Равнодушных вполне удовлетворит такой ответ. Равнодушных, посторонних, чужих мне людей, да. Но только не мою заботливую бабушку. Она стала часто наблюдать за мной. Интересовалась, есть ли у меня в школе подруги. Подруг у меня не было. Она спрашивала почему. Мне не нужны подруги. Снова – почему? Я не знала почему.
У меня был только Мишка, но о нем она слышать не хотела. Я никогда не смогу понять, почему моей бабушке никогда не нравился Миша. Почему она наотрез отказывалась общаться с ним и мне запрещала это делать. Она никогда не приглашала его зайти и избегала разговоров с ним.
Бабушка умерла, так и не рассказав мне о причинах своей антипатии к моему другу. Только теперь, будучи взрослой, я поняла, что бабушка боялась повторения маминой истории со мной в главной роли. Еще бы! Мишка из неблагополучной семьи, отец- алкоголик, мать постоянно на работе, а мальчик целыми днями предоставлен сам себе.
Было еще кое-что, что не давало покоя бабушке. Мне стали сниться кошмары. Сначала я действительно думала, что это сны. Но нет. Все было так реально и страшно. Я боялась наступления темноты и оттягивала момент, когда мне нужно было пойти в мою комнату и лечь спать.
Все происходило по одной схеме: я ложилась в кровать и, укрывшись одеялом, пыталась уснуть. И мне это даже удавалось. Я засыпала, и желала только одного, чтоб кошмар не повторился. Чтоб эту ночь я провела спокойно. Чтоб проснулась я утром, когда в окна светит солнце, освещая все уголки комнаты и превращая все мои страхи в глупые сны. Но нет. Я просыпалась глубокой ночью. В темный предрассветный час. Было тихо. Тишина оглушала меня, а потом я слышала тихие звуки музыки. Далекой, ненастоящей. А потом страх. Дикий безотчетный панический страх. Я пыталась укрыться с головой под одеялом, но чувствовала оцепенение в теле. Я не могла пошевелиться, не могла! Я могла лишь закрыть глаза, боясь увидеть что-нибудь или кого-нибудь у своей кровати.
Однажды я, приоткрыв глаза, увидела у своей постели темный силуэт. После этого я не открывала глаз, просыпаясь в темноте.
Иногда я слышала тихое дыхание под своей кроватью. Кто-то дышал совсем рядом, а я не могла встать и убежать в комнату бабушки! Иногда я чувствовала прикосновения ко мне через одеяло. Если бы у меня была кошка, я могла бы представить, что это она тихо крадется по моей кровати. Но кошки у меня никогда не было. А тихое мурлыканье по ночам было.
Я боялась смотреть, я зажмуривала глаза и мечтала только о том, чтоб скорее уснуть. Провалиться в забытье, и будь, что будет.
Потом музыка стихала, оцепенение проходило, я чувствовала, что стремительно падаю куда-то. Так, наверное, бывает у всех. На грани сна и реальности появляется чувство полета, но оно длится недолго, и после бывает резкое пробуждение. Так вот, у меня все было совсем не так. Я падала, и падала, и падала…. И никак не могла остановиться, проснуться.
А потом все проходило так же резко, как и наступало. Уходил страх, тело расслаблялось. Я переводила дыхание и засыпала. Теперь уже до утра.
Однажды я смирилась с тем, что со мной происходит. Укладываясь спать, я знала, что проснусь. И знала, что мне нужно лишь немного потерпеть, и все пройдет. Снова наступит утро, и мне будет совсем не страшно. Я выучила молитву и, чувствуя приближение кошмара, с закрытыми глазами тихо шептала ее. Кошмар не проходил, но мне было легче. Я была не одна, я верила в высшую силу, которая должна защитить меня.
В то время я больше всего на свете любила солнечный свет. И больше всего на свете боялась темноты.
Я начала понимать, что я не такая как все. Что я отличаюсь от остальных людей. И вместе с тем, глядя на себя в зеркало, я видела совершенно обычную девочку. Такую, каких много можно встретить на улицах города. Я ничем не выделялась из серой массы окружающих меня людей. Темные волосы, разве это диковинка? Темные глаза. Невысокий рост. Я такая же, как все. И в то же время, другая.
А потом произошла та странная ссора с бабушкой, после которой я оказалась в психиатрической больнице.
Я не помню, из-за чего мы поругались, но это и не главное. Главное как….
Я кричала на нее, топала ногами, рыдала…. И все это из-за какой-то ерунды, кучки хлама, который она выгребла из-под моей кровати. Потом, обессилев, я упала на кровать. Бабушка подумала, что я успокоилась, и вышла из моей комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. А я чувствовала себя так странно. Встала с кровати и мерила комнату шагами, не могла найти себе места. Не могла успокоиться. Тогда я оделась, выбежала из квартиры и направилась в парк.
