... (Идет дальше).
СТЕНОГРАФИСТ. Номер пять. Множественные рассечения органов мочеполовой системы осколками снаряда. Смерть от кровотечения. Мертв сорок восемь часов. Распишитесь. (Свидетели расписываются).
ВРАЧ (у следующего трупа). Номер шесть. Снесена правая часть головы от надбровной дуги до челюсти. Мать тебя бы не узнала. Мертв сорок восемь часов.
СТЕНОГРАФИСТ. Номер шесть. Снесена правая часть головы от надбровной дуги до челюсти. Мать тебя бы не узнала. Мертв сорок восемь часов. Распишитесь.
ВРАЧ. Ты чего там пишешь?
СТЕНОГРАФИСТ. То, что вы говорите. Сэр...
ВРАЧ. Я знаю. Вычеркни "Мать тебя бы не узнала". Генералов это не интересует.
СТЕНОГРАФИСТ. Да, сэр. Распишитесь. (Свидетели расписываются).
ВРАЧ. Шесть. Это все?
КАПИТАН. Да, док. Они мертвы?
(ЧЕТВЕРТЫЙ ТРУП предлагает ТРЕТЬЕМУ СОЛДАТУ сигарету. ТРЕТИЙ СОЛДАТ колеблется не больше секунды, берет, его губы кривятся в улыбке).
ВРАЧ (не сводя глаз с ЧЕТВЕРТОГО ТРУПА и ТРЕТЬЕГО СОЛДАТА). Все мертвы.
КАПИТАН. Хотите выпить, док?
ВРАЧ. Да, благодарю (берет предложенную бутылку. Делает длинный глоток. Не отдавая бутылки, другой рукой убирает стетоскоп в карман. Смотрит на ТРУПЫ, которые рядком стоят лицом к заднику, вновь подносит бутылку ко рту, молча передает КАПИТАНУ. Тот медленно проходится взглядом по всем ТРУПАМ, делает длинный глоток. Затемнение).
Прожектор освещает ГЕНЕРАЛОВ, перед ними стоят ВРАЧ и КАПИТАН.
ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛ держит в руке рапорты ВРАЧА.
ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛ. Док!
ВРАЧ. Да, сэр.
ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛ. В ваших рапортах сказано, что каждый из этих шести человек мертв.
ВРАЧ. Да, сэр.
ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛ. Тогда я не понимаю, с чего вся эта суета, капитан. Если они мертвы - предайте их земле.
КАПИТАН. Боюсь, это невозможно, сэр... Они стоят в могилах... Не хотят, чтобы их хоронили.
ТРЕТИЙ ГЕНЕРАЛ. Неужели мы должны начинать все заново? У нас есть заключение специалиста. Они мертвы. Не так ли, док?
ВРАЧ. Да, сэр.
ТРЕТИЙ ГЕНЕРАЛ. Тогда они не могут стоять в могилах, отказываясь от похорон, не так ли?
ВРАЧ. Да, сэр.
ВТОРОЙ ГЕНЕРАЛ. Док, вы можете определить, что человек мертв?
ВРАЧ. Симптомы легко узнаваемы.
ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛ. Вы тоже выпили...
ВРАЧ. Да, сэр.
ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛ. Вся чертова армия пьяна! Завтра утром объявить приказ во всех частях. Никакого спиртного в пределах двадцати миль от линии фронта. Ясно?
ВТОРОЙ ГЕНЕРАЛ. Да, сэр. Но как нам тогда поднимать людей в наступление?
ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛ. К черту наступление! Не можем мы допустить распространения подобных историй. Они дурно влияют на моральный дух. Слышите меня, док? Они дурно влияют на моральный дух и вам должно быть стыдно.
ВРАЧ. Да, сэр.
ТРЕТИЙ ГЕНЕРАЛ. Все зашло очень уж далеко. Если не положить этому конец, об этом узнает вся армия. У нас есть заверенные свидетелями свидетельства о смерти, выданные дипломированным хирургом. Похороните их! Не теряйте времени. Вы меня слышали, капитан?
КАПИТАН. Да, сэр. В сожалению, сэр, я должен отказаться. Не буду я хоронить этих людей.
ТРЕТИЙ ГЕНЕРАЛ. Это нарушение субординации, капи...
КАПИТАН. Извините, сэр. В армейском уставе нет указания хоронить людей против их воли. Если генерал задумается об этом, то поймет, что это невозможно...
ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛ. Капитан прав. Это может дойти до Конгресса. Кто знает, как они все повернут!
ТРЕТИЙ ГЕНЕРАЛ. Что же нам тогда делать?
ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛ. Капитан, ваши предложения?
КАПИТАН. Прекратите войну.
ХОР ГЕНЕРАЛОВ. Капитан!
ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛ (с достоинством). Капитан, мы умоляем вас помнить о серьезности нынешней ситуации. О перемирии не может быть и речи. Это ваше лучшее предложение, капитан?