Именно тогда я встретила Мишку, и моя жизнь изменилась.
Когда я вернулась, бабушка была очень взволнована моим внезапным исчезновением. Она обнимала меня и что-то причитала. Я пыталась успокоить ее, говорила, что меня проводил новый друг до самого подъезда, нечего было беспокоиться.
Когда прошло несколько месяцев, в течение которых бабушка упорно пыталась заставить меня выбросить Мишку из головы, я начала злиться на нее. Злиться и нервничать. И однажды наш разговор опять чуть не закончился истерикой. Бабушка вовремя успокоилась сама и успокоила меня, сказав, что я могу дружить, с кем захочу.
На следующий день она заговорила о больнице. Ее беспокоила моя склонность к истерикам и нервным срывам. Плюс ко всему мои ночные кошмары давно тревожили ее. А потом бабушка добавила, что дочь ее подруги недавно страдала бессонницей. Ей помогли в одной клинике, она прошла там курс лечения, и теперь у нее все хорошо. Мне не понравилось, куда она клонит. Но в то же время я понимала, что дальше так продолжаться не может. Мне была нужна помощь. Когда я рассказала об этом Мишке, он предложил пойти на прием вместе со мной.
Я согласилась поехать в больницу, но с условием, что Миша поедет с нами. Бабушка отреагировала странно спокойно. Она, молча, покивала головой, соглашаясь. По дороге в больницу она тоже молчала.
Я как сейчас помню тот день. Мы приехали в больницу ранним утром. Психиатрическую больницу… Я не понимала, зачем мы здесь. Я ведь совершенно нормальна. Я просто немного устала, переутомилась в школе. Бабушка сказала, что это обычный психолог, и подросткам полезно иногда его посещать. Все для моей же пользы. Может он разберется с моей неуверенностью, избавит от комплексов, поможет научиться общаться с одноклассниками и найти друзей. С ним я смогу поговорить обо всем, что меня тревожит.
Мы вошли в кабинет. Я огляделась. У окна стоял стол. За столом сидел немолодой мужчина. Справа и слева от стола, вдоль стен стояли стеллажи с какими-то тетрадями и книгами. В углу, в кресле, сидел взрослый парень и читал какую-то книгу. Я не видела название. Увидев нас мужчина, доктор, встал и, протянув моей бабушке руку, показал на стул у его стола.
- Здравствуйте, вы….
- Здравствуйте, Александр Николаевич. Я - Анна Васильевна. Вы нам назначили на сегодня прием. Это Жанна.
Парень в кресле закрыл книгу, устроил ее у себя на коленях, сверху положил открытую тетрадь и, взяв ручку, посмотрел на меня. Я растерялась и не могла понять, кто мой доктор и с кем мне разговаривать.
- Жанна, - позвал меня мужчина за столом, - проходи сюда, ближе ко мне. Садись. Это мой сын, Матвей. Он проходит здесь практику, не обращай на него внимания.
Я села и спросила, можно ли Мише остаться со мной. Доктор бросил равнодушный взгляд на моего друга, потом посмотрел на бабушку - та лишь пожала плечами, мол, ничего не могу сделать, и, секунду поколебавшись, кивнул. Только попросил Мишу сидеть тихо. Тогда я успокоилась.
Бабушка вышла за дверь. Мне было немного неуютно, я ожидала дурацких вопросов о галлюцинациях и потусторонних голосах, представляла, что мне будут показывать странные картинки и спрашивать, что я вижу. Но все оказалось не так ужасно. Доктор был спокойным, дружелюбным и внимательным. Он расспросил меня о Мише, о других друзьях, о школе, о бабушке. Поинтересовался, не занимаюсь ли я в каких-нибудь кружках. Например, в танцевальном. Не катаюсь ли зимой на лыжах. Я ответила, что у меня совсем нет сил для этого. Что мне порой целый день не хочется вставать с кровати. Что мне руку поднять порой лень, а тут – танцы и лыжи. Доктор что-то записал на листе бумаги, лежащим на столе перед ним. Он спросил меня, как я сплю. Я не стала рассказывать о своих кошмарах. Сказала лишь, что часто просыпаюсь ночью и долго не могу заснуть. Тогда доктор сказал мне, что если я хочу, чтоб он помог мне, я не должна его обманывать. Я должна рассказать ему все-все. Как священнику. Потому что врачам и священникам не врут. Я была крещенной, и бабушка часто водила меня в церковь. Слова доктора пробудили во мне доверие к нему, и я все рассказала. Он выслушал внимательно, задавая вопросы. Как часто это происходит? Что именно я чувствую? Я осмелела и призналась, что это не сны. Что все происходит со мной на самом деле. Доктор кивнул и снова что-то записал.