КАПИТАН. Да, но у меня есть другое... Почему бы генералам не побывать на могиле и не попытаться уговорить эти... э... трупы... лечь в землю. Возможно, подействует. От нас до передовой семь миль и мы сможем обеспечить охрану дорог.
ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛ (откашлявшись). Гммм... э... в обычных условиях, это. Разумеется... э... Мы подумаем. А пока прошу держать рот на замке. Запомните это! Никому ни слова! Никто ничего не должен знать! Одному Богу известно, что может произойти, если люди пронюхают, что мы не можем уложить в землю наших павших и похоронить их! Эта чертова война! В УэстПойнте ни о чем таком не говорилось. Помните, никому ни слова, никто ничего не должен знать, будьте немы, как могила. Тсс. Шшш! (Все генералы повторяют: шшш).
Свет медленно гаснет, но шикание генералов еще слышно, когда освещается другая часть сцены: два солдата на передовой за баррикадой из мешков с песком. Громыхают орудия. Летят трассирующие пули.
БИВИНЗ (Солдат старше сорока, с толстым животом, тронутыми сединой волосами, виднеющимися изпод каски). Ты млышал об этих парнях, которые на дают себя похоронить, Чарли?
ЧАРЛИ. Слышал. Как знать, что еще случится на этой чертовой войне.
БИВИНЗ. И что ты об этом думаешь, Чарли?
ЧАРЛИ. Что они с этого получат, вот что мне хотелось бы знать. Они все только усложняют. Я слышал о них. Они смердят! Предайте павших земле! Вот что я говорю.
БИВИНЗ. Ну, не знаю, Чарли. Гдето я понимаю, на что они нацелились. Господи, я хотел бы я лежать сейчас под шестью футами земли, он не хотел. Ради чего?
ЧАРЛИ. А какая разница?
БИВИНЗ. Разница есть, можешь не сомневаться. Хорошо знаешь ли, чувствовать себя живым. Приятно, понимаешь, подняться над землей, видеть, слышать, обанять...
ЧАРЛИ. Вотвот, вонючие трупы, которые не желают лечь в могилу. Аромат тот еще.
БИВИНЗ. Но все лучше, чем насыпанная на твою физиономию земля. Я полагаю, эти парни разозлились, когда их начали засыпать землей. Не могли они такого перенести, мертвые или нет.
ЧАРЛИ. Но они мертвые, не так ли? Никто не собиралмя хоронить их живыми.
БИВИНЗ. Речь вот о чем, Чарли. Им бы жить и жить. Они же - молодые парни. Молодые не должны умирать, Чарли. Вот это они и поняли, когда на них начала падать земля. Как они оказались среди мертвых? Какой им от этого прок? Их ктонибудь спрашивал? Они хотели стоять под свинцовым дождем? Они же дети или молодые родители. Они хотели вернуться домой, читать детям книжки, играть с ними в прятки, встречаться с девушками, возить их в автомобиле... Вот о чем они, должно быть, подумали, когда их начали засыпать землей, мертвых или немертвых.
ЧАРЛИ. Предать их земле. Вот что я говорю... (В ночи трещит пулемет. Пуля попадает в Бивинза. Его бросает назад).
БИВИНЗ (хватаясь за шею). Чарли... Чарли... (Его пальцы скользят по пешку с песком, он падает. Трещит пулемет. Пуля попадает в Чарли. Его бросает назад).
ЧАРЛИ. О, Боже... (Трещит пулемет. ЧАРЛИ падает на БИВИНЗА. На мгновение воцаряется тишина. Потом вновь гремят орудия. Затемнение).
Тонкий луч выхватывает ПЕРВОГО ГЕНЕРАЛА, стоящего над телами двух солдат. Он прижимает палец к губам.
ПЕРВЫЙ ГЕНЕРАЛ (хриплым шепотом). Шшш! Тихо! Никто не должен знать! Никому ни слова! Шшш! (Затемнение).
Прожектор освещает другую часть сцены: редакцию газеты. РЕДАКТОР сидит за столом, РЕПОРТЕР стоит перед ним, со шляпой в руке.
РЕПОРТЕР. Это же сенсация! И все - чистая правда, клянусь Богом.
РЕДАКТОР (смотрит на лежащую перед ним рукопись). Это нечто, согласен с тобой. За все годы, проведенные в газете, я о таком не слышал.
РЕПОРТЕР. Так такого никогда и не было. Это чтото новое. Чтото происходит. Чтото нарождается...
РЕДАКТОР. Такого быть не могло.
РЕПОРТЕР. Клянусь Богом, я ничего не переврал. Это парни стояли в могиле и говорили: "К черту, вы не можете нас похоронить". Истинная правда.
РЕДАКТОР (Берется за телефонную трубку). Соедините меня с Макреди в Министерстве обороны... Очень любопытная история...
РЕПОРТЕР. Более чем. Сенсация года... сенсация столетия... величайшая сенсация нашего времени... люди с пулей в сердце встают и не позволяют себя хоронить...
РЕДАКТОР. Кем они себя вообразили... Иисусом Христом?
